Новиков, николай иванович. Николай Новиков - писатель, журналист и просветитель. Основные вехи жизненного пути Николая Новикова Сообщение на тему николай иванович новиков

"…Несколько раз я выяснял у Молотова подробности смерти Сталина. Помню, гуляли в лесу, ничего толком не добившись, я задал явно провокационный вопрос:

– Говорят, его убил сам Берия?

– Зачем же Берия? Мог чекист или врач, – ответил Молотов."

На эту тему написано много. Кто только не делал попыток разобраться в хитросплетениях свидетельских показаний, противоречиях фактов и документов! Тут и Волкогонов, и Радзинский, Мухин и Добрюха, Карпов, Емельянов и пр., но пока так и не удалось воссоздать картину происшедшего в ту ночь. До сих пор спорят о том, кто напрямую или косвенно повинен в этой смерти: Берия-Хрущёв-Маленков или Хрущёв-Маленков. Так и не удалось выяснить имена исполнителей, хотя круг участников очень мал.

На мой взгляд, главная трудность заключается в почти полном несоответствии свидетельств. Только собрав их все вместе, нанеся на график и проанализировав, возможно отделить правду от лжи, прорваться через многочисленные дымовые завесы и не соблазниться тупиками.

Для начала я покажу вам вероятное развитие событий, для простоты разбив рассказ на пункты. Затем мы обратимся к доказательствам и выводам.

1. 28 февраля 1953 года на Ближней даче у Сталина состоялось заседание с участием Берия, Булганина, Маленкова и Хрущёва, на котором обсуждались вопросы намечанные Сталиным на расширенное заседание Президиума ЦК, которое должно было состояться 2 марта.
2. Заговорщики, находящиеся среди гостей, понимают, что ждать больше нельзя. Кроме того, обстановка сложилась наилучшим образом -- именно сегодня среди дежурных чекистов есть те, кто готов действовать по их сигналу, а наиболее близкие Сталину люди отсутствуют.
3. Уходя, они отдают сигнал и уезжают ждать. Оставшаяся в доме охрана выводит не связанного с ними чекиста из игры, отправив его спать.
4. Однако следующий день проходит как обычно -- Сталин работает, ест, гуляет, звонит министрам.
5. К вечеру взволнованные заговорщики, бесполезно прождав весь день, собираются чтоб обсудить дальнейшие действия на случай провала.
6. Только после 2-ух часов ночи раздаётся долгожданный звонок. Они срочно приезжают на дачу. Охрана точно ничего не знает: Сталин работал у себя, но не позвонил насчёт еды и чая в обычное время, а в его комнатах очень тихо. Это то, чего они ждали и теперь им нужно время для выработки своей версии происшедшего, подготовки к взятию власти, распределение ролей.
7. Обругав одного охранника, переговорив со своим человеком и дав ему указания, уезжают.
8. Скорее всего "обнаружить" Сталина предпологали между 9-10 часами утра. Но начальник выездной охраны настырен и находчив. Когда свет у Сталина не гаснет и после 5 часов утра, он, в обход прямых указаний, направляет к Сталину Матрёну Петровну Бутусову, которая и обнаружила его на полу.
9. Переложив парализованного Сталина на диван, охрана опять звонит Игнатьеву и заговорщикам.
10. Двое последних появляются на даче около 7 утра и вызывают министра здравоохранения А. Третьякова, который уже сам назначает первый врачебный консилиум.
11. С 7 до 10 утра никакой помощи Сталину не оказывают, видимо обрабатывают охрану по поводу дачи показаний, обзваниваются другие члены Бюро Призидиума. В 10 часов проводится второй осмотр Сталина, с кем-то из подъехавших врачей.
В 10.40 утра в кабинете Сталина в Кремле собрались Берия, Маленков и Хрущев. Позже к ним присоединились Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович и остальные. После совещания Берия, Маленков, Ворошилов и Микоян отправились на дачу к Сталину. Лечение начинается в 11 часов утра.

1. Итак, 28 февраля 1953 года. Сталин встречает гостей на Ближней даче. В Кремле он не был с 17 февраля (о этом свидетельствует журнал регистрации посетителей его кабинета в Кремле), поэтому заявление Хрущёва о просмотре фильма и увеселительном обеде -- ложь. Как видим из показаний Лозгачева, к этому обеду Сталин готовился заранее, а судя по отсутствию крепких алкогольных напитков, беседа предстояла серьёзная -- на понедельник, 2 марта, было назначено расширенное заседание Президиума ЦК. (Лозгачев: "...В ту ночь на объекте должны были быть гости – так Хозяин называл членов Политбюро, которые к нему приезжали. Как обычно, когда гости к Хозяину приезжали, мы вырабатывали с ним меню. В ночь с 28 февраля на первое марта у нас было меню: виноградный сок "Маджари"... Это молодое виноградное вино, но Хозяин его соком называл за малую крепость. И вот в эту ночь Хозяин вызвал меня и говорит: "Дай нам сока бутылки по две..."")

То, что встреча была деловая, косвенно подтверждается и другими свидетелями:

а). В ночь с 28 февраля на 1 марта Сергей Васильевич Гусаров стоял на посту у входа в главный дом дачи. Он видел, как примерно в 4 часа утра выходили Берия, Маленков и Хрущёв. Ещё он запомнил, что Маленков тогда "облегчённо вздохнул", а потом все они разъехались по домам.
б). Участник того вечера Булганин к концу жизни стал алкоголиком. Практически во всех своих воспоминаниях он вообще старался правды не говорить. Она проскальзывает лишь иногда, в деталях которые он посчитал несущественными. Возможно так было и в его разговоре с Жуковым. Вот, что он вспомнил о той ночи у Сталина: "...После разговора о делах все сели за стол ужинать".

2. В ту субботу и воскресенье выходными были Валентина Истомина и комендант дачи И. Орлов. Последний отсутствовал по какой-то странной причине. П. Лозгачев: "В ночь на первое марта я был на даче – дежурил... Орлов, комендант дачи, только что пришел из отпуска и был выходной". Переутомился, наверное.
Таким образом, при Сталине дежурили начальник "выездной охраны" Хрусталёв, его помощник Туков, заместитель коменданта П. Лозгачев и подавальщица-кастелянша Матрена Бутусова. На следующий день Хрусталёва сменил 1-й замначальника "выездной охраны" Старостин.

3. Туков и Лозгачев утверждают, что Сталин сказал помогавшему ему Хрусталёву: "Ложитесь-ка вы спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь". Понимая абсурдность такого приказа, Лозгачев добавляет: "...за все время, что я работал, это был единственный раз, когда Хозяин сказал: "Ложитесь спать...". Обычно спросит: "Спать хочешь?" – и просверлит тебя глазами с ног до головы. Ну, какой тут сон!.. Мы были, конечно, очень довольны, получив такое указание, и смело легли спать". Туков вторит ему: "После ухода гостей Сталин сказал обслуге и комендантам: "Я ложусь спать, вас вызывать не буду, можете и вы ложиться". Такого распоряжения Сталин никогда раньше не давал…"

Сегодня часто утверждается, что такого приказа быть не могло, что охрана просто не послушалась бы его и ни за что не легла бы спать. Эта одна из тех ошибок, которые затрудняли понимание происшедшего в ту ночь.

Спала ли охрана Сталина? Такие случаи бывали. Например, Власик рассказывает, что однажды на Кавказе, из-за малочисленности там охраны Сталина (9 человек), один часовой заснул на посту. Сталин распорядился увеличить охрану, чтобы дать возможность ей нормально отдохнуть.

В данном конкретном случае, полагаю, Лозгачев говорит правду. Такой приказ БЫЛ. Правда отдал его не Сталин, а сам Хрусталёв. Сделано это было с одной целью -- вывести из игры одного из охранников. Кого?

а). Из рассказов А. Рыбина Ф. Чуеву: "В поездках Сталина часто сопровождал охранник Туков. Он сидел на переднем сиденье рядом с шофером и имел обыкновение в пути засыпать. Кто-то из членов Политбюро, ехавший со Сталиным на заднем сиденье, заметил:
- Товарищ Сталин, я не пойму, кто из вас кого охраняет?
- Это что,- ответил Иосиф Виссарионович, - он еще мне свой пистолет в плащ сунул - возьмите, мол, на всякий случай!"
б). В книге "Рядом со Сталиным" А. Рыбин пишет, что Сталин "узнав, что Туков живет с женой и больной дочкой в одной комнате и потому не высыпается, - помог ему получить квартиру".

Итак, всегда готового вздремнуть Тукова отправляют спать. Лозгачев получает свободу действий до 10 утра, когда Хрусталёва должен был сменить ничего не подозревающий Старостин.

4. Есть несколько прямых и косвенных доказательств того, что 1 марта Сталин почти целый день был здоров, работал.

