Как доллар стал мировой валютой. Бреттон-Вудская система дает сбой. Банкор не прошел

Прежде всего, против долларовой зоны, системы управления валютными операциями, принятые за период мировой войны, в течение нескольких лет оставались в силе в европейских странах, а торговые и платежные ограничения в американской торговле также были продлены на данный момент.

Несмотря на уникальные глобальные экономические погодные условия, сложившиеся в 1950-х и 1960-х годах, было совершенно очевидно, что система фиксированных обменных курсов Бреттон-Вудса была создана на прочном фундаменте. Даже на свадьбах глобального фордистского бума он неоднократно был потрясен кризисами. В частности, обменные отношения с долларом были нереальными. Как это было возможно, в условиях валютного управления, чтобы предотвратить дисбаланс в импорте, который привел бы к росту дефицита платежного баланса, европейские правительства ставили внешнюю ценность своих национальных валют гротескно высокими.

Однако в долгосрочной перспективе это невозможно. Прежде всего, британская валюта находилась под давлением очень быстро. Поскольку иностранные владельцы стерлинговых балансов, особенно поставщики товаров, также обменивались большими суммами долларов, фунт стерлингов выходил на денежные рынки. После того, как правительство Италии и Франции предложило ввести бесплатный доллар, а также чиновника, фунт и другие переоцененные европейские валюты больше не могли быть проведены, и возникли бурные валютные бунты.

К концу года, за исключением Швейцарии и Японии, почти все крупные капиталистические страны последовали за британской моделью и значительно сократились по отношению к доллару. На новом уровне обменные курсы оставались сравнительно стабильными. В конце 1950-х годов те же официальные паритеты между долларом и другими западными валютами продолжали преобладать в начале десятилетия. Однако это постоянство ни в коем случае не означает, что фундаментальных изменений в валютных и реальных экономических отношениях под замороженной валютной крышей не произошло.

Напротив, фордистский бум в западном мире, с его исторически уникальной динамикой роста и переходом к периоду, характеризуемому массовым производством, массовым потреблением и ускоренным расширением международного обмена товарами, имел непреодолимую предпосылку для устойчивого изменения экономического веса. Наиболее выраженное денежное выражение для этого - постоянная валюта доллара.

Постепенное схождение в США началось в начале 1950-х годов. Это уже можно увидеть в средних годовых показателях роста. Помимо Соединенного Королевства, которому пришлось заплатить за битву за сохранение фунта стерлингов в качестве мировой резервной валюты со значительным сокращением показателей роста, они были значительно выше во всех капиталистических основных странах. Франция привела к среднему темпу роста 4, 6%, Италии - 5, 8%.

Разумеется, это реальное экономическое развитие также имело денежный эквивалент. После истечения срока действия плана Маршалла европейцы и японцы смогли произвести все больше и больше долларов, а во второй половине 1950-х годов настоятельная потребность в мировых денежных средствах вливалась в Западную Европу и на Дальний Восток, теперь без политического командования и регулирования. Это развитие, похоже, сначала сбалансировало глобальную экономическую структуру. Таким образом, стало возможным реализовать общую конвертируемость всех западных валют, как это уже предусмотрено в Бреттон-Вудском соглашении.

В то же время изменение недооценки доллара в переоценке без изменения паритета, национальные валюты этих стран могут, наконец, столкнуться с американским вызовом. Это означало, что европейские основные страны наконец приняли систему управления валютными операциями, и мир свободных денег и движения капитала, который был нацелен американским правительством со времен Второй мировой войны, наконец-то стал реальностью.

Однако это не заняло много времени, пока этот приказ снова не вошел в кризис. Славная Бреттон-Вудская система работала отлично всего два года. Постоянная дефляция доллара, которая позволила европейцам и японцам перейти на свободную конвертируемость, не исчезла, они довольно быстро укрепились и быстро погрузились в позицию доллара, привязанного золотом. Доллар компенсирует платежный баланс. В последующие годы это развитие продолжалось. Ситуация ухудшилась в результате. Последствия не заставили себя долго ждать.

