Любимый вопрос-штамп 90-х: где кончается свобода и начинается вседозволенность — сейчас уже не актуален. В этом выпуске «Дискуссионного клуба» мы обсуждаем противоположную тему: нужна ли нашему обществу цензура?

Все дело в редакционной политике

Мария Бутина, член Общественной палаты Алтайского края, руководитель информационного центра:

— Цензура запрещена статьей 29 части 5 Конституции Российской федерации, и, по моему мнению, цензуры сегодня нет. Есть редакционная политика, и право каждого издания — публиковать то, что ему нравится и интересно. О чем именно пойдет речь, решает каждая редакция самостоятельно: по закону любое СМИ имеет право на такой выбор, и сегодня все они размещают материалы, которые сами считают нужными.

Задача нашего информационного центра — мониторинг СМИ, отслеживание проблем общества, мы и берем информацию, и доносим ее. Общественная палата широко поднимала темы «Барнаулинвестстроя», барнаульского бора… Наши материалы регулярно публикуют официальный сайт администрации Алтайского края, другие издания — конечно, в соответствии со своей редакционной политикой и, возможно, внося какие-то правки. Мы против этого не выступаем — пусть каждый использует информацию, как считает нужным, это замечательно.

Государство не должно вмешиваться в редакционную политику и что-то запрещать. Я думаю, что цензура одинаково опасна во всех сферах жизни — в политике, социальных вопросах… Если государство начнет контролировать ресурсы СМИ, мы получим полностью подконт­рольные издания. Это будет противоречить нашей Конституции, что недопустимо.

На Западе реальная картина действительности обеспечивается тем, что СМИ хоть и являются зависимыми, но их много. Они предлагают множество точек зрения, и за счет этого создается более-менее объективное отражение мира. В идеале мне хотелось бы, чтобы аналогичная ситуация сложилась и у нас: существовало бы много изданий, и я совершенно не против, чтобы они публиковали материалы со своих позиций. Мне бы не хотелось, чтобы одно мнение превалировало и СМИ одного лагеря численно превосходили издания другой направленности. В таком случае просто получим перекос в сторону одной из точек зрения, сегодня мы с этим иногда сталкиваемся. Хотя цензурой такие явления, конечно, назвать нельзя.

У человека должен быть выбор, где и как получать информацию. Я считаю, что он у нас есть: в конце концов, мы всегда можем учредить собственное издание.

Нужна нравственная цензура

Игорь Вольфсон, депутат краевого Законодательного собрания:

— Власть старается, чтобы мнения, не совпадающие с официальной линией, были недоступны широкой аудитории. Поэтому для меня абсолютно очевидно, что у нас в странеполитическая цензура, и она есть даже в средствах массовой информации, которые обязаны публиковать позиции хотя бы тех политических сил, которые представлены во власти. У нас нет особых проблем с поиском информации, есть проблемы с ее донесением.

С другой стороны, в немыслимом количестве идут фильмы и передачи, вредные для молодежи, и нет никакой нравственной цензуры. По обоим направлениям мы отстаем от государств, на которые собирались равняться, когда меняли политический строй. В развитых странах ограничивают развращение молодежи, поскольку понимают, чем это заканчивается. В то же время они предоставляют возможность высказаться носителям разных взглядов, и в одну партию влиятельных и грамотных людей принудительно ни­кто не загоняет.

Политическая цензура приводит к тому, что люди начинают думать, что вся власть целиком никакого отношения к реальной жизни не имеет, и в этих условиях утрачивается интерес к политической жизни, появляются мысли, что ничего поменять нельзя. У большинства людей реальная жизнь совершенно не такая, как им об этом рассказывают. Люди отчаиваются, спиваются, становятся наркоманами, потихоньку вымирают. Не исключено, что со временем у нас появятся те, кто будет действовать за рамками действующего законодательства и показывать, что все не так хорошо.

