Публикация «Евгения Онегина» Примечание. Если нет иных указаний, место издания - Санкт-Петербург. За исключением отдельных печатных изданий заглавие «Евгений Онегин» имеет сокращение ЕО, а Александр Пушкин - А.П.(1) 3 марта (по старому стилю) 1824 г.Гл. 1, XX, 5-14 цитируется

Альбом Онегина В беловой рукописи двенадцать частей. Нумерация (без сомнения, предварительная) авторская. Рукопись хранится в Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (ПБ

Судьба порой играет с людьми злую шутку. Героем такой злой шутки стал Евгений Онегин из одноименного романа А.С. Пушкина. Отвергнув искреннюю любовь Татьяны Лариной, он со временем поменялся с девушкой местами. Однако, когда в первом случае причиной воссоединения влюбленных стало отношение Онегина к ситуации, то во втором – обстоятельства и принципы, которыми руководствовалась Татьяна в семейной жизни. Евгению случилось осознать всю горечь неизведанности в любви. Итогом такого томления стало его письмо к возлюбленной – Татьяне Лариной. Здесь Онегин не только объясняется в любви, но и анализирует ситуацию, пытается упорядочить свои мысли и чувства. В глубине души он понимает, что отношения между ним и Лариной невозможны – она уже замужем за другим человеком, но все же надежда на чудо теплится в его душе.

Письмо Онегина к Татьяне

Предвижу всё: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!

Случайно вас когда-то встретя,
В вас искру нежности заметя,
Я ей поверить не посмел:
Привычке милой не дал ходу;
Свою постылую свободу
Я потерять не захотел.
Еще одно нас разлучило…
Несчастной жертвой Ленский пал…
Ото всего, что сердцу мило,
Тогда я сердце оторвал;
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан!

Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой всё ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!

И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:
А я в напрасной скуке трачу
Судьбой отсчитанные дни.
И так уж тягостны они.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я…

Боюсь: в мольбе моей смиренной
Увидит ваш суровый взор
Затеи хитрости презренной -
И слышу гневный ваш укор.
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать - и разумом всечасно
Смирять волнение в крови;
Желать обнять у вас колени,
И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Всё, всё, что выразить бы мог,
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор,
Вести спокойный разговор,
Глядеть на вас веселым взглядом!..

Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Всё решено: я в вашей воле,
И предаюсь моей судьбе.

Предлагаем ознакомиться с в романе “Евгений Онегин” Александра Сергеевича Пушкина.

Итог: Письмо Онегина к Татьяне Лариной полно нежности чувств и искренности. В нем прочитываются тревога и беспокойство – Евгений понимает, что такая ситуация не может длиться вечно. Он осознает, что вечно играть в дружеское притворство он не сможет – его чувства рано или поздно обличатся, но мысль об отсутствии взаимности обескураживает его.

Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но, говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы… ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.

Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете…
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой…
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно… нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? Я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное…
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю…
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!

Кончаю! Страшно перечесть…
Стыдом и страхом замираю…
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю…
____________
Отрывок из романа в стихах .

Анализ стихотворения «Письмо Татьяны к Онегину» Пушкина

Письмо Татьяны к Онегину – бессознательный порыв отчаявшейся девушки. При публикации романа «Евгений Онегин» оно произвело большое впечатление на читателей, и долгое время считалось образцом изложения женских сокровенных мыслей. При тщательном анализе в письме, однако, становятся заметны многие чересчур «надуманные» мысли. Оно прекрасно по изложению, но слишком пропитано романтизмом.

Главное достоинство письма — его простота и откровенность. Татьяна по-настоящему искренна, она не стесняется свободно излагать свои взгляды.
Татьяна приходит к Онегину в дом. Через его обстановку и предметы, принадлежащие хозяину, она полностью погружается во внутренний мир любимого ее человека. Главным источником откровения становятся книги из библиотеки Онегина. Татьяна была простой деревенской девушкой, от которой были скрыты чувства и мотивы людей высшего общества. Чтение книг дало ей понимание личности Онегина.

