Общая характеристика справочного издания. Московский государственный университет печати Примеры массово-политических электронных изданий

Массово-политическая литература, будучи разновидностью общественно-политической литературы, предназначена прежде всего для идейно-политического, трудового, нравственного, патриотического и интернационального воспитания трудящихся и мобилизации их на успешное решение выдвинутых Коммунистической партией задач ускорения социального и экономического развития страны. Она призвана содействовать формированию гармонично развитой, общественно активной личности, сочетающей в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство.

Массово-политическая литература адресована и доступна самому широкому кругу читателей и служит важнейшим средством идеологической, массово-политической работы КПСС. В массово-политических книгах и брошюрах раскрываются глубокое научное содержание и непреходящее значение марксистско-ленинского учения о развитии общества, пропагандируется внутренняя и международная политика Коммунистической партии и Советского государства, освещаются история и богатый опыт партийного и хозяйственного строительства в нашей стране и других социалистических странах, разоблачаются реакционная идеология и антигуманная, милитаристская политика современного империализма, широко показывается борьба советского народа и всего прогрессивного человечества против угрозы ядерной войны, за мир и социальный прогресс.

Свои сложные и ответственные социальные и политические функции массово-политическая литература может успешно выполнять при условии, если она полностью соответствует ленинским принципам коммунистической идейности и партийности, тесно связана с жизнью, с повседневной практикой социалистического и коммунистического строительства, если богатство и глубина содержания органически сочетаются в ней с простотой, ясностью и доступностью изложения. Благодаря именно этим и другим ценным качествам она воздействует непосредственно на сознание и чувства людей, расширяет их политический кругозор, обогащает их идейно и нравственно, способствует глубокому пониманию ими своего места и роли в реализации исторически важной программы планомерного и всестороннего совершенствования социализма и тем самым повышает их социальную и трудовую активность. Мерилом действенности, эффективности массово-политической литературы служит, таким образом, степень ее воздействия на общественное сознание, т.е. выполнение ею своего основного назначения как важнейшего средства массовой информации и пропаганды.

Коммунистическая партия всегда рассматривала массово-политическую литературу как важнейший инструмент идеологической и политической работы, как средство проведения своей политики в жизнь, формирования общественного мнения и поэтому на всех этапах социалистического строительства уделяла неослабное внимание изданию этой литературы, повышению ее идейного уровня, усилению ее пропагандистской и агитационной роли. Это нашло отражение в ряде партийных документов по вопросам идеологической, массово-политической работы КПСС, в частности в материалах XXVII съезда партии, июньского (1983 г.) и последующих пленумов ЦК КПСС. В новой редакции Программы Коммунистической партии Советского Союза подчеркивается, что средства массовой информации призваны убеждать людей политической ясностью и целеустремленностью, глубиной содержания, оперативностью, информационной насыщенностью, яркостью и доступностью своих выступлений. Именно эти качества в первую очередь должны быть присущи массово-политическим книгам и брошюрам.

Качество и действенность массово-политической литературы во многом определяются качеством ее подготовки и издания. Поэтому глубокое изучение особенностей этой литературы, требований к ее содержанию и оформлению, овладение методикой редактирования составляют основу профессиональной подготовки советских редакторов.

Своеобразие массово-политической литературы проявляется прежде всего в ее ярко выраженной идеологической и политической направленности, в необычайной широте тематики, богатстве содержания, разнообразии используемого в ней материала. Она популяризирует научные знания и освещает практическую деятельность как больших масс людей - классов, партий, государств, так и отдельного человека - общественно-политического деятеля, ученого, рабочего, затрагивая сферу его мыслей, чувств, настроений и отношений к окружающему миру. Среди массово-политических изданий можно встретить не только книги по философии, политэкономии, научному коммунизму и истории партии, но и произведения, популярно рассказывающие о научно-техническом прогрессе в нашей стране, об участии советских людей в реализации Продовольственной и Энергетической программ, в освоении природных богатств Сибири, об опыте работы партийных организаций и трудовых коллективов по совершенствованию организации производства и повышению производительности труда, о реформе общеобразовательной и профессиональной школы, о проблемах демографии и семейного воспитания. Вместе с тем это - книги и брошюры, раскрывающие преимущества и неисчерпаемые возможности социалистического строя, пропагандирующие достижения нашей страны в развитии науки, техники и культуры, показывающие участие широких народных масс в борьбе за мир, предотвращение мировой ядерной катастрофы, разоблачающие человеконенавистнический характер, лживость, безнравственность и грязные приемы империалистической пропаганды, и т.п. Тематика массово-политических изданий на нынешнем этапе формируется непосредственно под влиянием решений XXVII съезда КПСС, провозгласившего в качестве стратегической задачи партии и народа всемерное ускорение социального и экономического развития советского общества на базе научно-технического прогресса.