а). Ф. Чуев беседовал с одним из "наружних" охранников Сталина, который сообщил ему, что 1 марта Хозяин гулял, интересовался ужином.
б). Министра финансов Арсений Зверев вспоминал, что "1 или 2 марта" у него состоялся телефонный разговор со Сталиным: "Перестройка хозяйства на мирный лад в основном завершилась в 1946 году. В 1948 году объем промышленного производства в стране превзошел довоенный уровень. Таким образом, на восстановление промышленности потребовалось около двух с половиной лет. Героический труд рабочих, неутомимая деятельность партии обеспечили выполнение первой послевоенной пятилетки в промышленности за четыре года и три месяца.

Однако успехи вовсе не означали, что путь, по которому шла страна, был легким. На фоне впечатляющих успехов в промышленности было особенно заметно отставание сельского хозяйства. Восстановить его было сложнее, чем промышленность. Трудности в сельском хозяйстве в значительной степени объяснялись серьезными упущениями в руководстве им, нарушением принципа материальной заинтересованности колхозов и колхозников в результатах своего труда.

Из встреч со Сталиным, из бесед с ним, из его высказываний я составил вполне определенное представление, что он не был уверен в правильности всех применявшихся нами методов руководства сельским хозяйством…

… Моя область - финансы. Этого аспекта проблемы я и коснусь, причем в его самой злободневной для тех лет части: вопроса о сельхозналогах.

Налоги применяют и для поощрения коллективных форм развития. Им присущ возвратный характер: полученные средства опять используются в интересах трудящихся.

Расскажу, в частности, о сельскохозяйственном налоге. История эта уходит еще в довоенные годы. Когда разрабатывался закон об этом налоге, Сталин чрезвычайно настороженно отнесся к предложению Наркомата финансов увеличить его (мы мотивировали это грозной международной обстановкой и потребностью дать срочно крупные суммы в промышленность), но в конце концов согласился на увеличение обложения колхозников в 1,8 раза.

При обсуждении вопроса в ЦК ВКП (б) я попросил разрешить некоторую амплитуду налоговых колебаний. Отмечая, что со статистикой у нас не все в порядке, я говорил о желательности установить верхний предел с превышением прежнего в 1,9 раза. Получив согласие, занялся уточнением данных. Только после основательной подготовки финансовые органы приступили к делу и неплохо с ним справились.

Дальнейшей разработке этой проблемы помешала Великая Отечественная война. С переходом к миру нужно было решать вопрос о снижении налогов военного времени. Снова остро встал вопрос о сельхозналоге. Опять потребовалось провести большое исследование, чтобы доказать необходимость его пересмотра. В центральном аппарате находились люди, которые были убеждены, что Министерство финансов заблуждается. Сталин даже обвинил меня в недостаточной информированности относительно материального положения колхозников. Как-то он полушутя-полусерьезно сказал мне:

Достаточно колхознику курицу продать, чтобы утешить Министерство финансов.

К сожалению, товарищ Сталин, это далеко не так - некоторым колхозникам, чтобы уплатить налог, не хватило бы и коровы.

После этого я послал в ЦК партии сводку с фактическими данными. Цифры говорили сами за себя. Правительство приняло решение о снижении сельхозналога на одну треть.

В начале марта 1953 года специально созданная комиссия рассматривала справку о размерах подоходного налога с граждан, занимающихся сельским хозяйством, и отдельных местных налогов. Некоторые члены комиссии внесли тогда предложение отдельно ввести налог с оборота и налог на трудодни. Я возразил, поскольку налог с оборота и так существовал: он образовывался, в основном, из разницы в заготовительных и розничных ценах на сельскохозяйственную продукцию, с учетом стоимости переработки, а также с учетом прибыли, получаемой перерабатывающими предприятиями.

Таким путем государству передавалась часть национального дохода, созданного колхозами и колхозниками. Тогда мне поручили составить справку о размерах налога с оборота по отдельным видам сельхозпродукции. Там значилось, что налог с оборота по зерну был равен 85 процентам, по мясу - 75 процентам и т.д.

Эти цифры вызвали сомнение. Справку показали Сталину. В разговоре со мной по телефону Сталин, не касаясь происхождения цифр, спросил, как я истолковываю природу налога с оборота. Я ответил, что налог родственен прибыли, одна из форм проявления прибавочного продукта. Слышу: “Верно”. Новый вопрос: “А помните, до войны один член ЦК на заседании ЦК назвал налог с оборота акцизом?” Я помнил этот случай. Сталин тогда ответил, что у акциза иная экономическая природа.

Далее Сталин спросил: чем объясняется столь высокий налог с оборота по основным видам сельскохозяйственной продукции? Я отвечал, что здесь выявляется разница между заготовительными и розничными ценами, установленными правительством на сельхозпродукты. Следующий вопрос: для чего мы раздельно берем прибыль и налог с оборота и не лучше ли объединить эти платежи? Говорю, что если объединим, хотя бы в виде отчислений от прибыли, то в легкой и пищевой промышленности возникнет прибыль процентов 150-200 в год; исчезнет заинтересованность в снижении себестоимости, которое планируется в размере 1-3 процентов в год, ибо прибыль будет и без того велика, но не в результате работы. Опять слышу реплику: “Верно!”. Так были затронуты многие коренные проблемы деятельности финансов, причем ни разу не упоминался вопрос о сельскохозяйственном налоге. По окончанию беседы Сталин сказал: “До свидания”. (Редчайший случай: обычно он просто клал трубку.)

Однако свидание уже не состоялось - через несколько дней И.В.Сталин скончался". ("Записки министра" М., 1973, стр. 242-246)
в). Сохранились воспоминания Старостина о том дне: "С 19 часов нас стала тревожить тишина в комнатах Сталина. Мы с Туковым боялись без вызова входить в его покои, и доложили о странной тишине в покоях помощнику коменданта П. Лозгачеву". Итак, до 19:00 Старостин и Туков были спокойны, не замечали ничего необычного, а теперь их стала тревожить "ТИШИНА" в комнатах. Т.е. до этого тишины не было.
г). Лозгачев старается соврать покрасивше, но проговаривается в деталях. По его словам, когда Сталина нашли на полу, рядом с ним "лежали карманные часы и газета "Правда"". Откуда взялась эта "Правда"? Кто принёс её? Вряд ли Сталин стал перечитывать старый номер даже не поинтересовавшись, есть ли новая почта и газеты.

Из всех этих свидетельств можно сделать вывод, что до 19:00 день проходил как обычно.

5. Из воспоминаний сына Хрущёва, Сергея Хрущёва: "...Последний раз отец ждал сталинского звонка в начале марта 1953 года, в воскресенье, первого числа. Накануне, вернее, в то утро он вернулся домой на дачу часов в пять, как обычно, когда ужинал у Сталина. Отец не сомневался, что Сталин не выдержит одиночества выходного дня, затребует их к себе. Обедать отец не стал, пошел пройтись, наказав: если позвонят оттуда, его немедленно позвать. Такое заявление он сделал для проформы, все прекрасно знали, что надо делать в этом случае. Звонка отец так и не дождался... Стало смеркаться. Он перекусил и засел за бумаги. Уже совсем вечером позвонил Маленков, сказал, что со Сталиным что-то случилось. Не мешкая, отец уехал.
Мы, конечно, не знали, кто звонил, что сказал. Да и не интересовало это никого. Каждый занимался своими делами".

Вот такая картина получается: вернувшись от Сталина, Хрущёв ждёт какого-то звонка. Нервничает -- обедать не может, на месте ему не сидится, уходя, напоминает родным то, что они и без него знают. Поведение странное и подозрительное. Дальше звонок -- и он срочно уносится на встречу.

Сергей Хрущёв: "...Некоторое удивление вызвало скорое возвращение отца, он отсутствовал часа полтора-два... Молча поднялся в спальню и вновь углубился в свои бумаги.
Вторично он уехал почти к ночи и вернулся под утро".

6. Как помним, уже в 19:00 тишина в комнатах Сталина насторожила Старостина и Тукова. Подозрительным было и то, что обычно, ложась спать, Сталин переключал телефон к прикреплённому дежурному.
До 22:00 Лозгачев морочит им голову. Старостин: "...В 22 часа я стал посылать Лозгачева к Сталину, так как нам было странно поведение Сталина. Лозгачев, наоборот, начал посылать меня к Сталину и сказал: "Ты самый старший здесь, тебе первому и надо заходить к Сталину"". Приперательство не привело ни к чему. Лозгачев делал вид, что всё в порядке, а у выездной охраны были только подозрения, но никаких доказательств, что Сталин не спит. Они появились позже.