Отсутствие нравственной цензуры в электронных СМИ приводит к тому, что молодежь воспитывается не так, как надо даже для капиталистического общества, растет количество преступлений. На мой взгляд, на данном этапе нравственную цензуру должны осуществлять редакторы, сами журналисты, но далеко не всегда этого достаточно, поэтому должны создаваться специальные структуры. И здесь можно попытаться перенять опыт западных стран и создать, например, общественные советы, которые будут определять, что пропагандируют те или иные передачи и как это сказывается на воспитании молодежи. Например, по нашему телевидению одно время по утрам, когда я собирался на работу, порнуху гнали. Я все боялся, что дети рано проснутся и будут смотреть. Но с этим порядок навели, перестали показывать. Было бы желание, и все можно решить.

Что касается музеев, театров, то здесь подход точно такой же: если искусство находится за рамками того, что общество считает возможным, значит, такого не должно быть. Если учреждения культуры содержатся на средства бюджета, государство, местная власть влияли и будут на них влиять.

Художник сам определяет грани

Наталья Царева, начальник отдела современного искусства Государственного художественного музея Алтайского края:

— Может быть, явной цензуры сегодня и нет, но незримо она все-таки в нашей жизни присутствует. Наверное, это не совсем правильно, люди все-таки должны иметь полную информацию. В основном цензура чувствуется в политических материалах, когда наши средства массовой информации запаздывают с какими-то сообщениями. Например, в Интернете уже появились данные, но телевидение еще молчит, радио молчит, газеты тем более… Западные СМИ уже все опубликовали, а мы опаздываем. Все это я остро почувствовала в связи с последними событиями в Осетии, Абхазии.

Те, кто интересуется событиями в мире, вполне готовы к восприятию полной информации, и нельзя их этой возможности лишать. Обществу правда нужна в полном объеме, и чтобы ни­кто не решал наверху: это вам надо, а это — нет.

Что касается определенных передач по телевидению, то, если предполагается, что их должны смотреть исключительно взрослые, нужно просто сдвигать показ на более позднее время. У нас же иногда включаешь днем кабельный канал и можешь натолкнуться на такое, отчего становится стыдно перед собственными детьми. Должна быть внутренняя цензура тех, кто составляет программы.

В некоторых областях — я говорю про искусство — было бы лучше, если бы цензором выступал сам художник, чтобы автор осознавал грани дозволенного. Потому что в противном случае творчество, некоторые его моменты выходят из берегов.

Если сравнить две эпохи — ушедшую и нынешнюю, то раньше мы говорили: при социализме художник несвободен, все ратовали за то, что свободу художнику должен дать рынок. Пришел рынок и объявил, что самая хорошая картина та, которая продается. Но мы, зрители, увидели, что это совсем не так. Художнику, жаждущему продать свое творение, на высокое искусство наплевать. Поэтому художник все ж таки ответственен за свое творение, у него должен быть внутренний цензор. При этом художник всегда прислушивается к общественному мнению, и если будет система поощрений, пусть даже нематериальных, у него будет желание творить.

Я работаю в музее почти 26 лет, и в последние годы никакой цензуры нет, хотя мы делали выставки очень смелые. Мы организовывали и авангардные выставки, но никаких замечаний никогда не поступало — власти очень доверительно всегда относились к специалистам художественного музея. Сейчас у музеев свобода выбора художников, экспозиций, лишь бы это отвечало идеалам эстетики. Но у нас экспозицию, прежде чем увидит зритель, принимает ученый совет, а это очень строгий орган контроля.

Все, кроме насилия

Вячеслав Десятов, доктор филологических наук, преподаватель Алтайского госуниверситета:

— Я, конечно, против цензуры. Кроме вещей само собой разумеющихся: нельзя давать говорить террористам, нельзя показывать в дневном телеэфире фильмы со сценами, натуралистически изображающими насилие, и с эротикой… Допустим, до 21.00. А после девяти вечераперед такими фильмами должно быть уведомление, возрастное ограничение. У нас почему-то до сих пор это не делается. Зато изредка появляющиеся на первом и втором каналах качественные художественные фильмы загоняются глубоко в ночной эфир, а целыми днями крутятся тупые сериалы.

С политической цензурой на телевидении еще хуже. Единственный не зависящий от государственного информационного диктата канал — РЕН-ТВ — изгнан, насколько мне известно, из основной сетки. Чуть ли не единственное ток-шоу, на котором люди говорят то, что думают, — «Школу злословия», — увидеть можно опять же только ночью.