Особенность рассматриваемого вида литературы состоит также в широте и вместе с тем дифференциации ее читательского адреса, в массовости и доступности ее изданий. Они выпускаются для всех категорий читателей, для всех социальных, профессиональных и возрастных групп - от школьников до пенсионеров.

Несмотря на большое тематическое разнообразие, массово-политические произведения имеют внутреннее единство, свой специфический предмет, целевое назначение и читательский адрес.

Предмет массово-политической литературы. Предметом массово-политической литературы являются идеология и политика, взятые в неразрывной, органической связи. Особенности идеологии и политики, их сущность, структура и функции, их взаимоотношения с различными компонентами общественного сознания, сферами социальных отношений и видами общественной деятельности помогают понять и специфику массово-политической литературы.

Идеология - это система мировоззрения определенных общественных классов и групп, отражающая их политические, правовые, философские, религиозные, моральные и художественные взгляды и служащая целям сохранения или изменения форм общественной жизни.

Политика - это основывающаяся на идеологии деятельность общественных классов, партий, группировок, определяемая их общественными интересами и целями, а также деятельность органов государственной власти и государственного управления, отражающая общественный строй и экономическую структуру страны.

Идеология и политика пронизывают все сферы общественной жизни: и общественную практику, и общественное сознание. Поэтому они находят отражение во всех видах литературы. Коммунистическая идейность и партийность - важнейшие принципы печати и книгоиздательского дела в социалистическом обществе.

Специфика массово-политической литературы проявляется в том, что она отражает различные законы и явления общественной жизни сквозь призму социальных, классовых ценностей, в основе которых лежат коренные потребности и интересы рабочего класса и всего советского народа. Коммунистическая идейность и партийность определяют отбор и теоретическое осмысление жизненного материала, который служит предметом изложения в советской массово-политической книге.

Социальная функция массово-политической литературы. Массово-политическая литература призвана утверждать в сознании масс коммунистические идеалы, бороться за активное воплощение их в жизнь.

Целевое назначение массово-политической литературы, функции, которые она выполняет в жизни общества, в книговедении принято обозначать терминами «партийная пропаганда» и «партийная агитация». Современное понимание этих терминов складывалось в течение длительного исторического периода.

Слово «пропаганда» в переводе с латинского означает «распространение». В этом смысле оно употребляется в выражениях «пропаганда знаний», «пропаганда техники». Слово «агитировать» означает «приводить в движение», «возбуждать».

В конце XIX в., когда в России складывалась марксистская рабочая партия, с самого начала своей деятельности поставившая идейно-политическую работу в массах на научные основы, слова «пропаганда» и «агитация» приобрели новое значение, которое формировалось в ходе ожесточенной идеологической борьбы и получило окончательное закрепление в трудах В. И. Ленина.

Пропагандистскую литературу, которую сейчас выпускают советские издательства, можно разделить на две группы: одна из них адресуется читателю, впервые знакомящемуся с марксистской теорией, другая - уже владеющему ее основами. Первая группа читателей - это преимущественно молодежь, школьники старших классов, студенты, взрослые читатели с неполным средним образованием. Типичным пропагандистским изданием для этих читателей является, например, «Философская библиотечка для юношества» (Политиздат). Вторая группа - это пропагандисты, агитаторы, политинформаторы, интеллигенция, слушатели университетов марксизма-ленинизма и участники семинаров повышенного типа. К числу изданий, предназначенных этой группе читателей, можно отнести серии «Над чем работают, о чем спорят философы», «Социальный прогресс и буржуазная философия» (Политиздат), «Мыслители прошлого» («Мысль»), «В помощь агитатору и политинформатору» («Московский рабочий»), брошюры издательства «Знание» и др.

Социологические исследования читателя общественно-политической литературы, проведенные за последние годы, показали, что массовый читатель проявляет большой интерес к общественно-политическим проблемам. С вопросами текущей политики он знакомится чаще всего по таким каналам, как газета, журнал, радио, телевидение. От книги же он ждет углубленного анализа, обобщения и всесторонней оценки политических, социальных, экономических и других явлений современности, раскрытия их сути, показа тенденций, закономерностей и перспектив общественного развития. Поэтому массово-политические книги и брошюры должны быть глубокими по содержанию и популярными по форме изложения.

