Мотивы и воля. История развития понятия. Произвольная и непроизвольная регуляция

ВОЛЯ КАК ПРОИЗВОЛЬНАЯ МОТИВАЦИЯ

Понятие о воле как о детерминанте поведения человека зародилось в древней Греции и впервые было сформулировано Аристотелем (384--324 гг. до н. э.). Он ввел это понятие как объяснительное, чтобы отличать поступки, совершаемые на основании разумного решения субъекта (потому что так надо), от поступков, вызванных его желаниями. При этом философ понимал, что не сами по себе знания являются причиной разумного поведения, а некая сила, вызывающая действие согласно разуму. Эта сила рождается, по Аристотелю, в разумной части души благодаря соединению разумного решения со стремлением (желанием), придающим решению побудительную, силу. Само же стремление (желание) обусловлено побудительной силой предмета стремления. Таким образом, воля у Аристотеля сводилась к управлению посредством разума побудительной силой желания (предмета стремления) человека: либо путем придания исходному желанию дополнительного побуждения (стремления) к предмету, либо посредством торможения побуждения, когда разум подсказывает, что нужно избежать стремления к тому или иному объекту. Действия и поступки, осуществляемые по решению самого человека, Аристотель называл произвольными. Существенным для аристотелевского понимания роли волевого начала в детерминации поведения является то обстоятельство, что воля не только инициирует, но и выбирает произвольные действия, а также регулирует их осуществление. Кроме того, он приписывал действию волевого начала способность человека владеть собой. В то же время любое волевое движение имеет, по Аристотелю, природные основания.

древнеримский мыслитель и врач Гален (130--200 гг.) говорил о произвольных и непроизвольных движениях, относя к последним только мышечные сокращения внутренних органов (сердца, желудка). Все остальные движения он считал произвольными. От непроизвольных (автоматических) движений они отличаются тем, что всегда происходят при участии психической пневмы, включающей в себя восприятие, память и разум и выполняющей управляющую функцию по отношению к органам движения. Рене Декарт понимал волю как способность души формировать желание и определять побуждение к любому человеческому действию, которое нельзя объяснить на основании рефлекса. Декарт считал, что задача воли -- бороться со страстями, которые возникают под влиянием вещей. Воля может затормозить движения, обусловленные страстью. Разум, по Декарту, это собственное орудие воли. Воля помогает человеку следовать определенным правилам, исходя из суждений разума о добре и зле. Таки образом, Декарт связывает волю с нравственностью человека.

ВОЛЯ КАК ДОЛЖЕНСТВОВАНИЕ

Понимание воли как долженствования противопоставляется отождествлению воли с потребностным побуждением, т. е. с мотивом (поскольку для многих психологов потребность и есть мотив). Спецификой этого подхода к пониманию воли, присущего грузинским психологам, является то, что волю они рассматривают как один из побудительных механизмов, наряду с актуально переживаемой потребностью. По мнению Д. Н. Узнадзе (1966), механизмы воли таковы, что источником деятельности или поведения является не импульс актуальной потребности, а нечто совершенно иное, иногда даже противоречащее потребности. Побуждение к любому действию грузинский ученый связывает с наличием установки на действие (намерение). Эта установка, возникающая в момент принятия решения и лежащая в основе волевого поведения, создается благодаря присутствию в сознании воображаемо или мыслимой ситуации. За волевыми установками скрываются потребности человека, которые хотя и не переживаются непосредственно в данный момент, но лежат в основе принятия решения о действии, причем в выработке такого решения участвуют также процессы воображения и мышления. Ш. Н. Чхартишвили (1958) разделяет мнение Д. Н. Узнадзе о том, что волевое поведение не связано с удовлетворением актуально переживаемой потребности. Выступая против игнорирования воли и обусловленности поведения человека только потребностями, Ш. Н. Чхартишвили пишет: «Если бы со стороны человека, как субъекта поведения, последнее побуждалось и направлялось одними лишь потребностями, как это полагает большинство психологов, то поступок, считающийся злодеянием и квалифицируемый как преступление, следовало бы объявить несчастным случаем и вообще снять вопрос об ответственности, ибо от самого человека совершенно не зависит, какая потребность возникает у него в данный момент и активизируется в наибольшей степени». Повседневное наблюдение говорит о том, что человек обладает способностью стать выше настоящего моментального состояния, сдержать импульсы активизированных потребностей (даже если эти импульсы очень сильны), прислушаться к запросам общества и, сообразуясь с ними, наметить и осуществить такие цели, которые ни в коей мере не соответствуют его теперешним (находящимся в актуализированном состоянии) потребностям. Эту способность, в силу ее специфической природы, нельзя назвать потребностью. Даже человек, не искушенный в науке, говорит о слабоволии того лица, которое лишено способности к указанной выше активности.

Больше того, он не считает признаком воли и сознательный характер поведения. Чхартишвили полагает, что осознание цели и средств ее достижения (которые являются, с моей точки зрения, непременными компонентами мотива) является делом интеллекта, мышления. По одной лишь причине, что цель поведения и связанные с нею явления осознаются, поведение не приобретает никакого особенного свойства, для характеристики которого понадобилось бы вводить некое новое понятие, отличное от понятий сознания, интеллекта, мышления. Поведение осознанно, осмысленно, и поэтому его природу адекватно выражают термины «сознательное поведение» или «поведение». Таким образом, термин «воля» оказывается излишним. Воля призвана служить, с точки зрения этого автора, побудительным механизмом поведения, удовлетворяющего внешним общественным требованиям, которые приняты субъектом.

ВОЛЯ КАК ОСОБАЯ ФОРМА ПСИХИЧЕСКОЙ РЕГУЛЯЦИИ

И. М. Сеченов считается отцом рефлекторной теории воли, с таким же успехом его можно считать первым ученым, который ввел понимание воли как особой формы психической регуляции. Ведь его слова о том, что воля является деятельной стороной разума и морального чувства, есть не что иное, как отражение именно такого понимания.

Одним из исследователей этой теории был М. Я. Басов (1922). Воля понималась им как психический механизм, посредством которого личность регулирует свои психические функции, прилаживая их друг к другу и перестраивая в соответствии с решаемой задачей. Басов пишет: «Власть личности над своими душевными состояниями возможна только при наличии в составе ее душевного единства некоего регулятивного фактора. Таким фактором здоровая личность всегда и обладает в действительности. И имя его -- воля».

ВОЛЯ КАК МЕХАНИЗМ ПРЕОДОЛЕНИЯ ВНЕШНИХ И ВНУГРЕННИХ ПРЕПЯТСТВИЙ И ТРУДНОСТЕЙ

В сознании большинства людей, несведущих в психологии, слово «воля» выступает как синоним волевой регуляции, т. е. способности человека преодолевать возникающие затруднения. Так, Л. А, Кербель и О. П. Саутина (1982) опросили спортсменов с целью узнать, какое содержание они вкладывают в понятие воля. В ответах прозвучало, что это: целеустремленность, сдержанность, мобилизация всех сил, умение побороть себя, найти в себе силы, когда они уже кончились, и т. п.

Однако и многие психологи понимают волю только как психологический механизм, способствующий преодолению препятствий. К. Н. Корнилов, в связи с этим, утверждает, что о воле человека судят прежде всего по тому, насколько он способен справляться с трудностями. Аналогичное понимание воли можно найти и в других публикациях. В приведенных выше определениях воля является синонимом волевой регуляции, функция которой -- преодоление трудностей и препятствий. К этой же точке зрения можно отнести взгляды на волю П. В. Симонова (1987), рассматривающего волю как потребность преодоления препятствий. Он полагает, что филогенетической предпосылкой волевого поведения является «рефлекс свободы», описанный И. П. Павловым. Рефлекс свободы -- это самостоятельная форма поведения, для которой препятствие служит адекватным стимулом. Не будь его, -- писал И. П. Павлов об этом «рефлексе», -- всякое малейшее препятствие, которое встречалось бы в его жизни.