А предвыборные кампании? Пройдите сейчас по городу: висят афиши представителей только одной партии — «Единой России». И скоро, наверное, добавятся афиши ЛДПР — партии, которая, по сути, является фракцией «Единой России». Это что, честная избирательная кампания?

Кстати

Цензура едва не убила Кенни ,но попытка запретить в России культовые американские мультсериалы не удалась. Напомним, 8 сентября Генпрокуратура РФ внесла представление Россвязькомнадзору в связи с показом ряда мультсериалов в эфире телеканала. Среди «провинившихся», помимо «Южного парка», были названы «Симпсоны», «Гриффины», «Металопокалипсис», «Ленор — маленькая мертвая девочка», «Злобный мальчик» и другие как «пропагандирующие насилие и жестокость, порнографию, антиобщественное поведение, изобилуют сценами нанесения увечий, причинения физических и нравственных страданий, направлены на вызов у детей страха, паники, ужаса».

В поддержку телеканала в двух столицах проводились пикеты и акции. Федеральная конкурсная комиссия(ФКК) единогласно рекомендовала Россвязькомнадзору продлить лицензию телеканалу «2×2». Окончательное решение о пролонгации лицензии, срок действия которой истекает 17 октября, примет Россвязькомнадзор.

Ответом создателей мультсериала «South Park» на проблему цензуры на телевидении стал эпизод «Большая общественная проблема». В нем слово «shit» прозвучало незапиканным 162 раза, то есть в среднем раз в восемь секунд, и на экране присутствовал счетчик, отслеживающий каждое произнесение слова.

Справка

Цензура — это форма ограничения свободы слова, свободы печати, телевидения и других средств информации, обусловленная законодательно утвержденными нормами защиты интересов государства, общества и общественных институтов. Цензура имеется во всех государствах, даже там, где ее введение законодательно запрещено, но везде имеет свою специфику. Очень часто цензура используется также корпорациями, финансовыми структурами для заметания следов своих преступлений. Согласно статье 29 Конституции Российской Федерации в нашей стране цензура запрещена.

Глубже в тему

Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности

Нужна ли цензура современной России, плюсы, минусы?

Цензура была, есть и будет всегда и во всех государствах.

Она есть и в так называемых демократических государствах, которые гордятся, что е у них якобы нет.

Но цензура должна проводиться в меру.

Не против инакомыслия, а против пропаганды разврата, жестокости, фашизма, фанатизма и всякого рода дискриминации по всем признакам.

В России, например говорят, что нет свободы слова в Украине.

Показывают, что российских журналистов просто не пропускают через границу, вот и решение всех проблем.

По моему это сейчас в Украине творятся такие дела, которые хотелось бы их творящим скрыть.

В такой ситуации - взаимные обвинения - вещь естественная и только время выявит правду.

Любая цензура вредна, так как любой запрет вызывает интерес к запретной теме. Разрешено все,

что не запрещено законодательством. У нас в стране цензура касается 4-х тем-

1 Однобокое освещение событий на украине

государства

4 Представление всех действий внепарламентской оппозиции только в негативном свете.

Доброго времени суток! Очевидно ведь, что цензуры практически нет. Что на телевидении, что в интернете. Во втором же случае все запущено до невозможности. Страшно за следующее поколение детей! Как говорил один мой знакомый: Сталина на них нет. Эх, храни Россию-матушку!

Ну, понятие цензуры каждый понимает по-своему. Я. например, тоже выступаю цензором для своих детей - есть мультфильмы или кино, которые я запрещаю им смотреть, и, зачастую, мое мнение не совпадает с мнением правительства. Так, например, фильм Перси Джексон я сочла допустимым посмотреть моим детям (9 и 10 лет), несмотря на то, что возрастной ценз этого фильма 12+, а вот мультик Маша и Медведь (который новый) я запрещаю включать для малыша, которому чуть больше 2 лет. Почему? Да просто мне не нравится этот мульт, и я считаю, что там показана отрицательная поведенческая модель. Так же и наше правительство. Вместо того, чтобы закрыть телеканалы, на которых больше всего бреда и насилия (перец, НТВ, ТНТ, Рен-тв), они предпочли ограничиться надписями 16+, 18+ итп. Так в чем тут цензура-то?