Вспоминает П. Егоров: "1 марта 1953 г. я заступил в полдень на пост № 6 на даче в Волынском. Охранники на постах вне дома менялись каждые два часа, так что я дежурил с 12.00 до 14.00, с 16.00 до 18.00 и так далее. К чему такие подробности? Да к тому, что про эту ночь, про каждый ее час исследователями всего мира написаны целые книги. Я же готов рассказать о времени с нуля до двух ночи, потому что именно эти часы остались в моей памяти навсегда. Мой пост № 6 находился как раз у окон той самой Большой столовой, где, как принято считать, и закончилась жизнь Сталина. Окна расположены достаточно высоко над землей, но так, что с поста более или менее можно отслеживать происходящее в комнате, поскольку окна в ней никогда не зашторивались и обычно горел свет. Вот это обстоятельство как раз и пригодилось в ту трагическую мартовскую ночь.
Где-то между часом и двумя пополуночи приходит ко мне 1-й замначальника "выездной охраны" товарищ Старостин и спрашивает:
- Как там? Случайно не видно движения в Большой столовой?
- Да нет.
- Как только увидишь товарища Сталина, сразу сообщи мне!
- Хорошо, - говорю, а сам глаз от окон не отрываю. Свет горит вовсю, а никого нет. Нет и нет. Через некоторое время, минут, может, через 20, опять Старостин идет. Я ему снова доложил, что ничего не видел, а он и говорит:
- Не знаю, что и делать… Обычно в это время мы ему чай с лимоном подаем, а сейчас что-то не зовет… Пойти самому - можно нарушить отдых. Неудобно будет… Короче, если что, ты мне звони.
Больше он не приходил. Утром 2 марта я сменился."

Подозрения Старостина наконец достаточно обоснованы для звонка Игнатьеву. Старостин: "В первую очередь я позвонил Председателю МГБ - С. Игнатьеву и доложил о состоянии Сталина. ...Звоню Г. Маленкову и информирую о состоянии Сталина. Маленков что-то промычал в трубку и положил ее на рычаг".
Дальше события развиваются, видимо, так: Маленков звонит Хрущёву, сообщает поступившую с дачи информацию. Хрущёв: "...Я сейчас же вызвал машину. Она была у меня на даче. Быстро оделся, приехал, все это заняло минут пятнадцать. Мы условились, что войдем не к Сталину, а к дежурным. Зашли туда, спросили: "В чем дело?". Они: "Обычно товарищ Сталин в такое время, часов в одиннадцать вечера, обязательно звонит, вызывает и просит чаю. Иной раз он и кушает. Сейчас этого не было". ...Мы посчитали, что неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие... Мы разъехались по домам".

7- 11. Теперь поясню почему я уверен, что произошло это именно так, а не иначе.
Дело в том, что Старостин был человек не робкого десятка. Он не боялся противоречить Сталину, если чувствовал за собой правоту.

Из воспоминаний А. Рыбина: "...Что касается самого Сталина... С 1930 по 1953 год охрана видела его "в невесомости" всего дважды: на дне рождения С.М. Штеменко и на поминках А.А.Жданова.

Все видели, что Сталин относился к Жданову с особым теплом. Поэтому после похорон устроил на даче поминки. Уезжая вечером домой, Молотов наказал Старостину:

– Если Сталин соберется ночью поливать цветы, не выпускай его из дома. Он может простыть.

Да, уже сказывались годы. Сталин легко простужался, частенько болел ангиной. Поэтому Старостин загнал ключ в скважину так, чтобы Сталин не мог открыть дверь. Впустую прокряхтев около нее, Сталин попросил:

– Откройте дверь.

– На улице дождь. Вы можете простыть, заболеть, – возразил Старостин.

– Повторяю: откройте дверь!

– Товарищ Сталин, открыть вам дверь не могу.

– Скажите вашему министру, чтобы он вас откомандировал! – вспылил Сталин. – Вы мне больше не нужны.

– Есть! – козырнул Старостин, однако с места не двинулся. Возмущенно пошумев, что его, Генералиссимуса, не слушается какой-то охранник, Сталин ушел спать. Утром Старостин обреченно понес в машину свои вещи. Тут его вызвали к Сталину, который миролюбиво предложил:

– О чем вчера говорили – забудьте. Я не говорил, вы не слышали. Отдыхайте и приходите на работу.

Интересной была ситуация, правда же? Ну, ее психологические тонкости вы сами оцените. А я подчеркну лишь вот что: если Сталин все-таки хотел поливать цветы и даже запомнил весь ночной разговор, значит, был не очень пьяным. Ведь так? Хотя чисто по-житейски тут все понятно – человек похоронил самого лучшего собеседника"."

Теперь о том, как действовала охрана Сталина, при подозрении, что с ним случилось что-то неладное.
Вспоминает бывший заместитель Главного управления охраны МГБ СССР полковник Н.П. Новик: по субботам Сталин ходил в баню, построенную на территории дачи (в которой, кстати, парилась и охрана дачи, но, конечно, не тогда, когда ее посещал Сталин). Обычно эта процедура занимала у Сталина 1:00-1:10. Но однажды он вдруг не вышел из бани в означенное время. Через 20 минут охрана доложила Новику, который был в это время на даче. Через 35 минут он позвонил министру МГБ Игнатьеву, тот тут же позвонил Маленкову. Последовала команда ломать дверь в бане (изнутри она закрывалась на защелку). Через 46 минут Новик с фомкой и телохранителем уже бежали к бане. Но дверь открылась и на порог вышел слегка заспанный Сталин.

Как видим, охрана работала чётко, никто не дрожал перед закрытыми дверями.

Вот и получается, что как только Сталин нарушил график, Старостин, уже давно подозревавший неладное, сразу же отзвонил своему министру. Убедить этого человека в том, что Сталин "просто спит", если б он видел его состояние, было бы просто невозможно. Поэтому-то Хрущёв и Маленков не пошли к Сталину, а зашли в "дежурку". Там они накричали на Старостина, обвинив его в паникёрстве и уехали делить власть. Почему это были именно они, а не Берия, как считалось до сих пор, увидим чуть позже.

Старостин, как видим, человек твёрдый. Хотя у него и был приказ оставить Хозяина в покое, когда график был нарушен во второй раз и в комнатах Сталина не погас свет, он нашёл способ, попросив Бутусову зайти к Сталину под каким-нибудь предлогом. У неё никакого приказа не было, поэтому бояться было нечего. Именно она и нашла Сталина на полу.

Вот теперь следует второй звонок Старостина Игнатьеву, теперь нашим заговорщикам не открутиться -- и они приезжают к 7 утра с "доктором". Правда это -- министр здравоохранения и ему требуется консилиум и инструменты. Поэтому, ограничившись поверхностным осмотром, он начинает составлять список врачей, которых удаётся собрать только к 10-11 часам утра.

В этой связи интересно воспоминание Светланы Аллилуевой: "Мне рассказали, что, по-видимому, удар случился ночью, его нашли часа в три ночи лежащим вот в этой комнате, вот здесь, на ковре, возле дивана, и решили перенести в другую комнату на диван, где он обычно спал". Это подтверждает, что Маленков и Хрущёв приехав около 3 ночи, сразу поняли, что произошло. А вот другое свидетельство, академика А.Л. Мясникова, показывающее в котором часу Сталина наконец "обнаружили" на полу: "...Министр рассказал, что в ночь на второе марта у Сталина произошло кровоизлияние в мозг, с потерей сознания, речи, параличом правой руки и ноги. Еще вчера до поздней ночи Сталин, как обычно, работал у себя в кабинете. Дежурный офицер из охраны еще в 3 часа ночи видел его за столом (он смотрел в замочную скважину). Все время и дальше горел свет, но так было заведено. Сталин спал в другой комнате, в кабинете был диван, на котором он часто отдыхал. Утром в седьмом часу охранник вновь посмотрел в замочную скважину и увидел Сталина распростертым на полу между столом и диваном. Был он без сознания. Больного положили на диван, на котором он и пролежал все дальнейшее время".

С. Аллилуева: "...Начался весь цирк с Академией медицинских наук -- как будто для установления диагноза нужна Академия. Не ранее чем в 10 часов утра прибыли, наконец, врачи, но они так и не смогли найти истории болезни с последними данными, с записями и определениями..."

Историк А. Фурсенко: "...При чтении официального заключения о болезни и смерти Сталина возникает целый ряд вопросов, которые наводят на мысль, что оно могло быть сфабриковано под давлением ближайшего окружения Сталина, чтобы в случае необходимости представить этот документ высшей партийной и советской элите с одной-единственной целью: чтобы никому не пришло в голову, что Сталина умертвили впавшие в немилость его соратники.

Отпечатанное на 20 страницах машинописного текста и подписанное всем составом консилиума заключение отличается от рукописных подробных записей предшествующих заболеваний. Документ не датирован, но на его черновике стоит дата - июль 1953 г., т. е. 4 месяца спустя после смерти Сталина, что само по себе заставляет усомниться в его полной достоверности. Как следует из текста заключения, оно было составлено на основе рукописного Медицинского журнала, который велся на протяжении 2-5 марта. Но журнал отсутствует в деле о болезни Сталина, и, как сообщили автору этих строк компетентные лица, его вообще уже нет в природе. Иными словами, Медицинский журнал, видимо, уничтожен.