Понятие о воле как о детерминанте поведения человека зародилось в Древней Греции и впервые было явно сформулировано Аристотелем (384-324 гг. до н.э.). Он ввел это понятие как объяснительное, чтобы отличать поступки, совершаемые на основании разумного решения субъекта (потому что так надо), от поступков, вызванных его желаниями. При этом философ понимал, что не сами по себе знания являются причиной разумного поведения, а некая сила, вызывающая действие согласно разуму. Эта сила рождается, по Аристотелю, в разумной части души, благодаря соединению разумного решения со стремлением (желанием), придающим решению побудительную силу. Само же стремление (желание) обусловлено побудительной силой предмета стремления. Таким образом, воля у Аристотеля сводилась к управлению посредством разума побудительной силой желания (предмета стремления) человека: либо путем придания исходному желанию дополнительного побуждения (стремления) к предмету, либо посредством торможения побуждения, когда разум подсказывает, что нужно избежать стремления к тому или иному объекту.
Действия и поступки, осуществляемые по решению самого человека, Аристотель называл произвольными. Существенным для аристотелевского понимания роли волевого начала в детерминации поведения является то обстоятельство, что воля не только инициирует, но и выбирает произвольные действия, а также регулирует их осуществление. Кроме того, он приписывал действию волевого начала способность человека владеть собой. В то же время любое волевое движение имеет, по Аристотелю, природные основания.
Древнеримский мыслитель и врач Гален (130-200) говорил о произвольных и непроизвольных движениях, относя к последним только мышечные сокращения внутренних органов (сердца, желудка). Все остальные движения он считал произвольными. От непроизвольных (автоматических) движений они отличаются тем, что всегда происходят при участии психической пневмы, включающей в себя восприятие, память и разум и выполняющей управляющую функцию по отношению к органам движения.
Рене Декарт понимал волю как способность души формировать желание и определять побуждение к любому человеческому действию, которое нельзя объяснить на основании рефлекса. Декарт считал, что задача воли - бороться со страстями, которые возникают под влиянием вещей (в то время как желания порождаются непосредственно душой). Воля может затормозить движения, обусловленные страстью. Разум, по Декарту, это собственное орудие воли. Воля помогает человеку следовать определенным правилам, исходя из суждений разума о добре и зле. Таким образом, Декарт связывает волю с нравственностью человека.
Английский философ Т. Гоббс, живший в одно время с Р. Декартом, при объяснении поведения человека также исходил из представлений о непроизвольной и произвольной регуляции. В тех случаях, когда возникают попеременно то чувство стремления к чему-либо, то чувство отвращения, необходимо осуществить однозначный выбор того или иного действия. Последнее желание, возникающее в акте обдумывания и размышления, которое примыкает непосредственно к действию, было названо Т. Гоббсом волей. Воля детерминирована мотивами и побуждениями, которые, в свою очередь, сами определяются потребностями, а также знаниями о вещах и о возможных способах, с помощью которых можно удовлетворить эти потребности.
Таких же взглядов на проблему воли придерживался и Д. Гартли, полагавший, что воля есть не что иное, как желание или отвращение, достаточно сильное, чтобы вызвать действие, не являющееся изначально или вторично автоматическим. Отождествление воли с господствующим в сознании желанием явно проглядывает и во взглядах других ученых прошлого (Д. Пристли, 1968; А. Коллинз, 1967; Г. Спенсер, 1897; В. Виндельбандт, 1904 и др.). Правда, в представлениях каждого из них имеются и свои особенности. Д. Пристли, например, говорит о желании действовать, поскольку действие не всегда возникает при виде желаемого предмета. Ценным в его взглядах является и то положение, что стремления человека определяются мотивами , поэтому у воли всегда есть причина.
В. Вундт (1912) полагал, что психическая причинность получает высшее выражение в волевом акте.
С мотивационных позиций рассматривает волю и Э. Мейман (1917). Основным признаком волевого действия он считает предваряющее его принятие решения о совершении действия, когда действию предшествует полноценный психический акт, выработка представления о цели, получение согласия на эту цель. Достижение такого согласия на какое-то конкретное действие начинается с подбора и рассмотрения целей, с анализа их ценности, анализа последствий действия. Неслучайно истинной причиной всех волевых поступков Э. Мейман считает размышление, поскольку именно посредством него достигается понимание ценности и значения цели.
Связывали волю с мотивацией и отечественные психологи. В связи с этим нельзя не упомянуть о представлениях И.М. Сеченова по разбираемому вопросу. Во-первых, ученый выделял моральный компонент воли, что можно рассматривать как постулирование им участия в волевых актах нравственного компонента мотива ("Воля - деятельная сторона разума и морального чувства, управляющая движением во имя того и другого, и часто наперекор даже чувству самосохранения", - писал он). Во-вторых, И.М. Сеченов подчеркивал, что просто так человек не станет проявлять силу воли, для этого нужна веская причина, мотив. "Безличной, холодной воли мы не знаем", - писал И.М. Сеченов.
Г.И. Челпанов (1897, 1926) выделял в волевом акте три элемента: желание, стремление и усилие. Он связывал волевое действие с борьбой мотивов, наделяя волю функцией выбора (принятия решения о действии). К.Н. Корнилов (1948, 1957) подчеркивал, что в основе волевых действий всегда лежит мотив. О влечениях, желаниях и хотениях человека в связи с вопросом о воле и волевых актах рассуждал в своих работах и другой крупный отечественный психолог - Н.Н. Ланге (1883). В частности, он дал свое понимание отличия влечений от хотений, полагая, что последние - это влечения, переходящие в действия и сопровождаемые чувством активности этих действий. Для него хотение - это деятельная воля.
Л.С. Выготский выделяет в волевом действии два отдельных процесса: первый соответствует решению, замыканию новой мозговой связи, созданию особого функционального аппарата; второй - исполнительный - заключается в работе созданного аппарата, в действии по инструкции, в выполнении решения. Л.С. Выготский, как и Ж. Пиаже (1969), включает в структуру волевого акта операцию введения вспомогательного мотива для усиления побуждения к действию - необходимому, но слабо связанному с личным желанием человека. Л.С. Выготский утверждал, что свобода воли не есть свобода от мотивов. Свободный выбор человека из двух имеющихся возможностей определяется не извне, а изнутри, самим человеком. Выготский сформулировал положение о том, что изменение смысла действия меняет и побуждение к нему (идея, позднее развитая А. Н. Леонтьевым в понятии о "смыслообразующих мотивах" и В. А. Иванниковым во взгляде на волю как "произвольную мотивацию").
Понимание мотивационного процесса как волевого можно найти у С. Л. Рубинштейна (1946). Вся первая часть его главы о воле - "Природа воли" - есть не что иное, как изложение различных аспектов учения о мотивации.
С.Л. Рубинштейн полагал, что "зачатки воли заключены уже в потребностях как в исходных побуждениях человека к действию" (1946, с. 588). Но если признать правоту такого понимания воли (или, по определению С. Л. Рубинштейна, волевого компонента психического процесса, в данном случае - потребности) как динамического напряжения, побуждения, стремления, то и инстинкты нужно рассматривать как волевые действия: ведь в них тоже есть как чувственное переживание потребности, так и стремление к удовлетворению нужды. Но тогда исчезает специфика воли как произвольного способа регуляции в отличие от непроизвольного. Кроме того, потребностное побуждение у человека дает только толчок к развертыванию первого компонента волевого акта, т.е. мотивации, но не приводит непосредственно к действию. Об этом пишет и сам С. Л. Рубинштейн: "Будучи в своих первоначальных истоках связано с потребностями, волевое действие человека никогда, однако, не вытекает непосредственно из них. Волевое действие всегда опосредовано более или менее сложной работой сознания - осознанием побуждений к действию как мотивов и его результата как цели". И еще: "...В волевом действии сами побуждения не действуют непосредственно в виде слепого импульса, а опосредованно через осознанную цель" (там же, с. 589). Так что положение С.Л. Рубинштейна о зачатках воли, заключенных уже в потребностях, можно понять, только приняв ту точку зрения, что воля - это произвольная мотивация и что развертывание мотивации как начала произвольного акта начинается с возникновения потребностного побуждения.
Связь мотивации и воли рассматривается и другими московскими психологами (К.М. Гуревич, 1940; Л.И. Божович, 1969; А.Н. Леонтьев, 1981; В.А. Иванников, 1991). Например, А.Н. Леонтьев рассматривал развитие произвольного поведения в связи с развитием и дифференциацией мотивационной сферы. Произвольное действие, по А.Н. Леонтьеву, характеризуется тем, что содержание мотива и цели в нем не совпадает.
Спецификой подхода грузинских психологов является то, что волю они рассматривают как один из побудительных механизмов, наряду с актуально переживаемой потребностью. Так, по мнению Д. Н. Узнадзе (1966), механизмы воли таковы, что источником деятельности или поведения является не импульс актуальной потребности, а нечто совершенно иное, иногда даже противоречащее потребности. Побуждение к любому действию грузинский ученый связывает с наличием установки на действие (намерение). Эта установка, возникающая в момент принятия решения и лежащая в основе волевого поведения, создается благодаря присутствию в сознании воображаемой или мыслимой ситуации. За волевыми установками скрываются потребности человека, которые хотя и не переживаются непосредственно в данный момент, но лежат в основе принятия решения о действии, причем в выработке такого решения участвуют также процессы воображения и мышления.
Многие ученые рассматривали и рассматривают механизм мотивации как волевой. Отмечая это, Б.В. Зейгарник с соавторами (1989) пишут: "Проблема овладения своим поведением (на уровне овладения собственной мотивацией)... традиционно ставится в психологии как проблема воли... Волевое поведение рассматривается различными авторами как процесс производства новых мотивационных образований, способствующих развертыванию поведения в выбранном направлении" (с. 122-123).
Несмотря на то, что связь мотивации с волей является общепризнанным фактом, это, однако, не означает, что такая связь рассматривается всеми учеными одним и тем же образом. Можно выделить по крайней мере три направления в рассмотрении этого вопроса.
Первое из этих направлений практически отождествляет мотивацию и волю , тем самым, по существу, отрицая последнюю (такой подход характерен для американской психологии; неслучайно в западных психологических словарях отсутствует само понятие "воля"). При этом сторонники данного направления ссылаются на то, что если у человека есть сильное желание (мотив), то не требуется никакого психологического механизма, дополнительного по отношению к мотиву, который вызывал бы активность человека для достижения цели; само желание организует эту активность.
Однако еще Дж. Локк считал, что неверно отождествлять волю и желания человека. Связывая волю с механизмами порождения действий, он, наряду с мотивацией, выделяет особую способность, позволяющую осуществлять действия, и эту способность он называет волей. Воля, преодолевая неудовольствие, может выступать, по мнению Дж. Локка, и против желания, формируя у человека хотение или воление .
Не сводит волю к мотиву и П.В. Симонов, который справедливо полагает, что невозможно считать волей доминирующую в данный момент потребность. Воля - это не просто господствующая потребность, пишет он, а некоторый специальный механизм, дополнительный к одной из конкурирующих мотиваций.
Сведение воли к мотиву, побуждающему к активности, неправомерно хотя бы потому, что встречающиеся на пути к достижению цели препятствия вызывают так называемую "реакцию преодоления", которая, как правило, является принадлежностью всякого волевого усилия. К тому же специфика волевого проявления не может быть обусловлена тем или иным первичным побуждением, связанным с какой-либо потребностью. Более того, реализация одного из многих побуждений возможна лишь потому, что остальные побуждения часто подавляются усилием воли.
Второе направление не отождествляет мотивацию и волю, хотя и не отвергает наличия тесной связи между ними . Как полагает П.И. Иванов (1967), волевые (произвольные) действия, в отличие от непроизвольных, совершаются по мотивам. При этом среди сторонников данного направления нет полного единодушия. Для одних исследователей воля является частью мотивации, характеристикой и механизмом осуществления мотивации (Л.С. Выготский, Л.И. Божович). Так, например, Л.И. Божович сущность волевого поведения видит в способности подчинять его сознательно поставленным целям (заранее принятым намерениям) даже вопреки непосредственным побуждениям, когда человек преодолевает свои личные желания ради малопривлекательных для него в данный момент, но социально значимых целей (общественных ценностей). Волю она рассматривает как высшую психическую функцию в мотивационной сфере, возникающую в результате развития человеческих потребностей, опосредованных интеллектом. Как и Л. С. Выготский, Божович понимает волю как разновидность произвольной мотивации.
В.А. Иванников (1985) задается вопросом о том, что имеется общего в следующих понятиях, при помощи которых описывают и объясняют феномен воли или волевого поведения: действие без актуальной потребности; действие при конфликте мотивов; действие с учетом его последствий и моральных соображений; действие по общественной необходимости; произвольно выбранное действие, свободное от наличной ситуации; сдерживание своих желаний; преодоление препятствий и т.д. В. А. Иванников дает следующий ответ: все эти понятия включают в себя момент изменения побуждений путем изменения смысла действия . Он также полагает, что о воле начинают говорить тогда, когда обнаруживается недостаток побуждения к заданному действию (сходным образом И. Бекман (J. Beckmann, 1987) и Ж. Пиаже (1969) рассматривают волю в качестве усилителя недостаточного по силе побуждения). В результате получается, что, с одной стороны, В. А. Иванников придерживается понимания воли с мотивационных позиций, а с другой стороны, по-видимому, примыкает к сторонникам понимания воли как волевой регуляции, связанной с преодолением трудностей.
В другой работе он снова повторяет, что в основе волевой регуляции побуждения к действию лежит произвольная форма мотивации, когда пишет, что "Воля есть... произвольная мотивация" (1986, с. 27).
Взгляды В. А. Иванникова подверглись справедливой критике со стороны В. К. Калина (1989). Последний отмечает, что сначала В. А. Иванников сузил проблему произвольной мотивации до вопроса о побудительности, а затем свел ее к сознательному изменению мотива, которое рассматривается только в аспекте побудительных причин. Как воля, так и произвольная мотивация у В. А. Иванникова являются сознательной формой побудительных причин действия - и только. Волевые качества, а следовательно и волевые усилия, он не включает в понятие воли, предлагая взамен выделять такие реальные моменты деятельности человека, которые "пока не имеют своего объяснения и требуют привлечения понятия, сходного с интуитивно выделяемым понятием воли" (1985, с. 49). Таким образом, заключает В. К. Калин, основным недостатком представлений В. А. Иванникова о воле является то, что рассмотрение им воли лишь как разновидности произвольной мотивации не позволяет охватить всех волевых проявлений, в частности - управления человеком своими психическими процессами при исполнении действий и осуществлении деятельности.
Е.О. Смирнова (1990) критикует концепцию В. А. Иванникова с других позиций. Она отмечает, что если понимать волю только как овладение своим побуждением, то о начале формирования воли в детском возрасте можно будет говорить только тогда, когда ребенок станет способен управлять своими мотивами и создавать новые личностные смыслы (т.е. переосмысливать основание своих действий и поступков). Однако известно, замечает Е. О. Смирнова, что дети до 7-8 лет не могут адекватно осознавать свои мотивы (и тем более самостоятельно изменять смысл своих действий). Еще Л. С. Выготский вслед за К. Левином отмечал, что дети, в отличие от взрослых, не способны к образованию "любых" намерений и могут действовать только в направлении наиболее сильных непосредственных побуждений и что дошкольник может делать только то, что он хочет. Да и сам В. А. Иванников показал, что у детей до 6 лет введение дополнительных мотивов не дает значимого увеличения волевого компонента действий. Отсюда должно следовать, что до этого возраста говорить о наличии воли у детей трудно.
В действительности же и жизненные наблюдения, и научные исследования показывают, что уже у 3-летних детей проявляется упорство, упрямство. Ряд авторов именно дошкольный возраст считают интенсивным периодом развития воли (В.К. Котырло, 1971,1974; А.Н. Леонтьев, 1981; Н.И. Непомнящая, 1965; Д.Б. Эльконин, 1965).
Таким образом, многие данные говорят в пользу того, что сводить волю к произвольной мотивации нет оснований.
Для другой группы исследователей мотивация является одной из сторон волевого поведения , волевого побуждения (К.Н. Корнилов, 1957; Л.С. Выготский, 1983; В.Н. Мясищев, 1930; П.А. Рудик, 1967).
В соответствии с таким пониманием мотивация всегда произвольна и противопоставлять ее можно не непроизвольной мотивации , а непроизвольной (безусловно и условно-рефлекторной) детерминации поведения . Отсюда вытекает, что детерминация и мотивация - это хотя и взаимно зависимые (в том смысле, что вторая - разновидность первой), но не тождественные понятия. Внешний или внутренний стимул (например, резкая боль) может вызвать у человека и непроизвольную реакцию, но произвольные действия возникают только вследствие наличия мотива.
Из понимания мотива как начала, отвечающего за произвольную активность человека, вытекает, по мнению сторонников данной точки зрения, одна из структурных особенностей этой активности: прогнозирование результата и последствий его достижения. Произвольная активность всегда имеет место на фоне более или менее отчетливых ожиданий предполагаемого результата деятельности или возможных ее последствий. Другое дело, что получаемый результат не всегда соответствует ожиданиям.
Наконец, третье направление вообще ставит под сомнение связь воли с мотивацией . Ш.Н. Чхартишвили (1958) разделяет мнение Д.Н. Узнадзе о том, что волевое поведение не связано с удовлетворением актуально переживаемой потребности. Воля призвана служить побудительным механизмом поведения, удовлетворяющего внешним общественным требованиям, которые приняты субъектом ("я должен"). Вследствие этого Ш.H. Чхартишвили не считает волю частью единого мотивационного процесса, а рассматривает ее как особое психическое образование или способность личности.
Таким образом, проблема воли не сводится только к проблеме мотивации, но, по мнению ряда авторов, имеет и самостоятельное значение.