Каждый человек вкладывает собственный смысл в понятие цензура. Например, для меня нет ничего зазорного сфотографироваться обнаженной, а для некоторых женщин очень стыдно показаться перед мужчиной без паранджи.

Если вас интересует мое субъективное мнение, то я согласна: свободы слова в России маловато, хотелось бы побольше. А вот чуши насчет закрытия торрент-трекеров и уголовного преследования за преждевременное разглашение ответов на вопросы ЕГЭ хотелось бы поменьше.

Цензура современной России порой просто необходима. . .

Та цензура - которая сохранила бы,уже почти улетучивающиеся, уже практически призрачные,уже почти иллюзорные и чрезвычайно размытые понятия и представления об элементарных морально - этических нормах и морально - нравственных ценностях. . .

Пока еще. . .

Пока еще Нашего общества. . .

Есть ли в российском искусстве цензура? Спросите любого певца, режиссера или актера — их ответы наверняка будут многословными и противоречивыми. Хотя многие слышат словосочетание «авторитарный режим» и представляют себе карикатуру — колючая проволока, заливающиеся лаем полицейские собаки и воспевающие дорогого вождя деятели искусства, из-под сценического грима которых буквально проступает ужас — в правительстве Владимира Путина больше противоречий, чем подобная картина позволяет увидеть.

Парадоксальность российского государства становится особенно очевидной, если проанализировать процветающее искусство этой страны. Именно эти противоречия системы управления и их своеобразное влияние на мир российского искусства способствуют укреплению власти Путина и по сути помогают обеспечивать поддержку российскому президенту.

Так есть ли цензура? Да, будут утверждать некоторые люди, но она неявно выражена, и никто не знает, как она работает. Другие придерживаются противоположной точки зрения, защищая саму идею. Только посмотрите, говорят они, сколько деятелей культуры дал нам Советский Союз — совсем не таких, как сегодняшние молодые, испорченные, мягкотелые представители искусства!

Если рассматривать проблему более детально и во всех тонкостях, то цензура есть, но это в основном самоцензура деятелей искусства, которую они применяют, чтобы не лишиться доступа к государственному финансированию или сценическим площадкам, концертным залам, выставочным залам.

Осенью 2016 года в мире российского искусства разразился скандал, который развивался по предсказуемому сценарию. Выставка работ американского фотографа Джока Стерджеса (Jock Sturges) вызвала возмущение и привела к бесчинствам. Группа хорошо организованных «патриотов», называющих себя «Офицерами России», появились в галерее, в которой проходила выставка. В результате одна фотография была облита мочой, а саму выставку, которая не нарушала российских законов, быстро закрыли.

Перенесемся на несколько месяцев вперед — и вот этих же «патриотов» за их «скабрезные» выходки уже громит в прайм-тайм Дмитрий Киселев, широко известный на Западе как главный российский пропагандист.

Цензура в России — это игра. Самозваные «цензоры» видят в этом возможность выслужиться перед некоторыми чиновниками (а то и перед самим Путиным) и устраивают скандалы. В свою очередь, другие, более влиятельные «слуги» Кремля, не смущаясь, одергивают их и устраивают им разнос. Так что мир российского искусства является не столько объектом серии жестких, систематических репрессий, обусловленных основной, господствующей идеологией, сколько предметом и поводом для столкновений влиятельных лиц и альянсов.

Контекст

Выставку в Эрмитаже проверяют на экстремизм

The Independent 08.12.2012

Российские художники угрожают бойкотировать выставку в Лувре из-за цензуры

AFP 28.09.2010

Полиция проводит проверку после погрома на выставке в Манеже

Радио Свобода 15.08.2015
Эта игра идеально соответствует целям Путина. Она служит гарантией того, что российское искусство будет и дальше процветать в целом, обеспечивая престиж правительству и его лидеру. Но эта игра неизбежно создает для русских деятелей искусства и зрителей непредсказуемую, полную стресса обстановку, в которой нужно хорошо подумать, прежде чем «высовываться». Это в одинаковой степени относится и к прокремлевским представителям российского искусства, и к тем, кто связан с сознательным протестным искусством — не говоря уже о той массе творческих людей, которые занимают огромную промежуточную «серую зону».