Правда, сохранились некоторые "Черновые записи лекарственных назначений и графики дежурств во время болезни И. В. Сталина 2-5 марта 1953 г." на отдельных листочках, которым предшествует вырезанная из папки картонная обложка озаглавленного таким образом бывшего дела в истории болезни Сталина. Причем из двух десятков листочков таких записей, судя по первоначальной их нумерации, затем зачеркнутой, в деле не хватает первых нескольких страниц, по которым можно было бы судить, когда, в какой день и час началось лечение. Нет также расписания дежурств и заключения врачей после каждого из них. Наконец, на вырезанной крышке картонной папки, озаглавленной "Черновые записи...", значится том X, что свидетельствует о том, что в истории болезни Сталина были еще девять томов. Какова их судьба - тоже неясно.

Все это и вызывает недоуменные вопросы, позволяя предположить, что черновые записи и Медицинский журнал содержали данные, не укладывавшиеся в официальное заключение. По-видимому, на каком-то этапе Медицинский журнал и часть черновых записей были сознательно изъяты. Нельзя пройти мимо того факта, что машинописный текст заключения был составлен через несколько дней после ареста Берии, 26 июня 1953 г."

Но даже такие "выверенные" записи выглядят странно:

Первый осмотр -- 7 утра.
Второй осмотр -- 10 утра.
Третий осмотр -- 11 утра.

Видимо, именно к этому времени собрался наконец консилиум.

Академик А. Мясников: "Консилиум был прерван появлением Берия и Маленкова (в дальнейшем они приходили и уходили не иначе как вдвоём). Берия обратился к нам со словами о постигшем партию и наш народ несчастье и выразил уверенность, что мы сделаем всё, что в силах медицины, и т.д. "Имейте в виду, -- сказал он, -- что партия и правительство вам абсолютно доверяют, и всё, что найдёте нужным предпринимать, с нашей стороны не встретит ничего, кроме полного согласия и помощи"."

Теперь поговорим о заказчиках. В 1952 г. был снят с должности многолетний начальник охраны Сталина и затем начальник охраны правительства генерал-лейтенант Н.С. Власик. Были заменены и другие должностные лица. На пост коменданта Кремля Сталин назначил одного из своих телохранителей генерал-майора Косынкина. Молодой мужчина генерал-майор Косынкин "безвременно умер" 17 февраля. Видимо Сталин почувствовал опасность, и с этого дня больше не появлялся в Кремле.
Вместо Власика функции начальника охраны правительства теперь исполнял министр МГБ Игнатьев.
Хрущев и Маленков курировали МГБ, т.е. Игнатьев зависел от них. Что это был за человек?

Игнатьев С.Д -- министр МГБ, был типичнейшим номенклатурщиком, карьеру он делал только по партийной линии. Игнатьев назначен министром МГБ в августе 1951 г. (после ареста Абакумова) по рекомендации Хрущёва и Маленкова. П. Судоплатов вспоминал о нём так: "Всякий раз, встречаясь с Игнатьевым, поражался, насколько этот человек некомпетентен. Каждое агентурное сообщение принималось им как открытие Америки. Его можно было убедить в чем угодно: стоило ему прочесть любой документ, как он тут же подпадал под влияние прочитанного, не стараясь перепроверить факты... В конце февраля 1953 г., за несколько дней до смерти Сталина, я заметил в поведении Игнатьева нарастающую неуверенность". Заместителем Игнатьева в то время был Василий Рясной, тоже человек Хрущёва, с Украины.

Итак, в окружении Сталина оказались люди Маленкова-Хрущёва.

А Берия? Еще с апреля 1943 года Берия не руководил аппаратом политических репрессий - НКГБ (с 1946-го - МГБ); до 29 декабря 1945 года он оставался наркомом ВД, а затем покинул и этот пост, сосредоточившись на деятельности в качестве главы (с 20 августа 1945-го) "Спецкомитета" по атомной энергии.

Генерал-лейтенант ГБ П.А. Судоплатов утверждал: в послевоенные годы Берия был "отстранен от курирования любых дел, связанных с госбезопасностью", добавляя, что, поскольку Лаврентий Павлович руководил "Спецкомитетом" по атомной бомбе, он все же имел дело с МГБ - но только по линии внешней разведки, добывавшей сведения об атомной программе Запада.
Генерал-лейтенанта ГБ Н.С. Власик писал, что Сталин, "находясь на юге после войны, ...дал указание отстранить Берию от руководства в МГБ" (нужно читать: "НКВД". Официально Берия был освобожден от поста наркома ВД 29 декабря 1945 года).

П. Судоплатов: "Все сплетни о том, что люди Берия убили Сталина, голословны. Без ведома Игнатьева и Маленкова получить выход на Сталина никто из сталинского окружения не мог...".

Исследователь Добрюха, издавший несколько книг о смерти Сталина, старается свалить убийство на Берия, но при непредвзятом взгляде, достигает совершенно обратного результата. Например, вот какой диалог получается у него с Юрием Сергеевичем Соловьевым, дежурным на посту № 1 -- входная дверь на дачу:

"- Вы, наверное, и Хрусталева знали?

Ивана Васильевича? Ну а как же...

А вы не помните, когда он умер? - задал я вопрос, на который уже долгие годы исследователи не могут найти точного ответа.

Умер через 10 дней после того, как его выпустили.

А его... арестовывали? Когда?

Сразу после смерти Сталина.

А сколько же он отсидел?

Десять дней отсидел... Вышел... И через 10 дней умер... Он где-то следом за Сталиным ушел.

А вы как объясняете смерть Хрусталева?

Это дело рук Берия!

Это Берия Хрусталева убрал? Но за что?

Этого человека Берия нужно было убрать, потому что Хрусталев был крупнее всех, фигура, был начальником среди нас, в "выездной охране" Сталина, и... единственный... - собеседник вдруг обрывает себя на полуслове... - Хрусталев был над всеми-всеми главный, - немного подумав, пытается уйти от ответа собеседник.

Я вижу, вы кое-что знаете, как теперь мало кто. Давайте я помогу вам высказаться на страницах печати!

Не надо. Не надо. Вы думаете, если прошло 50 лет, значит, об этом можно говорить все? Зря! Потому что у того, про кого я бы многое мог сказать, до сих пор большие руки... А ведь у меня в голове есть материалы, чтобы изобличить его. Только разве такой поток дезинформации остановишь? Я не хочу быть похожим на Дон Кихота, который боролся с ветряными мельницами..."

Смотрите, имя Берии называется чтобы "уйти от ответа" -- это безопасно, валить всё на него. А вот про другого, у которого "до сих пор большие руки", имя которого спрятано под тоннами дезинформации, рассказать боится.

Действительно, трудно прорваться через ложь и страх, которые охраняют тайну этой смерти.
Вот, например, вспоминает Светлана Аллилуева: Берия "когда все было кончено, первым выскочил в коридор и в тишине зала, где стояли все молча вокруг одра, был слышен его громкий голос, не скрывавший торжества: "Хрусталев! Машину!"". Поверхностный Радзинский, заботящийся о красивом эффекте, а не правде, радостно потирая ручки и подпрыгивая, восклицает: "К Хрусталеву обращается Берия! Из всех прикрепленных выбирает Хрусталева!" Ну уж разумеется! Ведь Хрусталёв был начальником выездной охраны. Странно было бы, если б Берия обратился к кому-то другому!

При внимательном рассмотрении, всё указывает на то, что "заказчики" -- это Маленков и Хрущёв.
А вот кто всё-таки был исполнителем и как провернул это дело?

По всей видимости, Хрусталёв был лишь вынужденным помощником. Его внучка вспоминает: "Относительно смерти Иван Васильевича - в семье говорили что дед вскоре после смерти Сталина резко запил и умер от инфаркта. После его смерти жена и сын уехали в Тбилиси, где жили какое-то время, затем вернулись в Москву". Действительно, Хрусталёв был 10 дней под арестом, выйдя на свободу, он умер (или ему помогли умереть) ещё через 10 дней.

Дело в том, что сразу после смерти Сталина, он совсем "расклеился". Вспоминает Егоров: "Сам я первый раз попал в сталинский дом только 5 марта 1953 г. Нас, "выездную охрану", поставили в почетный караул у тела только что умершего вождя. Потом пришел черный катафалк. В него загрузили покойного. Мы сели в машины и повезли его на вскрытие и бальзамирование в специнститут. Руководил нами начальник "выездной охраны" товарищ Хрусталев.