И. П. Павлов рассматривал волю как «инстинкт свободы». Это не меньший стимул, чем инстинкты голода и опасности. Воля рефлекторна по своей природе (она проявляется в виде ответной реакции на стимул). Если принять это за истину, то получается, что воля зависит от внешних условий (волевой акт не в полной мере зависит от человека).

Поведение человека понимается как изначально активное, а сам человек рассматривается наделённым способностью к сознательному выбору формы поведения. Эта т.з. подкрепляется исследованиями Н. А. Бернштейна и П. К. Анохина. Воля – сознательное регулирование человеком своего поведения, выраженное в умении видеть и преодолевать внутренние и внешние препятствия.

В психоанализе воля представляется своеобразной энергией человеческих поступков. Источником поступков людей является некая превращённая в психическую форму биологическая энергия живого организма. З. Фрейд полагал, что это психосексуальная энергия полового влечения. К. Лоренц видел энергию воли в изначальной агрессивности человека. А. Адлер, К. Г. Юнг, К. Хорни, Э. Фромм связывали проявление воли с социальными факторами (стремление к власти и социальному господству, универсальные архетипы поведения и мышления, стремление личности к самореализации в культуре).

Мотивы волевых действий (причины, которые побуждают человека действовать) складываются и возникают в результате активного взаимодействия человека с внешним миром и с обществом. Они делятся на основные и побочные. Один и тот же мотив в различных условиях может быть как основным, так и побочным. Пример – написание диссертации (один мотив – познание, другой – достижение социального положения).

В основе мотивов волевых действий лежат потребности, эмоции и чувства, интересы и склонности, наше мировоззрение, наши взгляды, убеждения и идеалы.

Борьба мотивов – психическое состояние, характеризующееся столкновением нескольких желаний или различных побуждений к деятельности. Она включает в себя оценку оснований за и против необходимости действовать в определённом направлении, обдумывании как именно действовать. Заключительным моментом борьбы мотивов является принятие решения (выбор цели и способа действия).

Основные качества воли и их развитие. Онтогенез воли.

Волевые качества.

Сила воли – обобщённая способность преодолевать значительные затруднения, возникающие на пути к достижению поставленной цели.

Выдержка – умение сдерживать свои чувства, когда это требуется, недопущение импульсивных и необдуманных действий.

Самообладание – умение владеть собой, и заставлять себя выполнять задуманное действие, а также воздерживаться от того, что хочется делать, но представляется неразумным или неправильным.

Целеустремлённость – сознательная и активная направленность личности на достижение определённого результата деятельности.

Настойчивость – стремление человека в достижении поставленной цели даже в самых сложных условиях.

Упрямство – настойчивость, несмотря на нецелесообразность данного действия.

Инициативность – способность предпринимать попытки к реализации возникающих у человека идей.

Самостоятельность – способность осознанно принимать решения и не поддаваться влиянию различных факторов, препятствующих достижению поставленной цели; критическая оценка советов и предложений других людей.

Решительность – отсутствие излишних колебаний и сомнений при борьбе мотивов, своевременное и быстрое принятие решений.

Последовательность – все совершаемые человеком поступки вытекают из единого руководящего принципа, которому человек подчиняет всё второстепенное и побочное.

Онтогенез воли.

У новорождённых преобладают рефлекторные движения и некоторые инстинктивные действия. Первые желания ребёнка характеризуются большой неустойчивостью (быстро сменяют друг друга и часто носят неопределённый характер). Лишь на 4 году они становятся более-менее устойчивыми. В этом же возрасте отмечается возникновение борьбы мотивов. Выбор, осуществляемый в зависимости от мотивов морального порядка, возможен не ранее конца третьего года жизни.