В советские времена власти определяли четкие рамки и предупреждали деятелей искусства, что выходить за эти рамки запрещено. Люди в основном знали, как себя вести, и могли принимать осознанные решения о том, как далеко заходить и насколько «перегибать палку». Путинские же чиновники обозначают границы дозволенного наугад, меняют их, как им заблагорассудится, а потом говорят вам, что этих границ не существует. И что вы вообще с ума сошли и сами их выдумали.

Путин — это не Ким Чен Ын. Ему не интересно управлять голодающими крестьянами и лебезящими перед ним людьми-автоматами; у него серьезные амбиции на мировой арене, и он хочет, чтобы с Россией считались во всех сферах жизни, включая искусство. Поэтому он будет препятствовать организованному гонению на искусство и откладывать его до тех пор, пока это будет возможно с учетом других интересов — в том числе военных.

Для российских деятелей искусства это означает, что их скорее всего будут по-разному использовать. Когда вышел фильм Андрея Звягинцева «Левиафан» — страшная картина-размышление о том, как российские чиновники наживаются на своих согражданах — министр культуры России решил продемонстрировать свою лояльность по отношению к властям, обвинив режиссера в том, что тот своим жутким изображением жизни в стране старается угодить западной аудитории. Когда же впоследствии фильм был номинирован на кинопремию «Оскар» и не получил этой награды, этот же самый министр культуры тут же сменил тактику, назвав режиссера «талантливым» мастером. При этом он ясно дал понять, что эта награда в любом случае уже давно не является мерилом таланта, и неважно, что этот прекрасный фильм не оценили.

Лицемерие? Конечно. Но обвинения в лицемерии не имеют особого значения в политической системе, созданной из соображений оппортунизма, ради максимальной выгоды, и министр культуры знает это не хуже российского президента.

Кроме того, следует учитывать и тот факт, что Путин сам хочет, чтобы деятели искусства им восхищались. Восхищение достойнейших представителей общества политически удобно, но этого недостаточно. Можно объяснить, почему Путин возвысил такого человека, как Владислав Сурков, которого долгое время считали кремлевским «серым кардиналом», назначая его на влиятельные посты. Причина в том, что Сурков не только является проницательным стратегом и манипулятором, он также выстраивал связи между Кремлем и миром искусства, защищая одних и запугивая других, и говорил с творческой интеллигенцией не на скучном, казенном жаргоне, а на их собственном языке.

К тому времени, когда в 2014 году Россия решила аннексировать Крым, сотни выдающихся российских деятелей искусства, подписавших открытое письмо «в поддержку позиции президента по Украине и Крыму», сделали это не из страха за свою жизнь. Точно так же я не думаю, что большинство из них сделали это, потому что им было так уж интересно, что происходит на Украине. Они играли в этом процессе ту роль, которую должны были играть, сознательно делая то, чего от них хотел Кремль.

Для политики оппортунизма характерно то, что она действует в обоих направлениях. Если все, что делают власти, это просто спектакль, рассчитанный на то, чтобы понравиться общественности, то и политические пристрастия и убеждения отдельных лиц могут также быть перформативными — ролью в правительственной постановке — и могут быть подняты или убраны со сцены в любой момент. Кто лучше понимает это, чем тот, кто занимается искусством?

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Привычка мыслить крайними категориями и давать оценочные суждения – то хорошо, а то плохо – свойственна людям. По отношению к абсолютно каждому явлению в жизни у человека автоматически вырабатывается свое мнение, и оно часто бывает либо положительным, либо отрицательным по отношению к этому явлению. Мнение это строится всегда само-собой на основании N-ого количества информационного сырья, которое влетает в уши и глаза из того или иного источника. Выработка мнения происходит часто без осознания того, обладает ли человек достаточным массивом истинной информации, чтобы из этого массива как из стройматериала строить свое мнение. Наличие привычки давать оценочные суждения мешает под час взглянуть (или постараться взглянуть) на вещи объективно, не предвзято, то есть не принимая во внимание личную эмоциональную составляющую, а как бы со стороны.