В институте мы, кажется, на носилках подняли тело на второй этаж. Немножко там постояли, посмотрели на того, ради кого готовы были жертвовать своими жизнями. Вышли медики, закатали рукава и… забрали у нас нашего Хозяина. А мы, разбитые, не смахивая слез, спустились вниз в вестибюль. Там стояли лавочки. Мы сели и почти молча стали ждать. Хрусталев остался наверху. Но через какое-то время спустился и он. Зашел разговор о Сталине. И тогда Хрусталев вдруг рассказал нам историю, как Сталин еще пацаном пытался уцепиться рукой за проезжавшую пролетку, но упал, повредил руку, и после этого она у него стала плохо развиваться. Еще помню, рассказал Хрусталев, что в последнее время Сталин стал запирать двери, что у него нарастала какая-то боязнь.

Особенно, - говорил Хрусталев, - я переживал, когда он заходил в баню и закрывался. Его возраст, его здоровье и наглухо закрытая баня. Мало ли что могло там случиться…

Неожиданно сверху снесли зубной мост Сталина. Кажется, он был золотой. И Хрусталев, как самый главный, принял его на хранение. Через какое-то время нас отвезли в Колонный зал Дома союзов, куда положили тело вождя для прощания. Нас оттуда никуда не отпускали до самого конца похорон".

Такое впечатление, что Хрусталёву что-то не даёт покоя...

А вот Лозгачев, "маленький, крепкий, широкоплечий, ...с доброй улыбкой" Лозгачев, он-то и был убийцей. Потому он так и старается запутать свои показания. Не случайно, разогнав кого-куда практически всю охрану и прислугу Ближней дачи, его оставили комендантом "объекта".

Как он это сделал? Скорее всего, как помощник коменданта, старым проверенным способом. Работая в архивах, Добрюха обнаружил, что 8 ноября 1953 года музею Ленина из Санитарного управления Кремля решили передать для музея Сталина "медикаменты и три бутылки из-под минеральных вод", но отчего-то по не указанным причинам 9 ноября передали лишь "2 бутылки (одна из-под нарзана, другая из-под боржоми)". Спрашивается, куда делась третья и почему её не передали музею? Может это и была та, выпив из которой вечером 1 марта Сталин замертво упал рядом?..

Заключение

С. Хрущёв: "...Сообщение о болезни Сталина появилось в газетах только 4 марта. До этого казалось, теплится какая-то, пусть призрачная надежда. На мои вопросы отец ничего вразумительного не отвечал, отделывался короткими фразами: "Лечат, делают всё возможное..."
Подобная публикация в газетах могла означать только одно: больше надежд не осталось. Ведь всё, что касалось Сталина, держалось за семью замками. Отец подтвердил худшие опасения, сказал: "Всякое может случиться, надо подготовить народ". Помню, он ещё произнёс: "А то получается: жил-жил и нет его. Здесь очень много можно напридумывать. Да и когда Ленин заболел, регулярно публиковались медицинские бюллетени".
Я окончательно понял: всё. Особенно меня поразило упоминание о ленинских бюллетенях, ведь они завершились некрологом.
Я попытался расспросить отца о подробностях, но он не стал распространятся..."

С. Аллилуева: "...Искренние слезы были в те дни у многих -- я видела там в слезах и К. Е. Ворошилова, и Л.М. Кагановича, и Г.М. Маленкова, и Н.А. Булганина и Н.С. Хрущева."

Н.С. Хрущёв: "Вот собрались все. Тоже увидели, что Сталин умер. Приехала и Светлана. Я ее встретил. Когда встречал, сильно разволновался, заплакал, не смог сдержаться. Мне было искренне жаль Сталина, его детей, я душою оплакивал его смерть, волновался за будущее партии, всей страны."

С.Н. Хрущёв: "Пятого марта 1953 года отец возратился домой раньше обычного, где-то перед полуночью. "А как же дежурство?" -- пронеслось у меня в голове. Пока отец снимал пиджак, умывался, мы молча ожидали, собравшись в столовой. Он вышел, устало сел на диван, вытянув ноги. Помолчал, потом произнёс: "Сталин умер. Сегодня. Завтра объявят". Он прикрыл глаза.
...Отец продолжал сидеть на диване, полуприкрыв глаза. Остальные застыли на стульях вокруг стола. Я никого не замечал, смотрел только на отца.
Помявшись, спросил: "Где прощание?" --"В Колонном зале. Завтра объявят", -- как мне показалось, равнодушно и как-то отчуждённо ответил отец. Затем он добавил после паузы: "Очень устал за эти дни. Пойду посплю".
Отец тяжело поднялся и медленно направился в спальню.
Я был растерян и возмущён: "Как можно в такую минуту идти спать? И ни слова не сказать о нём. Как будто ничего не случилось!" Поведение отца поразило меня".

"...Корреспондент "Нью-Йорк Таймс" продолжает: "Около 6 часов утра плавным потоком, без шума, колонны грузовиков начали занимать центр города. ... К 9 часам утра тысячи солдат были сосредоточены в центре города, опоясанном линиями грузовиков. На улице Горького появились танковые колонны. ... Не только тысячи солдат МВД были расставлены вдоль и поперек этих улиц, но и десятки тысяч грузовиков были пригнаны в Москву, поставлены сплошными линиями вплотную, образуя непроницаемые баррикады. Во всех ключевых пунктах эти баррикады из грузовиков с войсками были укреплены танками, стоявшими в три ряда. В этом железном ошейнике Москва оставалась с 10 или 11 часов утра 6 марта до 4 часов дня 9 марта"." (Радио "Свобода")

Не правда ли, странная организация похорон? Чего так опасалась власть? Уж не тех ли слухов в народе, о которых им сообщали ежедневные сводки: "Сталина отравили"?..

Н. Зенькович "Тайны уходящего века"
С. Кремлёв "Зачем убили Сталина?"
Ю. Емельянов "Сталин"
Э. Радзинский "Сталин"
Д. Волкогонов "Триумф и трагедия"
С. Аллилуева "Двадцать писем к другу"
Е. Прудникова "Берия"
Ю. Мухин "Убийство Сталина и Берия"
Н. Хрущёв "Воспоминания"
В. Кожинов "Россия. Век 20"
А. Авторханов "Загадка смерти Сталина"
А. Рыбин "Рядом со Сталиным"
Ф. Чуев "Сто сорок бесед с Молотовым"
Ю. Жуков "Сталин: тайны власти"
www.hrono.ru/libris/lib_h/hrush45.html
ricolor.org/history/rsv/portret/ ... travlenie/
www.duel.ru/200804/?08_5_2 target=_blank>
delostalina.ru/?p=160&page=2 target=_blank>
otchizna.info/archiv2006/Otchizn ... talina.htm
www.kp.ru/daily/24059/302681/
www.stalinlive.ru/index.php?id=58
scepsis.ru/library/id_1891.html
books.google.com/books?id=Q4pd4m ... q=&f=false
www.pseudology.org/people/Stalin_Chuev.htm
books.google.com/books?id=ap9AOA ... q=&f=false
www.peoples.ru/state/king/russia ... ory14.html
shkolazhizni.ru/archive/0/n-22577/
artem-sverdlov.livejournal.com/10338.html
www.contr-tv.ru/print/1088/

(1944-06-23 ) (23 года) Место смерти Принадлежность

СССР СССР

Род войск Годы службы Звание

: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны Награды и премии

Николай Петрович Новик ( -) - старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии , участник Великой Отечественной войны , Герой Советского Союза ().

Биография

В честь Новика названа школа на его родине .

Напишите отзыв о статье "Новик, Николай Петрович"

Примечания

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1988. - Т. 2 /Любов - Ящук/. - 863 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-203-00536-2 .
• Боевые звёзды киевлян. - Киев: Политиздат Украины, 1983.

Отрывок, характеризующий Новик, Николай Петрович

– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.

Новиков Николай Иванович - знаменитый деятель русского просвещения. Его вклад в просветительскую деятельность огромен. Самодержавие, крепостной режим и все его порождения были Новикову отвратительны. Но выход из произвола и деспотизма он видел в просвещении. Главное средство для решения социальных вопросов и человеческих заблуждений кроется в знании, был уверен Николай Новиков.

Биография

Журналист и просветитель Николай Иванович Новиков (1744-1818) родился в родовом имении близ села Бронницы. Некоторое время проучился в гимназии при Московском университете, откуда вскоре был исключен за лень и пропуски занятий. Вместе с ним из гимназии с такой же формулировкой отчислили и будущего фаворита императрицы - Григория Потемкина.

Оставив учебу, Новиков идет на военную службу в Измайловский гвардейский полк. Тот самый, при поддержке которого Екатерина II пришла к власти. Императрица не забыла заслуг верного полка и щедро раздавала награды и чины. Новиков получает первое повышение и тут же выходит в отставку в чине поручика. Больше на государственную службу Новиков не идет.

Журналистская деятельность

Основным занятием Новикова становится журналистика. Новиков издает сатирические журналы, в которых горячо обличает взяточничество и злоупотребление помещичьей властью. Но критика не касается действий императрицы. Журналы имели небывалый успех. Они казались глотком свободы и верхом смелости.