Воля развивается в связи с общим развитием личности человека. Её развитию способствует увлечённость каким-либо занятием, сопровождаемая систематическим трудом (рисование, музыка, спорт). Формирование воли в значительной мере зависит от родителей ребёнка. Развитие родителями у ребёнка волевых качеств – предпосылка формирования у него дисциплинированности.

Большую роль в формировании волевых качеств играет школа. В ней формируется определённый уровень дисциплинированности. В процессе обучения школьник должен сидеть за партой определённое время, не вставать с места без разрешения, не разговаривать с товарищами на уроке, делать домашнее задание и т.д.

Формирование волевых характеристик не прекращается и в более старшем возрасте.

29. Основное содержание монографии Б. М. Теплова «Ум полководца».

Обратите внимание, что невозможно отнести взгляды того или иного автора однозначно к одному только подходу, так как большинством исследователей высказывались различные идеи, что позволяет рассматривать их с различных позиций. Можно также сделать вывод, что понимание феномена воли возможно только на основе синтеза различных теорий. § 4.1.2 Определение воли Так что же такое воля? Реальное явление или всего лишь теоретический конструкт, который обозначает различные психические явления, объединенные функцией контроля за действием? Еще в древности мы видим понимание воли как реального и самостоятельного явления. Платон сравнивал жизнь с колесницей, запряженной двумя конями – чувствами и волей. Управляет колесницей разум. Соответственно этим трем сферам личности выделяются и три типа психических процессов: интеллектуальные, эмоциональные и волевые. Это же нашло отражение и в названии основных психологических течений XIX века (сенсуализм, волюнтаризм, интеллектуализм), и в классификации психических заболеваний. Мы привыкли к триадической модели, а она влечет за собой взгляд на волю как на самостоятельное явление. Однако нет однозначности по этому вопросу. Е. П. Ильин считает, что воля – это классификационное понятие. Воля, пишет он, - это обобщенное понятие, обозначающее определенный класс психических процессов, действий, объединенных единой функциональной задачей – сознательным и преднамеренным управлением поведением и деятельностью человека. Итак, воля – это реальное явление, считает исследователь, которое описывает категорию взаимодействующих психических функций. Традиционно сложилось так, что воля связывалась с понятием волевого акта. Еще на заре нашего столетия Нарцисс Ах попытался выделить компоненты, специфичные для волевого акта. Представление о цели он назвал «предметным моментом» волевого акта. Центральной частью переживания является, согласно Аху, т.н. «актуальный момент», когда усиливается первоначальное намерение и отвергаются другие. Весь волевой акт сопровождается «моментом состояния», под которым понимается переживаемый уровень усилия, и «наглядным моментом» – ощущениями напряжения в различных частях тела. Таким образом, волевые процессы переживаются лишь опосредованно, в виде эмоционального переживания усилий. Чем сильнее конфликт одной тенденции с другими, тем больше выражено это переживание. Детерминирующая тенденция действует наряду с другими процессами, например, с ассоциациями. Впоследствии К. Левин заменил понятие «детерминирующей тенденции» Аха понятием «квазиопотребность» и отождествил проблематику воли и мотивации. Начиная с 40-х годов XX века понятие «воля», да и сами исследования волевых процессов постепенно выходят из моды и заменяются когнитивно ориентированными исследованиями мотивации. Прошло еще несколько десятилетий и в середине 80-х годов в школе Х. Хекхаузена было высказано предположение, объясняющее неоднозначность взаимосвязи мотивации и характеристик деятельности. Процессы, которые осуществляют контроль за реализацией намерения, по своей природе и функциям перестали считаться мотивационными. Позднее были введены понятия мотивационного и волевого состояний сознания. На основе анализа обширной литературы Х. Хекхаузен выделил три основные проблемные области, исследование которых, по мнению этого теоретика, поможет объяснить связь намерения и действия. Этими проблемами являются: 1)инициирование действия; 2)устойчивость действия; 3)преодоление препятствий в ходе выполнения действия. Тем самым была обоснована возможность разделения волевого процесса на отдельные функции, что дало импульс целому ряду экспериментальных исследований. Таким образом, мы видим, что если традиционно воля понималась как процесс реализации детерминирующей тенденции, как преодоление препятствий, то в современной трактовке подчеркивается системный функциональный характер этого явления. На функциях мы остановимся несколько позже. Сейчас же хотелось бы отметить еще одно отличие современного понимания воли от традиционного. Как уже было отмечено выше, традиционно понятие воли связывалось с волевым актом, с понятием волевой регуляции. На современном этапе введено более общее понятие для обозначения сферы волевого. Это понятие «произвольное управление». Рассмотрим, как разграничивает эти два понятия Е. П. Ильин. Он считает, что волевая регуляция и произвольное управление не являются тождественными понятиями, а соотносятся как целое и 92 часть. Управление – это осуществление воздействий по достижению заранее поставленной цели. А регулирование – это механизм стабилизации системы в случае отклонения. Тогда термину управление соответствует воля в широком понимании, связанная с тем, что называют произвольной регуляцией, а термину регуляция – узкое понимание, соотносящееся с силой воли. § 4.1.3 Стадии волевого процесса Стадии волевого процесса анализировались многими психологами. В их числе Н. Н. Ланге, С. Л. Рубинштейн, В. И. Селиванов, Р. Ассаджиоли. Схемы, которые предлагают данные исследователи, достаточно сильно похожи. Мы рассмотрим подробнее стадии волевого процесса, которые предложены С. Л. Рубинштейном в статье «Протекание волевого процесса» (хрестоматия). Автор говорит о том, что волевое действие может реализоваться в более простых и в более сложных формах. В простом волевом акте побуждение к действию, направленному на более или менее ясно осознаваемую цель, почти непосредственно переходит в действие, не предваряемое сколько-нибудь сложным и длительным сознательным процессом; осуществление цели при этом достигается посредством привычных действий, которые производятся почти автоматически, как только импульс дан. Для сложного волевого акта существенно прежде всего то, что между импульсом и действием вклинивается опосредующий действие сложный сознательный процесс. Действию предшествует учет его последствий и осознание мотивов, принятие решения, возникновение намерения его осуществить, составления плана его реализации. Т.е. возникает целая последовательность стадий или фаз, между тем как в простом волевом акте все эти моменты или фазы вовсе не обязательно должны быть представлены в развернутом виде. Более того, вес различных стадий может меняться в зависимости от условий протекания конкретного волевого акта. Иногда какая-то из фаз может сосредоточить на себе в основном весь волевой акт, а иногда часть фаз может полностью выпадать. Итак, считает автор, можно выделить четыре стадии: актуализация побуждения, постановка цели; обсуждение и борьба мотивов; решение; исполнение. Основным содержанием первой фазы являются возникновение побуждения и осознание цели. Внутренним содержанием второй фазы выступает борьба мотивов. Человек испытывает потребность в том, чтобы учесть последствия осуществления своего желания. Здесь в волевой процесс включается процесс интеллектуальный. Он превращает волевой акт в действие, опосредованное мыслью. Задержка действия, к которой может привести борьба мотивов, также существенна для волевого акта, как и импульсация. Однако борьба мотивов, как считает автор, не является его центральной частью, его душой. Далее, прежде чем действовать, человек принимает решение. Человек чувствует, что дальнейший ход событий зависит от него. Принятие решения может протекать по-разному. Иногда оно вовсе не выделяется в сознании как отдельная фаза. Иногда оно как бы само собой наступает, будучи полным разрешением того конфликта, который вызвал борьбу мотивов. Иногда решение принимается в силу осознанной необходимости. В этом случае само решение и следующее за ним исполнение сопровождается ярко выраженным чувством усилия. Но это не обязательно является признаком сильного волевого акта. Принять решение – еще не значит выполнить его. За решением должно последовать исполнение. Без этого последнего звена волевой акт не завершен. Итак, основными частями всякого волевого акта С. Л. Рубинштейн считает его начальную и завершающую стадии – ясное осознание цели и настойчивость, твердость в ее достижении. «Основа любого действия – целеустремленная, сознательная действенность», - пишет исследователь. Но это не означает умаления роли других фаз, которые, как уже было отмечено, в конкретных условиях деятельности могут также занимать лидирующее положение. Волевые процессы являются сложными процессами. Поскольку волевой акт исходит из побуждений, из потребностей, он носит более или менее ярко выраженный эмоциональный 93 характер. Волевой акт включает более или менее сложные интеллектуальные процессы. В волевых процессах эмоциональные и интеллектуальные моменты представлены в сложном и специфическом синтезе; аффект, - пишет исследователь, - выступает в них под контролем интеллекта. § 4.1.4 Традиционное и современное понимание воли. Функциональная структура произвольного управления Как мы уже отметили, современное понимание волевого процесса характеризуется системностью. Эта системность обеспечивается тем, что произвольные процессы обеспечивают контроль за выполнением действия, сознательное и преднамеренное управление деятельностью. Анализ взглядов различных авторов показывает, что количество выделяемых функций несколько различается. Так, в работе С. А. Шапкина, построенной на анализе концепции воли Х. Хекхаузена и его ученика Ю. Куля, выделяются три функции волевых процессов: инициирование действия; поддерживание первоначального намерения в актуальном состоянии; преодоление препятствий, возникающих на пути реализации намерения. В работе Е. П. Ильина выделено четыре функции: самодетерминация; самоинициация; самоконтроль; самомобилизация и самостимуляция. Легко заметить, что самоинициация соответствует инициированию действия, самоконтроль – поддерживанию актуального намерения; а самомобилизация и самостимуляция – преодолению препятствий. Только функция мотивации не находит соответствия в системе взглядов Х. Хекхаузена и Ю. Куля, поскольку, как мы уже отмечали, этими исследователями мотивация была отделена от волевого состояния сознания. Если попытаться дать краткую характеристику теории контроля за действием Ю. Куля, то следует прежде всего отметить, что в отличие от традиционного понимания воли, Ю. Куль опирается на современные представления о системном строении психики человека и пытается исследовать волевую сферу личности как систему, состоящую из достаточно автономных субсистем. Реализация функций целой системы контроля за действием возможна лишь при гибком, согласованном взаимодействии субсистем, обеспечивающих удержание в активном состоянии намерений и достижение целей в ситуации, благоприятствующей этому, а также прекращение целенаправленной активности в ситуации, неблагоприятной для этого. «Понятие воля» описывает категорию взаимодействующих психических функций, которые при возникновении трудностей реализации действия опосредуют временную, пространственную, содержательную и стилевую координацию отдельных механизмов внутри и между разными субсистемами, такими как восприятие, внимание, память, эмоции, мотивация, система активации, моторика и т.