Татьяна Ларина поняла, что жить по влечению сердца можно лишь, испытывая невероятные страдания. «Книжная» наука расширила понятия девушки, но не дала реального ощущения всех страстей. Жизнь невозможно изучить по книгам. Мир людских скорбей испугал Татьяну уже в теории. Она решила покориться требованиям общества, а истинные чувства и убеждения спрятать глубоко в душе.
Посещение жилища Евгения и чтение его книг – центральный эпизод в формировании из Татьяны светской женщины. Это перерождение потрясло Онегина, которые никак не предполагал увидеть в простой деревенской девушке столько ума, основанного на тонком понимании действительности.

В решительном объяснении с Онегиным Татьяна проявила лучшие качества образованной женщины высшего общества. Она по-прежнему искренна, но теперь уже знает настоящую цену и последствия проявления сокровенных чувств. Татьяна дорожит своей добродетелью, которая так важна в обществе. Она упрекает Онегина в том, что он не ответил на ее любовь в прошлом, так как стремился к соблазнению, т. е. к своей победе над женским сердцем. Покорение «без боя» было ему неинтересно и скучно. В нынешнем положении Татьяна уже не верит в любовь Евгения. Она считает, что им опять движет низкое стремление добиться славы через скандальную историю измены.

Трагедия Татьяны заключается в ее вхождении в общество в роли добропорядочной супруги («и буду век ему верна»). Молодая неопытная страсть столкнулась с холодным рассудком. Познав все тайны высшего света, Татьяна навсегда закрыла свое сердце для окружающих. Ее постоянно преследует боязнь общественного осуждения. С этого момента поведение Татьяны становится безупречным в глазах людей, на него не может упасть даже тень подозрения.

«Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я...»

Помнится, в 1991 году мой друг Д.К. жил со своею женой в однокомнатной квартире в девятиэтажке на улице Елизаровых, буквально в пяти минутах ходьбы от моего дома. Последнее обстоятельство привело к тому, что я, по чести сказать, от него не вылезал; вот и сидели подчас целыми ночами, пили палёную водку и играли в настоящие шахматы… Однажды, выйдя из подъезда, в котором жил Дима, и бросив взгляд на девятиэтажку, стоящую напротив, я ошалел: на уровне чуть выше окон девятого этажа здоровенными буквами белой краской было аккуратно написано: «Я знаю, век уж мой измерен…»
*
Трудно представимо, кто и как мог сделать эту надпись. Кажется, что без специальной лебёдки обойтись было невозможно. Но столь же трудно понять, кто и как ночью тёмною мог орудовать здоровенной кистью на уровне девятого этажа, то и дело перетаскивая лебёдку по ходу надписи?..
*
Итак, Пушкин А.С., слова Евгения Онегина, обращённые понятно к кому… Мне тогда стало грустно отчего-то. Нелепый жест неведомого мне романтика вызвал у меня обыкновенную зависть, - зависть человека, неспособного к столь экстравагантному и впечатляющему поступку… Припомнился мне тогда ещё и рассказ моего давнего наставника В.Л.К. Как-то, неожиданно разоткровенничавшись, он поведал о том, что однажды в юности, в 60-е годы, пытаясь изъясниться своей возлюбленной в переполнявших его чувствах, он поступил вот как:
*
(Дело было зимой.) Взял ведро чёрной краски, взял валенки, спустился на лёд Томи как раз под знаменитым Лагерным садом и, окуная валенки в краску, за два-три часа (ночью) вытоптал на девственно чистом заснеженном льду что-то вроде «Таня, я тебя люблю!» Надпись получилась огромной, и несколько дней кряду жители Томска, фланировавшие по Лагерному саду, могли свысока почитывать её. Должно быть, и девочка Таня была в их числе.
*
Когда бородатый дядька взахлёб рассказывает нескольким 16-летним соплякам о своём странном подвиге, когда глаза его светятся неимоверною теплотою и ребячливой гордостью, - невольно в голове проносится скорым поездом: «Блин, блин, блин, не зря человек на белом свете жил!» Так думал я тогда, так думаю и ныне.
*
Это на перемене я нынче листал «Евгения Онегина», да вот наткнулся на эти строки, да вот вспомнил, и заволновался: осталась ли надпись?.. Кончились уроки, я второпях забежал домой, схватил свою «мыльницу» и поспешествовал в тот самый двор, где давненько не был, - незачем мне там теперь. Подходя к месту, уже издалека вздохнул с облегчением: есть. Итак, 17 лет пушкинская строчка пребывает над окнами девятого этажа этого самого дома, и, думается, никуда она теперь не денется до той поры, пока дом не снесут.
*
Что за любовь была?.. Закончилась ли она печально, то есть никак, или же всё у них хорошо и того лучше? Бог весть. Но даже если всё, что было, закончилось ничем, то есть печально, глядя на эти большущие, выцветающие с каждым годом буквы, радуешься чему-то, как дурачок солнышку.

Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!

Случайно вас когда-то встретя,
В вас искру нежности заметя,
Я ей поверить не посмел:
Привычке милой не дал ходу;
Свою постылую свободу

Я потерять не захотел.
Еще одно нас разлучило...
Несчастной жертвой Ленский пал...
Ото всего, что сердцу мило,
Тогда я сердце оторвал;
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.

Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!

И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:
А я в напрасной скуке трачу
Судьбой отсчитанные дни.
И так уж тягостны они.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я...

Боюсь: в мольбе моей смиренной
Увидит ваш суровый взор
Затеи хитрости презренной -
И слышу гневный ваш укор.
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать - и разумом всечасно
Смирять волнение в крови;
Желать обнять у вас колени
И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог,
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор,
Вести спокойный разговор,
Глядеть на вас веселым взглядом!..

Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Все решено: я в вашей воле
И предаюсь моей судьбе...

Перевод текста песни читает Константин Хабенский - Письмо Онегина к Татьяне

I foresee all: you insult
Sorrowful mysteries the explanation.
What bitter scorn
Your proud glance will show!
What do you want? with what purpose
I open you my soul?
What wicked fun,
Perhaps the reason served!

Accidentally you once strata,
In you a spark of tenderness zometa,
I believe she did not dare:
The cute habit would not let go;
Their hateful freedom

I did not want to lose.
Another kept us apart...
The unfortunate victim of Lensky fell...
From everything that heart nice,
Then I tore heart;
Stranger still, nothing is connected,
I thought: liberty and peace
The replacement of happiness. Oh my God!
How wrong I was, how punished.

No, constantly to see you,
Everywhere to follow you,
The smile of the lips, the movement of the eye
Catching loving eyes,
To listen you long to understand
The soul of all your perfection,
Before you in the throes of a freeze,
To fade and die away... it is bliss!

And I"m deprived of that for you
Trudge at random everywhere;
Day is dear to me, dear to me the hour:
And I in vain spend boredom
Fate counted the days.
And they are so painful.
I know that my age is measured;
But that lasted my life,
In the morning I had to be sure
What rules...

Fear: in my humble pleading
See your stern look
Idea tricks despicable -
And I hear your angry reproach.
If only you knew how badly
Be thirsty of love
To burn and a mind hourly
To subdue the excitement in the blood;
Want to hug you knees
And, sobbing, at your feet
To pour out supplications, confessions, penalties,
All, all Express"d,
Meanwhile feigned chill
Arm and speech and gaze,
Lead a quiet conversation,
Look at you with cheerful eyes!..

But so be it: I myself
Resist not in forces more;
All agreed: I"m in your will
And surrender to my fate...