Анализ и оценка содержания рукописи. Содержание пропагандистского произведения целиком и полностью определяется его темой, глубиной и полнотой ее разработки, методологическими позициями, эрудицией и компетентностью автора, богатством используемого материала и методами его изложения (разъяснение, популяризация, убеждение или разубеждение читателя, целенаправленное воздействие на его сознание). Анализируя рукопись произведения, следует учитывать, что советская пропагандистская литература имеет много общего с научно-популярной, поскольку распространяет в массах научную идеологию. Многие пропагандистские произведения, выпускаемые ведущим издательством политической литературы в нашей стране - Политиздатом, носят научно-популярный характер.

Науки, выполняющие в социалистическом обществе функцию идеологии, - философия, политическая экономия и научный коммунизм - включают в себя компоненты, входящие в структуру и многих других теоретических дисциплин.

К их числу относятся, во-первых, высказывания о предмете, проблемах и задачах той или иной науки в целом или той ее части, которая освещается в книге. Во-вторых, сведения о методах и средствах, при помощи которых наука изучает свой предмет. В-третьих, факты, составляющие так называемый эмпирический базис науки. В-четвертых, теории в целом или их отдельные составные элементы: понятия и законы.

Предмет, метод, факты, теории в науке выражаются в терминах, содержание которых уточнено при помощи логических определений.

Однако идеологические знания обладают рядом особенностей, которые существенно влияют на характер познавательных задач пропагандистской работы. Они включают в себя как органическую часть еще и социальный идеал (идеал коммунизма), с позиций которого идеология дает партийную оценку тех жизненных явлений, которые отражаются в ее понятиях и законах. Знания о мире, оценочное отношение к нему и практическая ориентация сливаются в идеологии, образуя органическое единство. Важно, чтобы при изложении идеологических знаний было обращено равное внимание на все эти вопросы.

Автор пропагандистской книги должен поставить перед собой задачу - раскрыть, показать и доказать связь идеологических теорий с объективными интересами и целями определенных социальных сил. Академизм изложения, недостаточно глубоко понятые задачи пропаганды могут привести к отрыву теоретических, знаний, изложенных в книге, от практической деятельности народа. При планировании тематики изданий, при оценке проспектов и планов будущего произведения следует принимать во внимание особенности пропагандистской литературы.

Пропагандистская литература должна решать три равные по значению познавательные задачи: во-первых, раскрывать содержание идеологических знаний, во-вторых, показывать их классовый смысл, т.е. коренные потребности каких социальных сил они выражают, и, в-третьих, определять их непосредственную практическую значимость.

Познавательные задачи пропагандистской литературы, как мы видим, тесно связаны с особенностями ее предмета и в то же время определяются социальной функцией литературы - формированием идейно-политических убеждений людей на базе теоретических знаний.

Перечисленные выше компоненты научно-идеологических знаний составляют идейно-научную сторону содержания пропагандистского произведения. В содержание входят также эмпирический жизненный материал, художественно-образные элементы, которые используются в пропагандистском произведении в качестве средств популяризации, занимательности и убеждения.

Например:

«В период оживления и подъема американский экономический локомотив фактически раздувал пары на чужом „топливе". По оценкам западной печати, только в первом полугодии 1984 г. экономика США поглотила 160 млрд. долларов иностранного капитала - вчетверо больше, чем за весь 1983 г. Вампир-супердоллар высасывает не только финансовые, но и технические соки из экономик капиталистических стран».

Соотношение и связь собственно научного материала и вненаучных элементов популяризации не могут быть одинаковыми во всех книгах; многое здесь зависит от темы, от группы читателей, которым они адресованы. Так, произведение, рассчитанное на массового читателя, не может быть чрезмерно насыщено теоретическим материалом. Но и отводить слишком много места сравнениям, примерам и занимательным отступлениям тоже нецелесообразно, так как они отвлекают внимание читателя от логики рассуждений автора.

В зависимости от характера научного материала, освещаемого в книге, тексты можно разделить на два основных вида: описательные и теоретические. И хотя границы между ними условны, эта классификация тем не менее нужна, так как она помогает точнее охарактеризовать глубину научного содержания книги и лучше понять ее композицию.