д. Эти механизмы реализуются, как правило, на неосознаваемом уровне, но могут принимать форму осознанных стратегий. Тогда речь идет о мотивационном контроле, контроле внимания, перцептивном контроле, эмоциональном контроле, контроле активации усилий, контроле кодирования и оперативной памяти, поведенческом контроле. Таким образом, современные представления о множественности процессов, опосредующих волевую регуляцию, побудили Ю. Куля и других психологов отказаться от понятия «воля» в традиционном смысле и заменить его понятием «контроль за действием». Кроме того, Ю. Куль одним из первых сделал предположение о том, что существует альтернативная форма регуляции действия, при которой не требуется дополнительных ресурсов для преодоления препятствий, а когда регуляция осуществляется за счет перераспределения «обязанностей» между компонентами психической системы. Он говорит о двух типах волевой регуляции. О самоконтроле, который проявляется в преднамеренном внимании и поддержании усилий субъекта повысить уровень собственной активности. Этот тип соответствует традиционному пониманию воли. Другой тип волевой регуляции был назван им саморегуляция. Феноменологически это проявляется прежде всего в непроизвольном внимании к целевому объекту и в отсутствии усилий со стороны субъекта, направленных на энергетизацию своего поведения. При саморегуляции система действует по «демократическому» принципу, постоянный контроль «Я» более не нужен. Обратите внимание, что термины самоконтроль и саморегуляция используются Ю. Кулем в ином смысле, чем Е. П. Ильиным. Что касается взглядов Е. П. Ильина, то он понимает произвольное управление как интегральное психофизиологическое образование, которое включает мотивы, интеллектуальную 94 активность, нравственную сферу, т.е. психологические феномены, но, с другой стороны, базируется на свойствах нервной системы, на физиологических процессах. Рассмотрим подробнее составляющие воли в широком смысле слова. Опустим анализ мотивационного аспекта, поскольку он был подробно проанализирован нами выше. Начнем с самоинициации и самоторможения (далее просто – инициация и торможение). Формирование побуждения – это мотивационный процесс, но для того, чтобы намерение осуществилось - действие необходимо запустить. Каким образом это происходит остается одним из самых темных вопросов психологии. Н. Н. Ланге писал, что мы чувствуем мотивы к действию, затем мы ощущаем само действие, но переход между этими двумя состояниями остается вне сознания. Существует две основные точки зрения на данный вопрос. Первая – это представление об инициации, запуске произвольного действия непроизвольно, с помощью возникающих представлений и связанных с ними идеомоторных актах. Другая – представление о запуске произвольных актов с помощью волевого усилия. Сторонником непроизвольной инициации волевого действия был У. Джемс, который считал что сущность волевого акта характеризуется элементом-решением «да будет». Т.Е. произвольное движение осуществляется по принципу идеомоторного акта. Идеомоторный акт – это переход представления о движении мышц в реальное выполнение этого движения (т.е. появление нервных импульсов, обеспечивающих движение, как только возникает представление о нем). Принцип идеомоторного акта был открыт в XVIII веке английским врачом Гартли, а впоследствии был разработан психологом Карпентером. Предполагалось, что идеомоторный акт имеет неосознанную, непрозвольную природу. Однако дальнейшие исследования показали, что мышечные сокращения могут быть вполне осознаваемы. В настоящее время в спорте достаточно широко распространена идеомоторная тренировка, с помощью представливания определенных движений. Е. П. Ильин считает, что У. Джемс гипертрофирует роль идеомоторики, т.к. в большинстве случаев инициация осуществляется с помощью пускового импульса, а предпусковые влияния в этих случаях лишь облегчают запуск. Аналогичные взгляды высказывал Г. Мюнстерберг, у которого воля, по существу, сведена к преднамеренной актуализации образа цели – представлению. Представление играет у него роль условного сигнала, а само действие, соответственно, носит условно-рефлекторный характер. Под влиянием У. Джемса попытался разобраться в механизме запуска волевых действий и Н. Н. Ланге. Волевые импульсы он так же свел к идеомоторике. Представления о сознательной инициации волевых действий связаны с мыслью о том, что их запуск всегда осуществляется с помощью волевого усилия. Однако это положение вызывает все больше сомнений, но не по поводу сознательного характера, а по поводу участия волевого усилия в этом процессе. Как следствие, предложение различать волевой импульс и волевое усилие. Под волевым усилием понимается сознательное и преднамеренное напряжение физических и интеллектуальных сил человека. Волевое усилие характеризуется внутренним напряжением, для его проявления необходимо наличие трудностей. Но запуск действия может происходить и без усилия. Таким образом, целесообразно выделять в качестве пускового механизма к действию волевой импульс, а не волевое усилие. Их функции различаются. Функция волевого импульса заключается в запуске действия и в осуществлении перехода от одного действия к другому. Идея о запуске произвольных действий с помощью волевого импульса, а не только и не столько с помощью волевого усилия, проглядывает в высказываниях многих психологов (Селиванов В. И., Калин В. К. и др.). Природа волевого усилия еще не раскрыта. Но наиболее отчетливо волевые усилия проявляются при физическом напряжении. Н. Н. Ланге указывал на три момента, с которыми связано ощущение волевого усилия: изменение дыхания; идеомоторное напряжение; внутренняя речь. Таким образом, можно предположить, что одним из механизмов усиления побуждения является мышечное напряжение. Оно усиливает возбуждение центров, из которых исходит волевой импульс начала и исполнения действия. Напряжение дыхательных мышц также приводит к усилению проприоцептивной импульсации в кору. Усилия могут быть физическими и интеллектуальными, мобилизующими и организующими. 95 Такова основная проблематика функционального блока самоинициация. Рассмотрим блок самоконтроля. Упоминание о самоконтроле встречается еще у Аристотеля, но как научный феномен это явление стало изучаться на рубеже примерно столетие назад, хотя по отдельным вопросам работы встречаются и раньше. Одним из первых, кто занимался этой проблемой с психологической точки зрения, был З. Фрейд. Он связывал самоконтроль с инстанцией «Я». В нашей стране самоконтроль рассматривали Н. Н. Ланге, Н. А. Белов. Но эти работы мало известны. Лишь в 60-х годах эти вопросы стали широко обсуждаться, чему способствовало проникновение идей кибернетики в психологию и физиологию. Идеи об обратной связи привели в итоге к созданию моделей механизмов предвидения, сличения и т.д. (Н. А. Бернштейн, П. К. Анохин). Основаниями для пересмотра Павловской идеи о рефлекторной дуге послужили факты, согласно которым один и тот же эффект мог достигаться разными путями. Были предложены различные схемы управления с помощью рефлекторного кольца. Большое распространение получила модель функциональной системы П. К. Анохина. Модель включает блок афферентного синтеза, блок принятия решения, акцептор результата действия и эфферентная программа самого действия, получение результатов действия и формирование обратной связи для сличения полученных результатов с запрограммированными. На протекание афферентного синтеза влияют обстановочная и пусковая афферентация, память и мотивация субъекта. Блок решения связан с уверенностью или неуверенностью человека в принимаемом решении, на что влияет наличие информации у субъекта, новизна ситуации, личностные характеристики. В программировании действия человек анализирует вероятность достижения поставленной цели, наличие или отсутствие информации. При неполной информации разрабатываются разные программы. В процессе выполнения действия и/или по его окончанию происходит контроль, сличение обратных результатов с тем, что ожидалось, при необходимости идет корректировка полученного результата. Функции обратной связи заключаются, прежде всего, в предоставлении сведений о начале, законченности-незаконченности действия, в корректировании при помехах, в обеспечении научения. Обратная связь может быть внешней и внутренней. Внешняя обратная связь используется преимущественно для контроля за результатом, внутренняя – за характером действия. Внешнее кольцо обратной связи замкнуто только функционально, но не морфологически, внутреннее – замкнуто и функционально, и морфологически. На начальных стадиях овладения действием высока роль внешнего (и прежде всего – зрительного) контура обратной связи. Затем повышается роль внутреннего контура. Кроме того, есть также данные о том, что на первых этапах высока роль кинестетической информации, а затем ведущей становится вербальная информация. Можно, таким образом, сделать вывод, что важен не только контур, но и вид информации. Действие следующего блока – механизма сличения – может давать сбои, что во многом связано с лимитом времени. Следует заметить, что вопрос о функциях самоконтроля достаточно сложен. Одни подразумевают под ним способность сдерживать первые низменные побуждения и подчинять их более высоким целям (например, Селли), другие считают, что самоконтроль предполагает умение критически отнестись к своим поступкам (Собиева Г. А.), третьи видят в нем инструмент сознательного