«Трутень», «Кошелек», «Живописец», «Пустомеля» - издания выходили один за другим, сменяя друг друга. Куратором и редактором был Николай Новиков (биография и фото выше). Но от авторства отказался по причине своей малообразованности, в чем не стеснялся открыто признаваться. Говорил, к сочинительству он не способен и может принести пользу, лишь издавая чужие сочинения.

Журнальное дело Новикова процветало, в них смело иронизировали по поводу необразованности, высмеивали нравы общества и щегольство. Платой за смелую критику служили щедрые комплименты в адрес Екатерины. Успех сатирических журналов ушел вместе с окончанием войны. Екатерина, потеряв всяческий интерес к острословам, разом закрыла все сатирические журналы.

Исторические документы

После запрета на издание сатирических журналов, Николай Новиков издает первую литературную российскую энциклопедию - «Опыт исторического словаря о российских писателях». Книга эта наделала много шума. Ее восприняли как литературную критику и попытку расставить писателей по «чину». Многие почувствовали себя обойденными.

В это же время Новиков издает исторические материалы. Его опыт был замечен императрицей, и она распорядилась, чтобы все государственные учреждения предоставляли ему беспрепятственно исторические документы. Его предприятие приобрело официальный статус. В результате этого проекта появилась «Древняя российская вифлиофика» (библиотека).

Таким образом, Новиков положил начало трем направлениям издательского дела - энциклопедическим словарям, публикациям исторических источников и сатирической периодике.

Университетская типография

В 1777 году Николай Иванович Новиков (фото выше) начинает выпуск ежемесячного журнала «Утренний свет», доходы от которого идут на поддержание училищ для детей-сирот и детей из бедных семей. В это же время Новиков сблизился с масонами, они-то и были основателями Александровского и Екатерининского училищ.

Журнал публиковал подробные отчеты о пожертвованиях, которые сам же и пропагандировал. В одном из номеров содержится статья о том, как дети добровольно отказались от завтраков и ужинов в течение месяца для того, чтобы передать сэкономленные средства более нуждающимся. Масонские связи помогли Новикову совместить благотворительность и журналистику.

Николай Новиков переселяется в Москву в 1779 году. Арендует университетскую типографию, а заодно и «Московские ведомости». Извлечение прибыли не было самоцелью Новикова, для него важно было воспитание деятельных и образованных людей. Именно для этого Новиков основал «ученое сообщество» и занялся книгоизданием. Они переводили иностранные издания и оплачивали обучение в университете талантливой молодежи.

Николай Новиков распространял свои издания в огромных количествах и создал читающую публику. Их издания отличались большим разнообразием - от немецкой грамматики до христианской литературы. Стараниями новиковского окружения свет увидели сочинения отцов Церкви на русском языке.

К 1784 году «ученое сообщество» во главе с Новиковым открыло еще две типографии в Москве. Целью этих людей было воспитать поколение людей, которые смогут в будущем преобразить страну. Николай Новиков собрал вокруг себя единомышленников и спонсоров, так незаметно сформировалось неформальное дружеское сообщество.

Наказание за просвещение

Деятельность, развернутая Новиковым, привлекла немало завистников. Императрице время от времени жаловались по поводу того или иного происшествия в отношении типографии. Она стала относиться к этому проекту с растущим подозрением. Прежде всего, Екатерина презирала масонов. Во-вторых, ее стала раздражать какая-то новая общественная жизнь, которая явно отличается от того, что было прежде.

Первая общественная организация казалась Екатерине подозрительной. Императрица лишилась покоя и жаловалась градоначальнику, что знает, как справиться со шведами или турками, но ума не приложит, что делать с поручиком. И хотя никакой политической подоплеки в деятельности Новикова не было, его просветительская деятельность и масонство навлекли на него подозрения в вольнодумстве.

В 1792 году над ним и его друзьями было произведено судебное следствие, которое ничего не обнаружило. Однако Новикова приговорили к пятнадцати годам и заключили в Шлиссельбургской крепости. Его современники были в ужасе от расправы, учиненной над книгоиздателем, в его заговорщицкую деятельность никто не верил.

Новикова освободил сменивший Екатерину Павел I. Из заключения вышел совершенно разбитым Николай Новиков, биография этого благородного человека сложилась таким образом, что больше он не занимался общественной деятельностью. Двадцать два года провел в своем поместье и избегал контактов с представителями власти.

Новиков уделял много внимания и проблемам образования. Он считал, что обучение должно вестись таким образом, чтобы в результате дети были счастливы, образованы и полезны. Он подчеркивал важность всестороннего развития ребенка. Не ограничиваясь только книгопечатанием, Новиков открыл бесплатную библиотеку и две школы.

В своей статье о воспитании детей Новиков обращает внимание, что нельзя заглушать любопытство ребенка. Необходимо передавать детям только проверенные, хорошо зарекомендовавшие себя знания. Предметы обучения подбирать по возрасту ребенка, только те, которые он сможет понять.

Подводя итог, без преувеличения можно сказать, что деятельность Николая Новикова сыграла важную роль в становлении российской педагогики, в образовании и издательском деле.

Восемнадцатое столетие в истории нашей страны было богато на имена талантливых людей, которые заставили историю двигаться в просветительском гуманистическом направлении. Одним из таких людей был яркий и самобытный журналист, писатель и педагог Николай Новиков.

Рассмотрим биографию и основные работы этого человека более подробно.

Вехи биографии: детство, юность, годы учебы и службы

Новиков Николай Иванович родился в Подмосковье, в имении своих родителей Тихвинском-Авдотьине, в 1744 году. Семья его принадлежала к дворянскому роду.

Детство Николая прошло в тихой домашней обстановке, его первым учителем был деревенский дьячок. Позже мальчик поступил в Московскую дворянскую гимназию, из которой был исключен в 1760 году «за леность».

После исключения из учебного заведения Николай Новиков не стал предаваться грусти, а посвятил свое свободное время чтению литературы. Спустя пару лет, в 1762 году, он поступил на военную службу в престижный Измайловский полк. Став случайным участником дворцового переворота, в результате которого к власти в стране пришла Екатерина Великая, Новиков был произведен в офицеры указом новой императрицы.

Екатерина нашла занятие образованному и начитанному юноше. Николай Новиков был включен в число депутатов, которым было поручено сочинение проекта будущего государственного уложения. Известно, что Николай Иванович очень добросовестно относился к своим новым обязанностям и всеми силами стремился принести пользу Отечеству.

Журналистика

Николай Новиков вошел в русскую историю как талантливый журналист и издатель. В 1769 году он оставил военную службу и приступил к осуществлению своей мечты: писатель (как и многие просветители) считал, что путем сообщения людям правильных знаний можно изменить общество в лучшую сторону. Орудием своей борьбы он выбрал сатиру.

Новиков стал издавать несколько журналов. Назывались они «Трутень», «Кошелек», «Живописец», «Пустомеля». В этих изданиях Новиков пытался высмеивать нравы своего времени: он выступал за реформы системы образования и воспитания, указывал на недостатки крепостного права, невежество и социальную несправедливость. Часто он в мягкой форме критиковал и действия властей.

Его журналы заняли позицию оппонентов по отношению к официальному изданию «Всякая всячина», которое активно поддерживалось Екатериной Великой.

Естественно, что журналы, издаваемые Новиковым, закрывались властями из-за их независимой и смелой позиции.

Педагогические сочинения

Многое за свою жизнь успел сделать Николай Новиков, биография этого человека - яркое тому подтверждение.

Известен Николай Иванович и как яркий педагог. Его перу принадлежат многочисленные произведения, обращенные к родителям и учителям. Это, как правило, журналистские работы и специальные авторские труды по педагогике.

Фактически Новиков создает свою педагогическую теорию, основанную на идеях просветительства и гуманизма. Он отрицает воспитательную силу физических наказаний детей, указывает на необходимость для родителей уделять большое вниманию делу воспитания подрастающего поколения, любить своих отпрысков, просвещать их разум знаниями, а душу - добродетельными примерами.

Особо ратует Новиков за нравственное образование и воспитание подрастающего поколения в семье и в учебных заведениях. Он говорит о необходимости отказа от передачи детей на попечение нанятых гувернеров и слуг, а также о необходимости одинаковой доступности образования для мальчиков и девочек.

Масонская ложа

Новиков Николай Иванович был членом масонской ложи - влиятельной тайной организации, распространенной в те годы в Европе и в России.

Впервые на заседании вольных каменщиков Новиков оказался в 1775 году - его привлекли идеи просветительства, уважение к нравственности, стремление к созиданию нового социального устройства.

Предполагается, что свою типографию на базе Московского университета Новиков создал благодаря поддержке друзей-масонов. Идеи масонства и протестантизма прослеживаются во многих сочинениях писателя.

Заточение и годы забвения

Именно за свои идеи Новиков и пострадал.