Описательные тексты воспроизводят факты науки - знания, полученные методом наблюдения (иногда факты выступают в форме первичных обобщений или обобщенных описаний). Они дают точную и достоверную картину социальной действительности, но не поднимают читателя на уровень теоретического мышления. В пропагандистской литературе они, как правило, должны играть вспомогательную роль.

Теоретические тексты представляют собой логические рассуждения и определения. Они несут большую познавательную нагрузку. Но абстрактный, умозрительный характер делает их малодоступными для массового читателя и недостаточно эффективными для формирования убеждений. Поэтому в пропагандистской работе необходимы конкретизация изложения, обязательное подкрепление понятий и теоретических утверждений конкретными описаниями, т.е. убедительными фактами и примерами.

Для того чтобы научить читателя уверенно ориентироваться в новых явлениях жизни, помочь ему понять их, правильно оценить и сделать верные практические выводы, используют объяснительные тексты , объединяющие фактический и теоретический материал. Причем факты используются в них не как средство аргументирования или иллюстрирования тех или иных понятий и законов науки. В объяснительных текстах акцент делается на раскрытии сущности конкретных явлений объективной действительности при помощи понятий, законов и теорий. Цель объяснительного изложения - показать читателю социальные факты как проявления закономерностей, открытых наукой. Такое изложение должно начинаться с описания фактов. Тогда оно будет представлять собой наибольшую ценность, сочетая глубину теоретических текстов и конкретность описательных, помогая читателю осознать реальные факты, проникнуть в их сущность.

Каковы аспекты и критерии редакторского анализа и оценки содержания пропагандистского произведения? Их несколько. Все они в конечном итоге вытекают из особенностей научной идеологии как специфической формы отражения объективного мира, из ее социальной функции, роли в обществе (как средства познания, классовой оценки и преобразования жизни). Перечислим эти критерии:

• соответствие содержания теме произведения, целевому назначению будущего издания;
• истинность того, что сообщается, утверждается, излагается в тексте (проверенная практикой или обоснованная логически, подтвержденная правильностью исходных методологических предпосылок);
• новизна проблем или трактовки традиционных вопросов, фактов;
• практическая применимость;
• эвристическая, методологическая значимость (продуктивность для объяснения фактов, сущность которых еще не раскрыта наукой, ценность для решения различных теоретических проблем);
• глубина содержания, т.е. раскрытие внутренней природы жизненных явлений, недоступной для простого наблюдения;
• точность;
• конкретность.

Значимость этих критериев для характеристики и оценки содержания пропагандистского произведения неодинакова. Достоверность, связь с практикой и соответствие новейшим достижениям науки - это главные и обязательные требования, которым должна отвечать пропагандистская книга. При этом наибольшую трудность для редактора представляет оценка истинности написанного, поскольку на его оценку в известной мере влияют субъективные факторы (уровень знаний, мера вкуса, интуиция, профессиональный опыт редактора). Однако при всем этом решающее значение для него имеют объективные критерии оценки, основывающиеся на глубоком знании законов и требований марксистско-ленинской диалектики, ленинских принципов печати и издательского дела, политики Коммунистической партии и Советского государства, закономерностей и особенностей развития той области научного знания или общественной практики, которой посвящено анализируемое произведение.

Если говорить о более конкретных задачах анализа научного содержания отдельного произведения, то на первое место надо поставить оценку общей идейно-научной концепции автора, исходных постулатов, которые определяют его подход к разработке темы. Например, автор разрабатывал тему о социальном прогнозировании. Развертывание этой темы зависело от того, какое содержание он вкладывал в понятие «социальное прогнозирование». Как отметил рецензент, трактовка этого понятия у автора была неточной. В рукописи речь шла о прогнозировании экономическом, политическом, демографическом, а о социальном в конкретном смысле этого слова говорилось меньше всего.

Наибольшей точностью (логической определенностью) должны отличаться в рукописи ключевые для данной темы понятия, а содержание тех понятий, которые автор использует для того, чтобы раскрыть смысл ключевых, можно передать менее полно (при помощи примеров, метафор, характеристик и т.д.). Но если неполные определения и объяснения в пропагандистском произведении допустимы, то неверные и несостоятельные - ни в коем случае.

Особенно важное значение при редактировании пропагандистских книг приобретает критерий конкретности истины.