планирования деятельности (Кувшинов В. И,). Приведенные трактовки самоконтроля отличаются достаточной широтой понимания. Существуют и более узкие интерпретации самоконтроля., которые сводят функции самоконтроля к проверке (Ительсон Л. Б. – самопроверка в деятельности; Арет А. Я. – процесс слежения за собой, проверки себя; Рувинский Л. И. – корректирование деятельности). Является ли навык произвольным действием – вот вопрос, по которому в пределах данного функционального блока ведется много споров. Здесь нет единства мнений, но многие исследователи считают, что навык остается произвольным действием, меняется только контроль над его осуществлением. Согласно Е. П. Ильину, автоматизация – это лишь приобретенная в результате обучения возможность отключения динамического контроля за действием, не предполагающая обязательность и неизбежность такого отключения. Блок самомобилизации практически имеет дело с волевой регуляцией, которая, согласно взглядам Е. П. Ильина, является частным видом произвольного управления. В быту это понятие часто отождествляют с силой воли, очевидно, потому что оно связано с преодолением 96 трудностей. При этом содержание волевой регуляции понимается разными психологами по- разному: как сила мотива; как борьба мотивов; как изменение смысла действия; как включение в регуляцию эмоций. Во всех этих трактовках главным условием мобилизации энергии считается волевое усилие, хотя, как было отмечено выше, природа его до сих пор не ясна. Некорректно определять силу воли как самостоятельное волевое качество (Корнилов К. Н., Платонов К. К.) или как некий абстрактный показатель (Немов Р. С.). Более правильно говорить о различных проявлениях силы воли, называемых волевыми качествами. В этике волевые качества считаются моральными, а их проявление зависит от нравственных черт характера. Отсюда проистекает оценочный подход к воле. Но едва ли такой подход правомерен. Морально следует оценивать поведение, а не качества. В каждом конкретном случае волевая регуляция проявляется через волевые состояния. Волевые состояния изучались Левитовым Н. Д. и другими исследователями. Е. П. Ильин относит к волевым состояниям состояние мобилизационной готовности, состояние сосредоточенности, состояние решимости и др. Состояние мобилизационной готовности изучалось в основном спортивными психологами (Пуни А., Генов Ф.). Но оно проявляется не только в спортивной деятельности. Оно отражает самонастраивание на полную мобилизацию своих возможностей, причем нужных именно для данной деятельности. Мобилизации способствует четкая постановка задания. Иногда включаются эмоциональные механизмы, поддерживающие это состояние. Во многих случаях прямой зависимости между мобилизацией и ее результатами нет. Состояние сосредоточенности связано с преднамеренной концентрацией внимания, что обеспечивает эффективность восприятия, мышления, запоминания и т.д. В качестве физиологической основы состояния сосредоточенности выступает доминанта А. А. Ухтомского. Организму выгодно ограничивать индифферентную впечатлительность. Состояние решимости предполагает готовность к действию, готовность инициировать действие при наличии риска или неприятных последствий. Оно достаточно кратковременно и связано с самодисциплиной. Говоря о волевой регуляции нельзя не затронуть вопроса, как она соотносится с эмоциональной регуляцией. Эти два вида регуляции связаны, но не тождественны. Очень часто они вообще проявляют себя как антагонисты. Вспомните аффект, – как правило, он подавляет волю. Оптимальным, наверное, будет такая их комбинация, когда в личности сочетается сильная воля с определенным уровнем эмоциональности. Таким образом, мы видим, что традиционное и современное понимание воли существенно различаются. Вместо волевого акта на сцене появились произвольное управление и волевая регуляция, которые включают в себя различные психологические образования, объединенные единой функцией – функцией контроля за действием или функцией сознательного и преднамеренного управления деятельностью и поведением. Проблемы, анализируемые в рамках отдельных теорий, также существенно отличаются друг от друга. Глава 4.2 Воля и личность Все волевые качества формируются на протяжении жизни и деятельности человека. Как и все психические процессы, воля развивается не сама по себе, а в связи с общим развитием личности. Известно, что всякое волевое действие является целенаправленным действием. Но существует и достаточно много трудностей с определением воли, так как ее можно определить с разных сторон и уровней. Поэтому подходов к изучению онтогенеза волевой регуляции тоже достаточно много. В данной главе мы обратимся к таким вопросам, как волевые качества личности и их структура, рассмотрим развитие волевых процессов в онтогенезе и опишем ситуации, которые способствуют формированию отдельных волевых качеств личности. 97 § 4.2.1 Волевые качества личности. Их классификация В одной из своих работ В. А. Иванников пишет, что все волевые качества могут иметь различную основу и лишь феноменологически объединяются в единое целое – волю. Кроме того, в одних ситуациях человек демонстрирует волевые качества, а в других проявляет их отсутствие. Это наводит исследователей (Иванников В. А.. Эйдман Е. В.) на мысль о том, что имеются волевые качества как частные (ситуативные) характеристики волевого поведения и волевые качества как постоянные (инвариантные) характеристики волевого поведения, т.е. как личностные свойства. Существует много определений волевых качеств личности. Одним из наиболее удачных можно считать определение Б. Н. Смирнова (1984): «Волевыми качествами личности называются конкретные проявления воли, обусловленные характером преодолеваемых препятствий». Но это определение также нуждается в некоторой корректировке, прежде всего потому, что волевые качества отражают не столько произвольное управление, сколько волевую регуляцию, связанную с напряженными волевыми усилиями. Кроме того, конкретные проявления воли могут отражать не только качество, но и уровень волевых усилий. Последний же не определяет сущность каждого волевого качества, его специфическое содержание. Поэтому чтобы не было неоднозначного толкования данного Б. Н. Смирновым определения, его можно скорректировать следующим образом: волевые качества – это особенности волевой регуляции, проявляющиеся в конкретных специфических условиях, обусловленных характером преодолеваемой трудности. Что касается классификации волевых качеств, то можно сказать, что сколько авторов, столько и классификаций. Например, Ф. Н. Гоноболин (1973) делит волевые качества на две большие группы, связанные с активностью и торможением нежелательных действий и психических процессов. К качествам первой группы он относит решительность, смелость, настойчивость и самостоятельность, к качествам второй – выдержку (самообладание), выносливость, терпение, дисциплинированность, организованность. Но невозможно разделить все волевые качества строго на две группы. Иногда, подавляя одни действия, человек проявляет активность в других. В. И. Селиванов объективным основанием для разграничения волевых качеств тоже считает динамику процессов возбуждения и торможения. В связи с этим он делит волевые качества на вызывающие, усиливающие или ускоряющие активность и на тормозящие, ослабляющие или замедляющие ее. К первой группе он относит инициативность, решительность, смелость, энергичность, храбрость, ко второй группе – выдержку, выносливость, терпение. Некоторые психологи пытаются дать более обобщенные классификации и используют для этого такие основания, как пространственно-временные и информационно-энергетические параметры. Среди спортивных психологов принято разделять волевые качества по степени их значимости для того или иного вида спорта. Чаще всего их делят на общие и основные, замечает Е. П. Ильин. Первые имеют отношение ко всем видам спортивной деятельности, вторые определяют результативность в конкретном виде спорта. К общим волевым качествам П. А. Рудик, Е. П. Щербаков отнесли целеустремленность, дисциплинированность и уверенность. А. Ц. Пуни и Б. Н. Смирнов считают общим волевым качеством только целеустремленность. К основным первые авторы отнесли настойчивость, упорство, выдержку и самообладание, смелость и решительность, инициативность и самостоятельность. Попытку в какой-то степени разрешить создавшееся положение с дифференциацией и классификацией волевых качеств с помощью факторного анализа предприняли В. А. Иванников и Е. В. Эйдман (1990). Однако содержательная сторона каждого свойства авторами не рассматривалась, а принималась ими как нечто, не требующее доказательств. В связи с этим остается под вопросом отнесение к волевым качествам таких свойств, как обязательность, принципиальность, ответственность и деловитость. Другие характеристики (спокойный, энергичный) скорее относятся к темпераменту, чем к воле. Справедливости ради надо отметить, что сами авторы рассматривают свое исследование как пилотажное. Другим путем в решении проблемы классификации волевых качеств идет В. К. Калин (1989). Он выделяет базальные (первичные) и системные (вторичные) качества. К первым он относит энергичность, терпеливость, выдержку и смелость. Ко вторым – настойчивость, дисциплинированность, самостоятельность, целеустремленность, инициативность, 98 организованность. В этих качествах, как отмечает автор, наиболее выражена личностная саморегуляция деятельности. § 4.2.2 Структура волевых качеств Итак, мы пришли к тому, что волевые качества рассматриваются разными авторами по- разному. Будет целесообразно рассматривать волевые качества как фенотипическую характеристику наличных возможностей человека, как сплав врожденного и приобретенного. В качестве врожденного компонента выступают способности, в основном, задатки; а в качестве приобретенного –опыт человека, его умения, навыки, знания, мотив достижения и т.д. Компоненты, разумеется, находятся в органическом единстве. Можно говорить о горизонтальной и вертикальной структуре волевых качеств. Горизонтальную структуру образуют задатки, в роли которых выступают типологические особенности свойств нервной системы. Но, предостерегает Е. П. Ильин, не следует говорить о плохих и хороших типологических особенностях. Также следует подчеркнуть, что каждое волевое качество имеет свою психофизиологическую структуру; одни компоненты в разных волевых качествах могут совпадать, другие – расходиться. Вертикальная структура предполагает, что все волевые качества имеют схожие три «слоя»: 1) природные задатки; 2) волевое усилие, которое инициируется субъектом; 3) социальные и личностные факторы, т.