Цензуру у нас в обществе принято ругать, мол цензура – это плохо. В своей статье я и не собираюсь заявлять, что это хорошо, но все-таки….постараемся абстрагироваться от негативного контекста восприятия этого явления. Цензура сама по себе не может быть ни хорошей, ни плохой, так как это всего лишь инструмент, который используется властьпридержащими людьми для достижения своих целей, а вот какие это цели – уже вопрос другой. Также, например, не может быть плохим или хорошим топор, который в руках одного превращается в орудие убийства, в руках другого – в инструмент для добычи древесины для обогрева дома. Поносят цензуру обычно те категории граждан, которые причисляют себя к оппозиции и выступают против действующих властей. Однако примерно также поступает бедняк, который ругает богача за то, что у того много денег. Почти наверняка, в том случае, если поменять местами власть и оппозицию и, соответственно, дать ей возможность пользоваться таким инструментом как цензура, она непременно им воспользоваться с целью укрепления своих властных позиций. Ведь оппозиция добилась власти не для того, чтобы ее терять, у оппозиции есть свои цели, которые она преследует и вот теперь та самая цензура, которую вчера ругали, встала на службу новому хозяину, помогая достижению его целей. И нет в этом ничего плохого или постыдного, не стоит открещиваться от цензуры как от падшей женщины, с которой тебя вчера заметили и теперь пытаются поставить это в вину. Те правители, которые заявляют об отсутствии цензуры у себя в стране либо лгут, что не к их чести, либо настолько глупы (что очень маловероятно), что не пользуются этим инструментом.

Цензура в России есть – это бесспорно. Работая в одном из ведущих информационных агентств я столкнулся с практикой, когда редактору звонят из кремлевской администрации и тот под диктовку записывает текст новостного сообщения, которое необходимо распространить, причем эта практикуется не только по отношению к тому информационному агентству, в котором я работал. Принципиальным является вопрос, как используют цензуру и для каких целей. Огульно запрещать распространение всей информации, которая не соотносится с «линией партии», конечно, в нынешних реалиях не в интересах власти. Такая практика может подействовать только в том случае, если народ малобразован, доверчив, если народ тяготеет к какой-либо идее и, потакая и развивая эту идею, цензура под шумок рушит все остальные – альтернативные. Так было в Германии 20-30 годов, когда народом владела идея отмщения за поражение в Первой мировой войне и идея национализма, что-то похожее происходит на Украине. В современном российском обществе такая примитивная схема не сработает, да и цели у власти более порядочные, чем тем, что были у нацистов в Германии. Современная цензура как специеями в меру сдобрена свободой слова и гласностью. Все крупные федеральные и региональные СМИ подцензурны, кто-то более объективен, кто-то менее. В целом, они все придерживаются информационного курса, лояльного властям, но иногда в них проскакивают материалы, которые обличают порочность и неэффективность тех или иных представителей власти: проворовался местный чиновник (иногда даже доходит до уровня мэра или губернатора), жилье ветхое, дороги разбиты, уровень доходов населения упал (что и так ясно, так почему бы об этом не сказать и не получить бонус за правдивость и объективность). Для отвлечения от текущих проблем внимание аудитории переносится на ситуацию за рубежом, мол Америка – мировой полицейский, Европа находится у нее на службе и населена геями и бородатыми женщинами, на Ближнем Востоке вообще война, на Украине – дурдом, а в Москве в преддверии нового года на Манежной площади установили большой деревянный шар в форме елочной игрушки. Благодаря этому народ понемножку выпускает пар и начинает думать, что все на так уж и плохо. Для тех категорий граждан, в которых давление пара побольше, существуют оппозиционные СМИ – системные и внесистемные. Они существуют потому, что власти позволяют им это делать, ведь это в интересах самой власти. Более того, мудрый правитель не воспринимает абсолютно всю критику в штыки, под час и из уст оппонента можно слышать дельные вещи, прислушиваться к ним и реализовывать: грубо говоря, какая разница, откуда до президента дошла информация о том, что тот или иной чиновник проворовался – от контрольного управления, прокуратуры или Навального? Сигнал есть – надо реагировать.