Требование конкретности в полной мере предъявляется ко всем понятиям и утверждениям, содержащимся в рукописи, и распространяется на идеологические объяснения фактов и законов общественной жизни. При анализе научных доказательств в пропагандистской литературе необходимо учитывать, что ни единичный факт, ни пример, ни художественный образ не могут выполнять в ней функции аргумента. «Пример - не доказательство», - писал В. И. Ленин (44, 417). Вместе с тем он высоко ценил значение точных, достоверных, конкретных, убедительных фактов в исследовании социально-политических, исторических явлений, широко использовал их в своих научных пропагандистских произведениях, в том числе и для обоснования и доказательства выдвигаемых теоретических положений. Он указывал на необходимость строгого соблюдения научных принципов отбору и использования фактов, учил подходить к ним диалектически.

Пропагандистская значимость фактов усиливается, если они не только тщательно отобраны, но и поданы умело, по-новому, в сопоставлении, сравнении, если они удачно использованы для решения поставленной задачи (усилить политическое звучание текста, сделать изложение убедительным и т.п.). Вот один из примеров такого использования фактического материала. Характеризуя социальную активность советских людей, их участие в нашей прессе, авторы книги пишут:

«Задумаемся над такими цифрами: за один только год "Правда" получает более 500 тысяч писем, "Комсомольская правда" в 1983 году получила 144 тысячи писем, „Советская Россия" - 192 тысячи. Каждое письмо - это судьба, это раздумье, сигнал о недостатках, радость достигнутого, просьба, вопрос, постановка проблемы. Несколько лет назад обозреватель „Правды" Борис Стрельников рассказывал: «Беседуя с одним из редакторов самой крупной и самой известной в Америке газеты „Нью-Йорк Таймс", я спросил его о читательской почте. Редактор куда-то позвонил и через несколько минут ему доложили, что в минувшем году "Нью-Йорк Таймс" получила 37499 писем. Когда я сказал, что в „Правду" приходит до полумиллиона в год, собеседник не мог скрыть удивления. «Такая активность читателей немыслима у нас в США»,- признался он, подчеркивая цифру 500000 в своем блокноте... По мнению редактора газеты „Индианополис стар" Р. Робертса, «газету нельзя превращать в форум читателей». Редактор газеты "Топика дейли кэпитэл" (штат Канзас) Дж. Макк: «В нашу редакцию в основном пишут доморощенные евангелисты, рехнувшиеся на идее спасения мира. Вопросы гражданского звучания? Что-то не помню таких писем» .

При анализе содержания пропагандистского произведения необходимо также обращать внимание на научное обоснование излагаемых теоретических концепций, положений, выводов и рекомендаций. Нельзя допускать, чтобы принцип научности изложения подменялся субъективизмом, упрощенчеством, примитивизмом в трактовке освещаемых вопросов, ибо это неизбежно ведет к снижению научного уровня пропагандистской книги.

Так, в книге, пропагандирующей научные основы процесса укрепления дисциплины труда, авторы поставили своей задачей дать практические рекомендации руководителям разного уровня - от директора объединения до мастера цеха - по такому важному вопросу, как налаживание дисциплины на производстве. Ссылаясь на соответствующий источник, они вполне серьезно утверждают, что «нарушитель трудовой дисциплины - это прежде всего мужчина в возрасте до 30 лет, с полным средним образованием, проработавший на предприятии не более 3 лет, обладающий средней (3-4-й разряд), а иногда и высоком (5-6-й разряд) квалификацией и злоупотребляющий алкоголем. Прогулы и пьянство - вот к чему склонен типичный нарушитель в первую очередь».

Причислив таким образом мужчин до 30-летнего возраста к потенциальным нарушителям трудовой дисциплины, авторы затем пишут:

«Как еще можно бороться с пьянством? Не затрагивая здесь известных соответствующим специалистам и хорошо зарекомендовавших себя способов, дадим некоторые советы руководителям.

Именно непосредственные начальники в состоянии обнаруживать такие симптомы пьянства, как краснота глаз и нездоровый румянец или бледность похмелья, дрожание рук и запах спиртного, частые жалобы на плохое самочувствие, беспорядок и грязь на рабочем месте, опоздания, ранние уходы, перекуры в сочетании с маловероятными или просто смехотворными объяснениями отсутствия на рабочем месте».

Вряд ли такие обобщения и рекомендации можно считать научно-состоятельными, так как они сделаны на основе случайных признаков, не отражающих сущность характеризуемого социального явления. Ведь краснота глаз, бледность, жалобы на самочувствие, опоздания на работу отнюдь не всегда являются симптомами пьянства.