И в следующие четыре года 4 миллиарда запасов драгоценных металлов вернулись в Европу. Однако эта постоянная потеря должна была разрушить доверие к золотой конвертируемости доллара, основы всей системы Бреттон-Вудса, и создать спекулятивные движения, которые превратили структурное несчастье в текущие трудности. Ввиду американского дефицита текущего счета и переоценки доллара произошла «золотая лихорадка». Незадолго до президентских выборов в США цена на золото на свободном рынке золота выросла до 40 долларов за унцию, что на пять долларов выше официального паритета.

Эта форма управления кризисами, конечно же, не изменила фундаментальных проблем. Напротив, поддержка самой цены на золото способствовала дальнейшему сокращению американских запасов золота в среднесрочной перспективе и должна была отказаться от пения и беззвучия. Структурная слабость доллара вызвала вторую спекулятивную волну, с которой золотой пул больше не мог справиться. И, таким образом, он в четыре раза превышал нынешнее производство золота. В этот период центральные банки золотого пула были вынуждены бросить золото на сумму 2, 72 млрд долларов.

Доллары остались; таким образом, запасы золота, хранящиеся в хранилищах американского центрального банка, сократились вдвое за десять лет. Поскольку поворот тренда не мог быть предвиден, у золотого пула в этой ситуации не было выбора, кроме саморешения и сдачи до спекулятивного давления. Центральные банки в будущем предоставили частному рынку золота свободную игру спроса и предложения и объединили мировые денежные запасы золота от частного спроса. Теперь была двойная цена на золото. В то время как цена на золото начала расти на свободном рынке, старый паритет золотого доллара был замечен в обращении центральных банков.

От этого, в конечном счете, несостоятельного государства до прекращения конвертации золота в долларах это было всего лишь короткое. Ему потребовалось всего три года, пока он не был измерен. Конец золотой конвертируемости доллара означал, в то же время, конец системы, которая вернулась к бреттон-вудским соглашениям, к доллару сгруппированных обменных курсов.

На этом этапе мировой послевоенный бум достиг своего пика. Однако с монетарной точки зрения эти полтора десятилетия нельзя рассматривать как золотой век капиталистической зрелости, но только как турбулентный переходный этап. Однако с конца 1950-х годов Соединенные Штаты все меньше и меньше могли продолжать эту роль. С одной стороны, это было подорвано сокращением американских золотовалютных резервов, а с другой - накоплением Долларов европейскими центральными банками.

Эта тенденция может быть отнесена к различным показателям. Это соответствовало растущей потребности в дополнительном международном обороте с расширением мировой торговли и, следовательно, вполне функционально. Однако в 1960-х годах расширение неамериканских долларов никоим образом не соответствовало расширению мировой экономики, но стало зависимой переменной в развитии американского дефицита. Ускоренное расширение мировой ликвидности начало отрываться от расширения реального производства. Быстрое изменение состава резервов мировых резервов верно отражает этот переворот.

Война во Вьетнаме и его огромные издержки усугубили эту структурную проблему. Долларовый рой не только обнажил инфляционные тенденции по всему миру, но и подтолкнул американскую валюту под давлением, разрушив фундамент бреттон-вудской системы - золотой долларовой облигации. Задолго до того, как распад Бреттон-Вудской системы вошел в ее решающую фазу, критики высказались. Уже в 1950-х годах экономист Трифин указал, что стандарт золотого доллара основан на очень неустойчивых предпосылках и вскоре предсказал его крах.

В начале 1960-х годов он еще раз дал понять, что американская практика использования мировой денежной позиции доллара для финансирования своего хронического дефицита платежного баланса рано или поздно будет подвергать сомнению золотую прикрытие американской валюты и вызывать общий обмен валюты. Чтобы этого не случилось, он потребовал замены доллара и создания мирового центрального банка. Сделал сильный возврат к золотому стандарту. В то время европейские валютные власти не были единственными, кто боялся инфляционного потенциала доллара.

Центральные банки неохотно принимали доллары. Президент Франции Шарль де Голль вырисовывался довольно далеко от точки зрения Рюффа. Тот факт, что такие планы резонируют, указывает на то, насколько тяжело положение американской валюты и уверенность в ней уже были потрясены в середине 1960-х годов. Однако, как практические решения, оба варианта не имели шансов на реализацию. Там никогда не было, нет и никогда не будет. Это также было запрещено, потому что возрождение чистой золотой базы вынудило бы мировую экономику, которая все еще находилась на пути расширения, в корсет, который был слишком тугим, и что мировая экономика будет задушена отсутствием ликвидности на данный момент.