Цензура проявляется в том, что человеку или группе лиц на дают выразить свою точку зрения в том или ином СМИ и, в принципе, иногда это обоснованно. К примеру, я искренне убежден, что наследнику престола царевичу Алексею удалось выжить и теперь его прямой потомок имеет больше прав на власть в России, чем президент и, соответственно, должен занять принадлежащий им по праву пост. Я хочу заявлять об этом везде и агитировать, набирать сторонников, но выступить с этой информацией в эфире первого канала мне не дают. «Цензура», - скажу я. «Псих», - скажут они. Да и на основании чего мне должны давать эфирное время? В России десятки миллионов человек и каждому есть, что сказать всей стране, но чисто физически сделать это невозможно. В принципе, если хочешь доносить позицию – регистрируй СМИ и пиши в нем все, что душе угодно.

В конце, как мне кажется, самый болезненный для восприятия многими вопрос. Доносить до многих людей истинную информацию, отфильтровывая ее цензурой, нет смысла потому, что многие просто не готовы морально или интеллектуально воспринимать истину, трактовать ее в верном ключе для дальнейшего формирования своей точки зрения и верного алгоритма действия. Истина может, как через фильтр пропускаться через систему взглядов человека и его «эмоциональное сито» и далее оседать в сознании не в том виде, в котором она реально существует, в искаженном. Тут истину искажает не экран телевизора, а экран «морально-интеллектуального» восприятия индивидуума. Для наглядности этого явления приведу бытовой пример. Муж не удовлетворяет жену ни в физическом, ни в каком другом смысле, о чем она более или менее явно подавала сигналы на протяжении определенного времени. В один момент жена изменила мужу. Однако будет ли она, минуя цензуру, доносить до него истину, говорить правду? Нет. Почему? Потому, что муж не готов ее воспринять объективно. Его реакцией на правду скорее всего будет приступ гнева, ярости, ревности, польется поток ругани, жена будет унижена и обвинена во всех грехах. Адекватной реакцией на эту «истинную информацию» должен был быть вопрос к жене и в первую очередь к самому себе: «Почему так произошло?» и далее: «Имеет ли смысл что-то сделать и что делать, чтобы этого не повторилось?». ….к правде надо быть готовым, она нужна, чтобы действовать и действовать конструктивно, а не деструктивно.

Есть в современной России цензура?

Дмитрий Гудков

Цензура, безусловно, есть. Не секрет, что у нас есть черные списки политиков, которых нельзя показывать в позитивном свете на федеральных каналах. У нас есть масса ограничений, в том числе и в Интернете, когда блокируются сайты. То есть у нас цензура не только на телевидении - она уже перебирается и в интернет. Но у нас есть также и самоцензура, которая является крайне опасным явлением, когда многие СМИ, понимая, что могут в случае публикации той или иной точки зрения получить проблемы со стороны государства, сами себя ограничивают, не получая команды сверху - просто перестраховываясь.

Владимир Сунгоркин

По факту, в современной России цензура есть. Есть цензура хозяев СМИ, которые по нашим обычаям могут время от времени вмешиваться в работу этих СМИ. Так что сказать, что у нас сегодня совсем нет цензуры, будет преувеличением.

Почему о наличии цензуры стали так много говорить в последние годы?

Дмитрий Гудков

На мой взгляд, на это повлияло перемещение цензуры в Интернет. Если раньше в России был свободный Интернет, где можно было свободно выражать свои точки зрения. С федеральным эфиром все было понятно: там лицензии и тотальный контроль со стороны государства. Однако в последние годы эта ситуация начала меняться. Интернет становится главной медийной площадкой, аудитория Яндекса превысила аудиторию Первого канала, и государство в ответ на это начинает устанавливать цензуру там, где мы привыкли к свободе. И мы все об этом заявили именно в Интернете, когда стали блокировать наши сайты, когда Дума принимала закон о внесудебной блокировке порталов и т.д. Просто в последнее время государство сделало очень многое в этом направлении.

Владимир Сунгоркин

Я не думаю, что существующая цензура является большой угрозой интересам общества - все-таки она носит характер частных интересов тех или иных собственников. Да я бы и не стал утверждать, что о цензуре так уже много стали говорить - все-таки эта не та цензура, от которой так уж страшно становится. В России скорее есть остаточная цензура. Я работал при самых разных режимах, так что могу сравнивать. И я могу сказать, что у нас был очень интересный период, когда президентом был Медведев, и именно тогда нужно было быть крайне осторожным; при Ельцине тоже было много требований. Так что сейчас с точки зрения цензуры вполне вегетарианские времена, именно поэтому я не согласен, что сейчас эта проблема как-то обострилась. Проблема цензура была в предыдущие годы.