В 1792 году по приказу императрицы он был арестован и помещен в В обвинении, предъявленном писателю, указывалось, что он распространял мистико-протестантскую и масонскую литературу, чем смущал умы своих современников.

Существует предположение историков, согласно которому наследник престола - сын императрицы Павел - сочувствовал идеям масонов и благосклонно относился к Новикову, поэтому его царственная мать и была так строга в отношении писателя.

К слову сказать, сразу же после смерти матушки Павел освободил Новикова из крепости. Однако тот, по собственному признанию, утратил в заточении все здоровье. На волю он вышел немощным стариком, который мечтал только об одном - покое и забвении.

Николай Иванович Новиков, биография которого полна и взлетов, и падений, прожил остаток своих лет в доме родителей, заботясь о крестьянах и ведя тихий образ жизни. Умер он в 1818 году и был похоронен у себя в имении.

В начале 1762 г. поступил на службу в Измайловский полк и, как часовой у Измайловских казарм в день воцарения Екатерины II , был произведен в унтер-офицеры. Уже во время службы своей в полку Новиков обнаруживал "вкус к словесным наукам" и склонность к книжному делу; издал две переводные французские повести и сонет (1769). В 1767 г. Новиков был в числе молодых людей, которым в комиссии депутатов для сочинения проекта нового уложения поручено было ведение протоколов; поручение это императрица считала делом высокой важности и предписала "к держанию протокола определить особливых дворян с способностями". Новиков работал в малой комиссии о среднем роде людей и в большой комиссии. Участие в работах комиссии ознакомило его со многими важными вопросами русской жизни и с условиями русской деятельности и сделало его лично известным Екатерине. В 1768 г. Новиков вышел в отставку и вскоре стал издавать еженедельный сатирических журнал "Трутень" (1769 - 70); 3-е изд. П.А. Ефремова, Санкт-Петербург, 1865). Он вступил в борьбу с господствовавшей тогда в русском обществе галломанией, которая из всей французской просветительной философии XVIII в. усвоила один лишь вольтеровский смех, превратив его в безразборчивое зубоскальство. Журналы Новикова дают яркие изображения львов и львиц тогдашнего большого света, щеголей и щеголих, петиметров и кокеток. "Трутень" вооружался против злоупотреблений помещичьей властью, против неправосудия и взяточничества, выступал с обличениями против очень влиятельных (например, придворных) сфер. По вопросу о содержании сатиры "Трутень" вступил в полемику со "Всякой Всячиной", органом самой императрицы; в полемике этой принимали участие и другие журналы, разделившиеся на два лагеря. "Всякая Всячина" проповедовала умеренность, снисходительность к слабостям, осуждая "всякое задевание особ". "Трутень" стоял за смелые, открытые обличения. Борьба была неравная; "Трутень" должен был умерить тон, отказаться от обсуждения крестьянского вопроса, а затем и совсем прекратился, не по воле издателя. В 1772 г. Новиков выступил с новым сатирическим журналом - "Живописцем", лучшим периодическим изданием XVIII века (восемь изданий, в том числе три в XIX в. Такой успех журнала сам Новиков объяснял тем, что он пришелся по вкусу мещан, ибо "у нас те только книги четвертыми и пятыми изданиями печатаются, которые этим простосердечным людям, по незнанию ими чужестранных языков, нравятся". "Живописец" проводил те же идеи, что и "Трутень": в ряде статей, из которых одни принадлежали И.П. Тургеневу, другие приписывались Радищеву, он горячо ратовал против крепостного права. Скоро "Живописец" вынужден был заменить живую сатиру на современные нравы серьезными статьями отвлеченного содержания, а затем и совершенно прекратился (1773). Новая попытка в том же направлении была сделана Новиковым по более узкой программе: в 1774 г. он стал издавать "Кошелек" (переиздан А.Н. Афанасьевым в 1856 г.) - журнал, специально направленный против галломании. Его нападки против нравов светского общества возбудили сильное неудовольствие в придворных сферах, и журнал прекратился на девятом номере, причем издатель, как гласит предание, подвергся и личным преследованиям. Противовес модному французскому воспитанию Новиков пытался найти в добродетелях предков, в нравственной высоте и силе старых русских начал. Он выпустил ряд исторических изданий, которые должны были содействовать укреплению национального самосознания и дать "начертание нравов и обычаев наших предков", чтобы мы познали "великость духа их, украшенного простотой". Таковы: "Древняя Российская Вивлиофика" (издание ежемесячное, 1773 - 75; 2-е изд. 1788 - 91; нов. изд. 1894); "Древняя Российская Идрография" 9 т. I, 1773; описание московского государства, составленное при Феодоре Алексеевиче); "Повествователь древностей Российских, или Собрание достопамятных записок по Истории и Географии Российской" (ч. 1, 1776; материалы из него вошли потом во 2-е изд. "Вивлиофики"); "История о невинном заточении боярина А.С. Матвеева" (М., 1776; 2-е изд., 1795); "Скифская история из разных иностранных историков,

паче же из Российских верных историй и повестей, от Андрея Лызлова прилежными трудами сложенная и написанная лета 1692" (1776; 2-е изд., М., 1787; как и "Идрография", издана с целью "обличения несправедливого мнения тех людей, которые думали и писали, что до времени Петра Россия не имела никаких книг, кроме церковных"). Новиков понимал необходимость в издании исторических памятников палеографической точности, свода разноречий, составления алфавитных указателей и т. п., иногда прилагал эти приемы при пользовании несколькими списками; но его издание актов и летописей, напечатано в "Вивлиофике", и в свое время признавалось неисправным. Это, однако, не умаляет исторического значения "Вивлиофики", поныне представляющего значительный научный интерес. Материал для своих изданий памятников старины Новиков черпал из древлехранилищ частных и церковных, а также государственных, доступ к некоторым разрешен Новикову императрицей в 1773 г. Он и сам составил собрание рукописей исторического содержания. Много материалов доставляли ему Миллер, князь Щербатов, Бантыш-Каменский и др., а равно и Екатерина II, поддержавшая издание "Вивлиофики" щедрыми субсидиями. Отношения императрицы к Новикову за этот период его деятельности вообще отличались благосклонностью. По мнению А.И. Незеленова, на Новикова подействовала мысль "Всякой Всячины", что лучше исправлять нравы изображением добрых примеров, чем сатирой; отсюда его исторические издания. Императрица, в свою очередь, в своих комедиях начала бичевать (хотя и слабее "Трутня") галломанию и жестокое обращение с крепостными и, до известной степени, прониклась любовью к русской старине. В своих взглядах на русскую старину Новиков не всегда отличался устойчивостью. Древние российские государи, по его словам, "яко бы предчувствовали, что введением в Россию наук и художеств наидрагоценнейшее российское сокровище - нравы погубятся безвозвратно"; но вместе с тем он - ревностный приверженец просвещения, почитатель Петра Великого и тех людей, труды которых на пользу русского просвещения он любовно заносит в свой "Опыт исторического словаря о российских писателях", появившийся в 1772 г. (см. Библиография, VI, 492). Исход из колебаний и противоречий Новиков нашел в масонстве. Первые связи Новикова с масонством начались в Петербурге. Друзья еще в 1775 г. зазывали его в масонство, но Новиков долго колебался, не желая связывать себя клятвой, предмет которой ему был неизвестен. Масоны очень дорожили вступлением Новикова; вопреки своим правилам, они сообщили ему содержание первых трех "степеней" до вступления его в ложу. Новиков не был удовлетворен елагинской системой, в которую он вступил, и только позже он нашел "истинное" масонство в системе Рейхеля, в которой "было все обращено на нравственность и самопознание". В 1777 г. Новиков выпустил 22 номера "Санкт-Петербургских Ученых Ведомостей" (2-е изд. А.Н. Неустроева, Санкт-Петербург, 1873), выходивших еженедельно и примыкавших еще к первому периоду его деятельности. Это был журнал ученой и литературной критики, поставивший себе целью, с одной стороны, сблизить русскую литературу и науку с ученым миром Запада, с другой - выставлять заслуги отечественных писателей, особенно исторических. Нравоучительный элемент в "Ведомостях" весьма слаб. Он становится господствующим в "Утреннем Свете" (1777 - 80), ежемесячном журнале, который Новиков, прекратив "Ведомости", стал издавать с сентября 1777 г., в Петербурге, а с апреля 1779 г. - в Москве. Здесь явились "Нощи" Юнга, "Мнения" Паскаля, переводы из немецких писателей, моралистов, пиэтистов и мистиков. "Утренний Свет" издавался Новиковым при содействии кружка единомышленников, в числе которых были М.Н. Муравьев и И.П. Тургенев, и с целями благотворительными: весь доход с издания предназначался на устройство и содержание в Петербурге первоначальных народных училищ. В этом сказались уже две основные черты позднейшей деятельности Новикова: умение организовать общественную самодеятельность и стремление работать на пользу просвещения. Обращение к подписчикам журнала, с приглашением содействовать образованию училищ, в