е. мотивационная сфера личности, нравственные принципы и т.д. В каждом волевом качестве роль вертикальных компонентов может быть разной. Так терпеливость в большей степени определяется природными задатками (и по некоторым данным, биохимическими характеристиками работы организма), а настойчивость – в большей мере мотивацией (в частности, потребностью достижения). Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что попытки определения «силы воли» как интегрального показателя необоснованы. § 4.2.3 Происхождение произвольных реакций Имеются две противоположные точки зрения по вопросу о происхождении произвольных реакций у ребенка. Согласно одной из них, произвольные реакции являются первичными, врожденными, а согласно другой, произвольные реакции не даны человеку от рождения, а возникают на основе непроизвольных движений. И. М. Сеченов полагал, что произвольные движения не даны человеку готовыми от рождения, а проходят сложные этапы развития, начиная с момента рождения. Беспорядочные движения превращаются в заученные, но еще непроизвольные, и лишь когда на основе возникающих ощущений у человека формируются представления и возникают сложные ассоциации, появляются произвольные движения. В. Вундт считал произвольные движения первичными, а непроизвольные – вторичными, возникающими на базе первых в результате автоматизации. И. П. Павлов, анализируя данный вопрос, подчеркивал, что ни врожденность, ни приобретенность произвольных движений не доказаны. Однако он считал более вероятным, что произвольные движения приобретаются. Обучение произвольным движениям – это налаживание связей между чувствительными и двигательными корковыми клетками двигательного анализатора, полагал И. П. Павлов. Возможно, считает Е. П. Ильин, произвольные движения по своему физиологическому механизму первичны в такой же степени, как и непроизвольные. Однако в произвольных движениях, как и в произвольных действиях, связанных с психическими процессами (восприятием, вниманием, памятью), присутствует и психический компонент – мотивация, представление, который появляется по мере развития ассоциативных зон коры головного мозга. Поэтому появление первых произвольных актов связано с созреванием и развитием всей коры больших полушарий, а не только клеток, которые являются лишь эффекторной частью двигательного анализатора. 99 § 4.2.4 Онтогенетические особенности волевого поведения Анализ волевых качеств личности был бы неполным, если бы мы не коснулись особенностей развития волевой сферы личности в различные периоды онтогенеза. Мы коротко рассмотрим развитие волевой регуляции в раннем детстве, в дошкольном и младшем школьном возрасте, в подростничестве. Развитие произвольного поведения маленького ребенка связано с его познавательной деятельностью и с подражанием взрослым. Манипуляции с предметами приводят его к пониманию того, что после определенных действий следуют определенные события. Теперь он может осуществлять эти действия намеренно, целесообразно. Однако избирательность действий маленького ребенка основывается не на сознательном выборе, как у взрослого, а определяется, прежде всего, чувственными стимулами, окрашенными эмоционально. До двухлетнего возраста дети не могут воспроизвести знакомое им действие без предмета этого действия. Поэтому существенным шагом в развитии произвольности является формирование способности к представлению отсутствующих предметов, благодаря чему поведение ребенка начинает определяться не только наличной, но и представляемой ситуацией. Растет время удержания цели, что является очень важной предпосылкой для самостоятельной постановки цели в старшем возрасте. В период от 2 до 3 лет закладывается основа регулирующей функции речи. Вырабатывается реакция на два главных словесных сигнала взрослых: на слово «надо» и слово «нельзя». В ходе дальнейшего развития ребенок становится способным действовать не в силу эмоциональных побуждений. Начинает формироваться самообладание, способность к самоограничению. К 3 годам, а часто и раньше, у детей появляется выраженное стремление к самостоятельности. Развиваются сложные двигательные акты, а вместе с ними и самоконтроль, поскольку он имеет большое значение для их выполнения. Таким образом, в раннем возрасте развитие волевой регуляции представлено как становление собственных желаний ребенка, приобретение им определенности и устойчивости. Воля как сознательное управление своим поведением, своими внешними и внутренними действиями, появляется в дошкольном возрасте. У ребенка в процессе воспитания и обучения, под влиянием требований взрослых и сверстников формируется возможность подчинять свои действия определенной цели, преодолевать трудности на пути ее достижения. Дошкольник научается управлять своим телом, восприятием, памятью, мышлением. Волевые действия при этом сосуществуют с действиями непреднамеренными, импульсивными. В конце преддошкольного возраста ребенок начинает брать на себя выполнение задания и действовать из сознания необходимости довести дело до конца. Дети уже могут проявлять инициативу, самостоятельность, упорство. Но пока это происходит в основном тогда, когда их действия сопровождаются эмоциями радости, удивления или огорчения. Возникает саморегуляция на основе слов «можно», «надо», «нельзя». Однако для этого возраста также характерно и негативное проявление силы воли, которое выражается в упрямстве, капризах. Не следует ни изнеживать, ни перегружать ребенка. Большое значение для формирования целенаправленности действий имеют в дошкольном возрасте успехи и неудачи при выполнении заданий. У средних и старших дошкольников успехи и неудачи существенно влияют на преодоление трудностей и длительность сохранения цели. Особые требования к воле ребенка предъявляют ситуации, в которых сталкиваются два мотива, действующих в разных направлениях. Ребенку необходимо сделать выбор. Даже у младших дошкольников наблюдается спокойный и деловой подход к выбору. Дети берут то, чего у них в данный момент нет и что они хотели бы иметь. К старшему дошкольному возрасту существенно увеличиваются возможности разумного выбора. Выполнение волевых действий зависит от речевого планирования и регуляции. Ребенок овладевает умением словесно направлять и регулировать собственные действия, применяя к себе самому те формы управления поведением, которые раньше к нему применяли взрослые. Таким образом, мы видим, что волевая сфера дошкольника существенно отличается от воли младшего ребенка. В ней наблюдаются качественные изменения, на основе которых происходит дальнейшее развитие волевой регуляции. 100 В младшем школьном возрасте формируется произвольная регуляция. Дисциплинирующая упорядоченность учебной работы и всей школьной жизни, ее четкая организация, подчеркивают многие авторы, являются существенным условием формирования воли учащихся. В младшем школьном возрасте центром психического развития становится формирование произвольности: развивается произвольная память, внимание и т.д. Начинается усиленное развитие выдержки и терпения, как основы дисциплинированного поведения. Дети начинают использовать поведенческий контроль и самостимуляцию. Развивается их самостоятельность. Однако часто она проистекает от импульсивности и толкает ребенка на намеренное неподчинение общим правилам. Такое поведение дети считают проявлением своей взрослости и независимости. В этот период сильно развиваются смелость, решительность. Во многом это связано с процессом полового созревания, который приходится на этот возраст и существенно изменяет нейродинамику (увеличивает подвижность нервных процессов, сдвигает баланс в сторону возбуждения). Преобладание возбуждения над торможением затрудняет применение запрещающих санкций, снижается самообладание. Зато смелость в этот период вообще достигает наибольшего проявления. В целом, развитие волевой регуляции к концу младшего школьного возраста приводит к начальному формированию волевых качеств, позволяющих достигать поставленные цели, преодолевать препятствия и трудности, подчиняться требованиям и правилам, вырабатывать свои способы саморегуляции. В отличие от школьников младших классов подростки значительно чаще регулируют свое поведение на основе внутренней стимуляции (самостимуляции), что свидетельствует о коренной перестройке структуры волевой активности. В то же времы волевая сфера подростков весьма противоречива. Это связано с тем, что при значительно возросшей общей активности механизмы волевой активности подростка еще недостаточно сформированы. Внешние же стимуляторы не всегда вызывают соответствующую волевую активность. Снижается дисциплинированность, усиливается проявление упрямства. Некоторые подростки, в особенности, мальчики, начинают заниматься самовоспитанием, саморазвитием у себя необходимых волевых качеств. Далее в старших классах усиленно формируется моральный компонент воли. Часто волевая активность у старшеклассника приобретает характер целеустремленности. Компоненты волевой регуляции становятся осознаваемыми, саморегулирование деятельности и поведения поднимается на более высокий уровень. Как показывает данный обзор, в онтогенетическом плане механизмы волевой регуляции формируются и закрепляются в определенной последовательности и закономерным образом. Экспериментальные исследования показали гетерохронность возрастной динамики волевых качеств. § 4.2.5 Развитие волевых качеств личности Все волевые качества формируются на протяжении жизни и деятельности человека, и особенно важным этапом в волевом развитии является детский возраст. Как и все психические процессы, воля развивается не сама по себе. А в связи с общим развитием личности. Рассматривая основные факторы, обеспечивающие формирование волевых качеств личности в детском возрасте, следует, прежде всего, отметить роль семейного воспитания. Большинство недостатков волевого поведения детей, капризы, упрямство, наблюдаемые в раннем детстве, основой своей имеют именно ошибки в воспитании воли ребенка, выражающиеся в том, что родители во всем угождают ему, удовлетворяют каждое его желание, не предъявляют требований, которые должны им безоговорочно выполняться. Не приучают его сдерживать себя, подчиняться определенным правилам поведения. Готовность употребить усилие не дается сама собой, к ней необходимо приучать специально. Другая крайность семейного воспитания заключается в перегрузке детей непосильными заданиями, которые обычно, не выполняются. Родители, желая воспитать ребенка трудолюбивым, умным, умеющим прилично вести себя в обществе, нагружают свое дитя непосильной работой. Ребенок зачастую не способен одолеть заданного и бросает дело на полпути. Постепенно он 101