Сталкивались ли вы сами со случаями цензуры в современной России?

Дмитрий Гудков

Например, в Парламенте меня лишили слова за то, что назвала Думу «сбесившимся принтером». И пусть я сослался на журналистов - все равно я месяц был лишен права выступать в Госдуме. Когда в Интернете блокируют блог человека, которого я читаю, это ущемляет в том числе и мои интересы. 29 статья Конституции РФ ведь не только запрещает цензуру, но и гарантирует право «свободно искать, получать, передавать производить и распространять информацию любым законным способом». Например, хочу я на территории РФ зайти на сайт grani.ru или kasparov.ru , но не могу. В этот момент нарушается мое право на свободный поиск информации.

Владимир Сунгоркин

Я думаю, что нам сначала надо определиться с терминами. Если под цензурой мы понимаем запрет на определенные публикации, налагаемые органами власти, то такого запрета нет. Но в то же самое время существуют интересы владельцев СМИ, и они периодически доводят до сотрудников этих СМИ, что сегодня можно себе позволить, а что нет. У нас в «Комсомольской правде» тоже есть собственник, и мы знаем, о чем ему не хотелось бы прочесть.

Статья 29 Конституции РФ запрещает цензуру. Насколько важно то, чтобы запрет цензуры был прописан в Конституции?

Дмитрий Гудков

До 80-й статьи у нас очень хорошая Конституция, в ней все правильно написано. Однако начиная с 80-й статьи, где прописываются механизмы разделения властей, Конституция крайне плоха. Она же писалась под Ельцина, по нашей Конституции вся власть принадлежит президенту, а Парламент, суд - это власть второго сорта, у нас нет политической конкуренции и т.д., и т.п. И в результате у нас сегодня чиновники стали безнаказанно нарушать все то, что прописано до 80-й статьи, ведь нет противовеса, другой реальной силы, которая бы могла наказать этого чиновника. Так что помимо того, что все права и свободы должны быть прописаны в главном документе страны, там же должен быть отображен и принцип разделения властей.

Владимир Сунгоркин

Конечно, это важно. Если этот постулат не прописан в Конституции, то возникают возможности для маневров, которые могут привести к созданию цензуры. Например, могут последовать объяснения, что у нас сложная международная обстановка или внутренняя ситуация, так что неплохо бы ввести цензуру, чтобы население пребывало в более благостном состоянии.

Возможна ли вообще цензура в современном мире с учетом всех последних технологий в области распространения информации?

Дмитрий Гудков

Пока власть действует крайне твердолобо и даже глупо - есть же возможности сделать так, что мы действительно будем крайне сильно ограничены в доступе к информации, когда вы зайдете на один сайт, а увидите абсолютно другой. Пока власть действует глупыми методами, то остаются возможности обхода. Но надо понимать, что это все легко для более молодого поколения, тех, кто тщательно следит за новостями. А для большинства, кто привык к скоростному чтению сайтов, к 140 символам в twitter и 2-минутным роликам на youtube.com, если процедура обхода блокировки занимает свыше 30 секунд, то огни этого не делают, так что аудитория у независимых политиков и СМИ сокращается. Так что не стоит к проблеме цензуры в Интернете относиться шапкозакидательски.

Владимир Сунгоркин

В своем классическом виде цензура (когда власти говорят, что они запрещают авторам писать о том-то и том-то), разумеется, сегодня устарела и ее эффективность крайне низкая. Но сейчас настала эпоха информационных войн и информационного манипулирования, когда большое значение имеют новые информационные технологии. Так что классической цензуры, которая была при советской власти или в царские времена, конечно, нет уже - она неэффективна. Что же касается новых форм цензуры, то я бы скорее говорил о способах манипуляции информацией. Сегодня те, кто работает на информационном поле, должны постоянно присматривать за тем, как манипулируют информацией, как ее подают, толкуют, акцентируют. И этим заняты большое количество людей, так или иначе связанных с политикой. Называть ли это цензурой я бы не стал. Возможно, что нужен уже и новый термин для обозначения этого явления.