ызвало обильный приток пожертвований. Уже в ноябре 1777 г. Новиковым открыто было училище при церкви Владимирской Божьей Матери, на 30 и 40 человек, с пансионерами и приходящими учениками, платными и даровыми, впоследствии названное Екатерининским. В следующем году было открыто второе училище (Александровское, при церкви Благовещения на Васильевском острове). В 1779 г. Херасков - куратор Московского университета и масон, предложил Новикову взять в аренду университетскую типографию и издание "Московских Ведомостей". Новиков переехал в Москву, и здесь начинается третий и наиболее блестящий период его деятельности. В Москве Новиков нашел кружок масонов, людей, преданных тем же интересам нравственности и самопознания (И.В. Лопухин, С.И. Гамалея, И.Е. Шварца, кн. Трубецкой и Черкасский, И.В. Тургенев, несколько профессоров университета, княгиня В.А. Трубецкая). В этом кружке теоретическая мысль Новикова окончательно окунулась в масонство, не остановившись и перед розенкрейцерством, с его алхимическими бреднями. Но этот мистический туман не помешал просветительной деятельности Новикова, нашедшей большую опору в И.Е. Шварце, с которым Новиков "сделался на всю жизнь, до самой смерти Шварца, неразлучным". Быстро приведя в порядок и значительно расширив университетскую типографию, Новиков менее чем в три года напечатал в ней больше книг, чем сколько вышло из нее перед тем в 24 года. Новиков поднял и значение "Московских Ведомостей", к которым стал прилагать прибавления разнообразного содержания; число подписчиков увеличилось всемеро (с 600 до 4000). В 1781 г. Новиков издавал продолжение "Утреннего Света", под названием "Московского ежемесячного издания"; затем следовали в 1782 г. "Вечерняя Заря", в 1784 - 1785 гг. - "Покоящийся Трудолюбец", в котором Новиков возобновил свою борьбу с крепостным правом. Своей издательской деятельностью он хотел создать обильный и доступный запас полезного и занимательного чтения для обширного круга читателей, не ограничиваясь пропагандой своих мистических воззрений. На 448 названий книг, изданных Новиковым, насчитывается 290 книг светского содержания, а также значительное число книг духовного содержания, не касающихся масонства. Считая книгопечатание "наивеличайшим из всех изобретений", общественную самодеятельность - надежнейшим орудием к распространению просвещения, Новиков еще в "Живописце" 1773 г. высказал мысль об учреждении "Общества, старающегося о напечатании книг". Мысль эта, восполненная идеей Шварца о подготовлении, при посредстве университетских сил, надежных учителей, была осуществлена в "Дружеском Ученом Обществе", которое затем слилось с типографической компанией, учрежденной в 1784 г. со складочным капиталом в 57 500 р. и с поступившим от Новикова запасом книг на 320 000 р. по продажной цене. Ежегодный доход компании превышал 40 000 р., достигая в иные годы 80 000 р.; после закрытия компании в 1791 г., несмотря на обширный сбыт изданных ею книг, их оставалось еще без малого на 700 000 р., не считая 16 856 книг сожженных (как зловредные), и 7 158 книг, переданных в университет и заиконоспасскую академию. С целью удешевления книг Новиков вступил в сношения со всеми существовавшими тогда книжными лавками, заводил комиссионеров, отпускал книгопродавцам на льготных условиях товар в кредит, иногда десятками тысяч экземпляров, устраивал книжную торговлю не только в провинциальных городах, но и в деревнях. В Москве, где до тех пор существовали только две книжных лавки, с оборотом в 10 000 р., при Новикове и под его влиянием число их возросло до 20, и книг продавали они ежегодно тысяч на двести. Он же учредил в Москве первую библиотеку для чтения. Люди, близкие к тому времени и к самому Новикову, утверждали, что он не только распространил, но и создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению. Сквозь вызванную им усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, возбужденные изданными им книгами и журналами толки, стало, по замечанию В.О. Ключевского, пробиваться то, с чем еще незнакомо было русское просвещенное общество: общественное мнение. Наряду с книгоиздательскими

предприятиями Новикова шла и педагогическо-благотворительная деятельность его кружка. Последняя достигла наибольшего развития в голодный 1787 г., когда Новиков в широких размерах оказывал помощь голодающим. Средства к этому доставил гвардейский офицер Григорий Максимович Походяшин, сын уральского горнозаводчика, который отдал в распоряжение Новикова все свое громадное состояние и, умирая в бедности, услаждал свои последние минуты тем, что с умилением смотрел на портрет Новикова, указавшего ему истинный путь жизни. Деятельность Новикова была в полном расцвете, когда над ним собиралась уже гроза. Прежде всего заявила к нему претензию (в 1784 г.) комиссия народных училищ за перепечатку некоторых учебников, ею изданных. Новиков делал это по распоряжению московского главнокомандующего Чернышева и не для прибыли, а для того, чтобы в продаже было достаточно учебных книг по дешевой цене; но Чернышев тем временем умер, и Новикову пришлось выдать комиссии вознаграждение. Напечатанная Новиковым "ругательная" история иезуитов, которым покровительствовала императрица, была запрещена. В 1785 г. было повелено составить изданиям Новикова опись и передать их на рассмотрение московского архиепископа Платона, который должен был также испытать в вере самого Новикова. В своем донесении (января 1786 г.) архиепископ Платон разделил издания Новикова на три разряда: одни он считал весьма полезными при бедности нашей литературы; других, мистических, он, по его словам, не понимал; третьи, составленные французскими энциклопедистам, он считал зловредными. О вере Новикова Платон писал: "молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире были христиане таковые, как Новиков". В марте 1786 г. Новикову была вновь разрешена торговля книгами, но часть их была опечатана. Отзыв Платона не рассеял недоверия Екатерины к Новикову. Еще задолго до истечения срока контракта Новикова на аренду университетской типографии императрица не раз повторяла распоряжение, чтобы типографию больше Новикову не отдавать. Потеря университетской типографии (1789) была для Новикова весьма чувствительна, хотя в распоряжении его и остались типографии компании. В 1790 г. в Москву назначен был главнокомандующим князь Прозоровский, человек невежественный, жестокий. Он посылал на Новикова доносы, вызвавшие командировку в Москву графа Безбородко для производства негласного дознания. Безбородко не нашел никаких поводов к преследованию Новикова. В 1791 г. Новиков вынужден был, однако, прекратить существование типографической компании. В апреле 1792 г. Прозоровскому послан был указ расследовать, не печатает ли Новиков, в противность закону, книг церковной печати. Прозоровский послал для ареста Новикова, который серьезно больной жил в своей усадьбе Авдотьине, гусарскую команду, так перепугавшую детей Новикова, что они всю жизнь после того страдали нервными припадками. Не находя доказательств против Новикова, Прозоровский просил о присылке знаменитого следователя того времени, Шешковского, и представлял о неудобствах передачи дела Новикова обыкновенному суду. Еще до окончания следствия императрица указом от 10 мая 1792 г. повелела тайно перевезти Новикова в Шлиссельбургскую крепость, где новые его допросы вел Шешковский. 1 августа 1792 г. императрица подписала указ о заключении Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. В указе говорилось, что и это решение было смягчением "нещадной" казни (т. е. смертной), которой он подлежал бы по силе законов за свои "обнаруженные и собственно им признанные преступления", "хотя он и не открыл еще сокровенных своих замыслов". Из напечатанных во II т. "Сборника Исторического Общества" вопросных пунктов, какие поставлены были Новиковым, и его ответов видно, что Новиков обвинялся в "гнусном расколе", в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герцогом Брауншвейгским и др. иностранцами, в сношениях с великим князем Павлом Петровичем. Все эти обвинения указ 1 августа относит не к одному Новикову, а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Новиков, хотя он и не считался главой москов

ских масонов. Собственно против одного Новикова выставлено было обвинение в нарушении данной им в 1786 г. подписки не торговать книгами, признанными зловредными; но в этом не было "государственного" преступления. Даже князь Прозоровский был поражен исходом дела Новикова: "я не понимаю конца сего дела, - писал он Шешковскому: как ближайшие сообщники, если он преступник, то и те преступники". Карамзин, выразивший сочувствие в судьбе Новикова в своей оде к Милости, искал причины осуждения Новикова не в официально выставленных против него обвинениях и, между прочим, на первом месте поставил раздачу Новиковым хлеба голодающим, которая казалась подозрительной, так как не знали источника затраченных им при этом средств. Четыре с половиной года провел Новиков в крепости, терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключение его самоотверженно разделял д-р Багрянский. Император Павел I в первый же день своего царствования освободил Новикова. Новиков был взят в крепость еще в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда "дряхл, стар, согбен". Он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой своей смерти (31 июля 1818 г.) прожил почти безвыездно в Авдотьине, заботясь о нуждах своих крестьян и об их просвещении.