Сравнительный анализ концепций мотивации разных теоретических направлений.

Первыми собственно психологическими теориями мотивации принято считать возникшие в ХVII-ХVIII вв. теорию принятия решений, объясняющую на рационалистической основе поведение человека, и теорию автомата, объясняющую на иррационалистнческой основе поведение животного. Первая была связана с использованием математических знаний при объяснении поведения человека. Она рассматривала проблемы выбора человека в экономике. Впоследствии основные положения данной теории были перенесены на понимание человеческих поступков в целом.

Возникновение и развитие теории автомата было вызвано успехами механики в XVII-XVIII вв. Одним из центральных моментов данной теории было учение о рефлексе. Причем в рамках данной теории рефлекс рассматривался как механический, или автоматический, врожденный ответ живого организма на внешние воздействия. Раздельное, независимое существование двух мотивационных теорий (одной -- для человека, другой -- для животных) продолжалось вплоть до конца XIX в.

Во второй половине XIX в. с появлением эволюционной теории Ч. Дарвина возникли предпосылки к тому, чтобы пересмотреть некоторые взгляды на механизмы поведения человека. Разработанная Дарвином теория позволила преодолеть антагонизмы, разделявшие взгляды на природу человека и животных как на два несовместимых в анатомо-физиологическом и психологическом отношениях явления действительности. Однако главной особенностью исследований мотивации поведения человека на данном этапе было то, что в отличие от предыдущего этапа, на котором противопоставлялось поведение человека и животного, эти принципиальные отличия человека от животного старались свести к минимуму. Человеку в качестве мотивационных факторов стали приписывать те же органические потребности, которыми раньше наделяли только животное.

Одним из первых проявлений такой крайней, по существу биологизаторской, точки зрения на поведение человека стали теории инстинктов 3. Фрейда и У. Макдугалла, предложенные в конце XIX в. и получившие наибольшую популярность в начале XX в. Пытаясь объяснить социальное поведение человека по аналогии с поведением животных, Фрейд и Макдугалл свели все формы человеческого поведения к врожденным инстинктам. Так, в теории Фрейда таких инстинктов было три: инстинкт жизни, инстинкт смерти и инстинкт агрессивности. Макдугалл предложил набор из десяти инстинктов: инстинкт изобретательства, инстинкт строительства, инстинкт любопытства, инстинкт бегства, инстинкт стадности, инстинкт драчливости, репродуктивный (родительский) инстинкт, инстинкт отвращения, инстинкт самоунижения, инстинкт самоутверждения. В более поздних работах Макдугалл добавил к перечисленным еще восемь инстинктов, в основном относящихся к органическим потребностям.

Разработанные теории инстинктов все же не смогли ответить на многие вопросы и не позволили решить ряд весьма существенных проблем. Например, как доказать существование у человека этих инстинктов и в какой мере могут быть сведены к инстинктам или выведены из них те формы поведения, которые приобретаются человеком прижизненно под влиянием опыта и социальных условий? А также как в этих формах поведения разделить собственно инстинктивное и приобретаемое в результате научения? В итоге все дискуссии закончились тем, что само понятие «инстинкт» применительно к человеку стало употребляться все реже. Появились новые понятия для описания поведения человека, такие как потребность, рефлекс, влечение и другие.

В 20-е гг. XX в. на смену теории инстинктов пришла концепция, в рамках которой все поведение человека объяснялось наличием у него биологических потребностей. В соответствии с данной концепцией было принято считать, что у человека и у животных есть общие органические потребности, которые оказывают одинаковое воздействие на поведение. Периодически возникающие органические потребности вызывают состояние возбуждения и напряжения в организме, а удовлетворение потребности ведет к снижению напряжения. В этой концепции принципиальных различий между понятиями «инстинкт» и «потребность» не было, за исключением того, что инстинкты являются врожденными, а потребности могут приобретаться и меняться в течение жизни, особенно у человека.

Следует отметить, что использование понятий «инстинкт» и «потребность» в данной концепции имело один существенный недостаток: их использование устраняло необходимость учета в объяснении поведения человека когнитивных психологических характеристик, связанных с сознанием и с субъективными состояниями организма. Поэтому данные понятия впоследствии были заменены понятием влечения, или драйва. Причем под влечением понималось стремление организма к какому-то конечному результату, субъективно представленному в виде некоторой цели, ожидания или намерения на фоне соответствующего эмоционального переживания.

Кроме теорий биологических потребностей человека, инстинктов и влечений в начале XX в. возникли еще два новых направления. Их возникновение в значительной степени было обусловлено открытиями И. П. Павлова. Это поведенческая (бихевиористская) теория мотивации и теория высшей нервной деятельности Поведенческая концепция мотивации по своей сути являлась логическим продолжением идей основоположника бихевиоризма Д. Уотсона. Представителями этого направления, получившими наибольшую известность, являются Э. Толмен К. Халл и Б. Скиннер. Все они пытались объяснить поведение в рамках схемы бихевиоризма: «стимул--реакция».

Достаточно широкую известность получила мотивационная концепция Г. Мюррея. Наряду с выделенным У. Макдугаллом перечнем органических, или первичных, потребностей, идентичных основным инстинктам, Мюррей предложил список вторичных (психогенных) потребностей, возникающих на базе инстинкто - подобных влечений в результате воспитания и обучения. Это потребности достижения успехов, аффилиации, агрессии, потребности независимости, противодействия, уважения, унижения, защиты, доминирования, привлечения внимания, избегания вредных воздействий, избегания неудач, покровительства, порядка, игры, неприятия, осмысления, сексуальных отношений, помощи, взаимопонимания. Впоследствии кроме этих двадцати потребностей автор приписал человеку еще шесть: приобретения, отклонения обвинений, познания, созидания, объяснения, признания и бережливости.

Другая, еще более известная концепция мотивации поведения человека, принадлежит А. Маслоу. Чаще всего, когда говорят о данной концепции, имеют в виду существование иерархии человеческих потребностей и их классификацию, предложенную Маслоу. Согласно данной концепции, у человека с рождения последовательно появляются и сопровождают его взросление семь классов потребностей: физиологические, потребность в безопасности, быть признанным и принятым, потребность уважения, познавательные потребности, эстетические.

К. Роджерс в 1959 г. выдвинул гипотезу о том, что все поведение вдохновляется и регулируется неким объединяющим мотивом, который он называл тенденцией актуализации. Он представляет собой «свойственную организму тенденцию развивать все свои способности, чтобы сохранять и развивать личность» . Таким образом, важнейший мотив жизни человека -- это актуализировать, то есть сохранить и развить себя, максимально выявить лучшие качества своей личности, заложенные в ней от природы. Эта фундаментальная тенденция является единственным мотивационным конструктом, постулированным Роджерсом. Действительно, Роджерс чувствовал, что ничего нельзя объяснить, постулируя специфические мотивы, такие как голод, половое влечение, безопасность, и используя эти гипотетические мотивы для объяснения причин поведения. Возьмем в качестве примера голод. Традиционно психология рассматривала его как отдельное влечение, или мотив, вещь в себе. В системе взглядов Роджерса голод является только одним из специфических выражений господствующего мотива, лежащего в основе нашего существования, а именно -- он необходим, чтобы «сохранить» человека. Если вы в это не верите, прекратите есть. Меньше чем через неделю вы в это поверите или умрете. Или потребность достижения -- желание отличиться, выполнить трудную задачу. С точки зрения Роджерса, данную потребность можно трактовать как одно из выражений тенденции актуализации. Стремление человека к достижениям является способом совершенствования внутреннего потенциала. Тенденция актуализации не просто нацелена на снижение напряжения (сохранение жизненных процессов и поиски комфорта и покоя). Она также подразумевает повышение напряжения. Вместо того, чтобы считать конечной целью любого поведения уменьшение напряжения, Роджерс полагал, что поведение мотивировано потребностью человека развиваться и улучшаться. Человеком управляет процесс роста, в котором его личностный потенциал приводится к реализации. К тому же Роджерс утверждал, что эта конструктивная биологическая тенденция является общей для всех форм жизни -- она присуща не только людям, даже не только животным, но всему живому. Это сущность жизни!

Во-первых, в большинстве данных теорий отрицалась принципиальная возможность создания единой универсальной теории мотивации, одинаково успешно объясняющей, как поведение животных, так и человека.

Во-вторых, подчеркивалось, что стремление снять напряжение как основной мотивационный источник целенаправленного поведения на уровне человека не работает, во всяком случае не является для него основным мотивационным принципом.

В-третьих, в большинстве данных теорий утверждалось, что человек не реактивен, а изначально активен. Поэтому принцип редукции напряжения для объяснения поведения человека неприемлем, а источники его активности следует искать в нем самом, в его психологии.

В-четвертых, данные теории признавали наряду с ролью бессознательного существенную роль сознания человека в формировании его поведения. Более того, по мнению большинства авторов, сознательная регуляция для человека является ведущим механизмом формирования поведения.

В-пятых, для большинства теорий данной группы было свойственно стремление ввести в научный оборот специфические понятия, отражающие особенности человеческой мотивации, например «социальные потребности, мотивы» (Д. Мак-клелланд, Д. Аткинсон, Г. Хекхаузен), «жизненные цели» (К. Роджерс, Р. Мей), «когнитивные факторы» (Ю. Роттер, Г. Келли и др.).

В-шестых, авторы теорий этой группы были едины во мнении о том, что для исследования мотивации человека неприемлемы методы исследования причин поведения у животных. Поэтому они предприняли попытку найти специальные методы изучения мотивации, подходящие только для человека.

Вывод: Изучая материал по данной теме, и опираясь на личный опыт, считаю, что каждый автор прав, просто каждый смотрел на предмет исследования под своим углом. Действительно, побудить человека к действию может и инстинкт, и высшая духовная деятельность. Проблема в том, чтобы верно сформировать определения тех понятий, которыми мы объясняем мотив. Например, общепринятого определения инстинкта не разработано до сих пор. Изучать человеческий сложнейший внутренний мир руководствуясь выводами наблюдений за животными считаю не уместным, так как человек - это система во много раз более высокоразвита. «Человек, в отличие от животного, рождается с незавершенным формированием функциональных систем психологической деятельности. Становление головного мозга как функциональной системы осуществляется прижизненно, под влиянием внешней культурной среды. И можно сказать, что функциональные системы мозга изначально формируются как окультуренные».[Шадриков В.Д. ] А это значит, что на развитие движущих мотивов человека влияет общество в котором он находится. Очевидно, что для изучения темы мотивации, нужно двигаться от истоков изучения теории личности. Моим взглядам близка теория К. Роджерса об объединяющем мотиве, который он называл тенденцией актуализации. Он представляет собой «свойственную организму тенденцию развивать все свои способности, чтобы сохранять и развивать личность». Таким образом, важнейший мотив жизни человека -- это актуализировать, то есть сохранить и развить себя, максимально выявить лучшие качества своей личности, заложенные в ней от природы. К тому же К. Роджерс утверждал, что эта конструктивная биологическая тенденция является общей для всех форм жизни -- она присуща не только людям, даже не только животным, но всему живому.