Критически анализируя содержание пропагандистского произведения, редактор обязан обратить самое серьезное внимание на обобщения, выводы, советы, рекомендации, предложения, формулируемые автором, на их научную обоснованность, идейную, политическую, практическую значимость и уместность в данном произведении с точки зрения его идеологической направленности в целом. Вопрос о том, что пропагандировать или популяризировать в книге, обращенной к широким кругам советских читателей, - вопрос далеко не праздный. Недооценка или игнорирование его в работе редактора над рукописью может привести к тому, что в выпущенной книге окажутся неверные, ошибочные советы, рекомендации и т.п.

Например, в брошюре, посвященной теме свободного времени и развития личности при социализме, написано: «В условиях частых стрессов, перегрузок отдых требует владения психическими ресурсами, умения расслабляться, приводить в равновесие нервную систему. Такое умение вырабатывается при занятиях аутотренингом или индийской системой йоги».

Однако, предлагая читателям занятия йогой как средство психической разрядки, авторы (а с ними и редактор) упускают из вида, по крайней мере, два важных момента. Во-первых, йогическая психотехника еще не исследована всесторонне советской наукой и поэтому нельзя воспринимать и культивировать ее как нечто бесспорное и приемлемое для сохранения и укрепления физического и духовного (психического) здоровья людей. «...Не может не вызвать беспокойства то, что многие люди, стремящиеся к самосовершенствованию, пытаются на свой страх и риск использовать методику йоги, не желая ждать, когда педагогическая наука выдаст на этот счет соответствующие рекомендации».

Во-вторых, йога - это не просто набор гимнастических и других упражнений. Это прежде всего образ жизни, сложившийся под воздействием определенных социально-исторических условий. Йога сформировалась и получила распространение в относительно замкнутой среде, главным образом среди монахов-аскетов, ведущих пассивно-созерцательный образ жизни. «Поэтому вопрос о распространении йоги, ее популяризации в нашей стране, в социалистическом обществе, отнюдь не безобидный, ибо при всем желании невозможно отсечь от йоги ее мировоззренческую сторону, как невозможно представить себе „пересадку", „привитие" пассивно-созерцательного отношения к миру на почве социалистического образа жизни». Вот об этой - мировоззренческой - стороне вопроса как раз и забыли авторы и редактор брошюры, рекомендуя систему йоги для читателей.

В этой же брошюре, всесторонне рассмотрев проблему досуга советских людей, в частности роли и значения игры, авторы в заключение делают следующий обобщающий вывод: «В игровом мироощущении присутствует нередко истина более глубокая, чем в тяжеловесно-серьезном, чисто рассудочном взгляде на мир. Высшая мудрость, в конце концов, состоит в том, чтобы, сознавая сложность, противоречивость жизни, принимая ее светлые и темные стороны, не снимая с себя ни на минуту той ответственности, которую жизнь налагает на каждого живущего, уметь жить легко, играя, не делать трагедий из неурядиц, не уступать «духу тяжести», не поддаваться болезням, горю и старости».

Разумеется, такая «философия» жизни («жить легко, играя») совершенно не согласуется с объективными потребностями социального и экономического развития нашего общества, с необходимостью активизации человеческого фактора, требующей напряжения физических и духовных сил советских людей для успешного решения программных задач, выдвинутых XXVII съездом КПСС. И никакими ссылками на абстрактную «высшую мудрость» ее оправдать нельзя. Редактор, к сожалению, не обратил внимания на этот неверный, ошибочный в своей основе, вывод.

Анализ и оценка методов изложения в пропагандистской книге. Для того чтобы книга могла выполнить свои пропагандистские функции, ее содержание и форма должны отвечать требованиям, от выполнения которых зависят воспитательная ценность книги и эффективность ее воздействия на читателей. Идеологические знания следует излагать так, чтобы они были правильно поняты, восприняты читателем и превратились в его научные убеждения. Для этого необходимо решение нескольких задач.

1. Поскольку в массово-политической книге речь идет о глубоких теоретических знаниях, о закономерностях развития объективной действительности, читатель, чтобы принять их, должен разобраться в материале, понять его. Поэтому автор пропагандистской книги должен владеть искусством доступного, популярного изложения.
2. Объективность научно-идеологических истин не является очевидной и нуждается в обосновании при помощи фактов и теорий, не вызывающих у читателя сомнений в достоверности. Они будут приняты только в том случае, если представления о социальной действительности, сложившиеся у читателя под влиянием всей совокупности условий, в которых он живет, не вступят в противоречие с содержанием книги и теми ценностными (идейными, политическими, нравственными и т.п.) установками, которые она несет. Следовательно, автор пропагандистской книги должен не затушевывать противоречия жизни, а, опираясь на положительный опыт масс, объяснить их с научной точки зрения.

Автору пропагандистской книги следует учитывать, что все важнейшие явления общественной жизни буржуазная идеология истолковывает и оценивает с позиций своих классовых интересов и всеми возможными средствами пытается навязать свои взгляды трудящимся массам, не гнушаясь обманом и демагогией.

Это требует от нашей пропаганды и контрпропаганды боевой, полемической направленности, наступательного характера, убедительной для масс критики буржуазной идеологии, разоблачения любых ухищрений империалистической пропаганды. «Мы должны неустанно бороться против всякой буржуазной идеологии, в какие бы модные и блестящие мундиры она ни рядилась» (6, 269), - подчеркивал В. И. Ленин . Поэтому наша пропагандистская и контрпропагандистская литература должна формировать и развивать у читателей способность к критическому мышлению, умению сопоставлять разные точки зрения, осознавать правильность марксистской идеологии.

Вместе с тем необходимо помнить, что «наступательность нашей идеологии - это не только развенчание буржуазных идеологических мифов и стереотипов. Это, прежде всего, утверждение наших идеалов, социалистических норм общественной жизни, подлинной свободы и демократии, пропаганда нашего исторического пути» . Отсюда следует, что в пропагандистских произведениях надо не только вскрывать научную несостоятельность буржуазных идеологических теорий, беспощадно разоблачать социальные, экономические и другие пороки современного капиталистического мира. Необходимо прежде всего убедительно показывать неоспоримое превосходство, созидательную роль и жизнеутверждающий характер коммунистической идеологии, глубоко раскрывать огромные преимущества социализма как общественной системы, ярко рассказывать о достижениях Коммунистической партии и советского народа во всех сферах социальной, экономической и духовной жизни нашего общества.

3. Убеждениями могут стать только такие знания, которые опосредованы чувством человека. Значит, пропагандистская книга должна быть эмоциональной, но характер и степень эмоциональности текста следует согласовать с научным материалом, лежащим в ее основе.

Таковы основные требования к пропагандистской литературе. Они-то и определяют задачи редакторского анализа методов изложения.

Теоретические принципы критики буржуазной идеологии изложены в «Заключении» к книге В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Они являются основными критериями научности подхода к разоблачению концепций идеологического противника.

Буржуазные теории не дают объективных знаний о социальной действительности. Показать их гносеологическую несостоятельность - одна из главных задач научной критики. Пропагандистская ценность произведения будет во многом зависеть от того, насколько глубоко, доступно и убедительно автор сумеет доказать, во-первых, антинаучность исходных методологических принципов, на которые опираются идеологи буржуазии, а во-вторых, недостаточность их аргументации.

Буржуазные идеологические концепции не только ложны в своей основе, но и реакционны, так как выражают потребности и интересы отживающих классов. Пропагандист должен уметь показать, что, какими бы высокими словами буржуазные теории ни прикрывались, какой бы терминологией ни жонглировали, за ними скрыта антинародная сущность.

Идеология, являясь формой отражения жизни и выражения классовых интересов, имеет и свою внутреннюю логику развития. Каждая «новая» точка зрения так или иначе связана с предшествующими этапами развития общественно-политической мысли. И как правило, современные буржуазные концепции, которые выдаются за новейшие теории, на самом деле имеют глубокие исторические корни и нередко развивают такие идеи, которые уже давно были разбиты как ложные и политически вредные для трудящихся. Показать подлинное место критикуемых взглядов в историческом процессе идеологического познания, выявить их основные тенденции, определить, насколько они опасны, - еще одна важнейшая задача пропагандистской литературы.

Наконец, надо показать почву, на которой произрастали или произрастают критикуемые концепции, как они извращают данные естествознания, конкретной социологии, как они искаженно, в угоду господствующим классам интерпретируют все стороны жизни, достижения мировой культуры, весь процесс общественного развития.

При оценке методов изложения в пропагандистской книге редактору необходимо учесть следующие, более частные требования тактического характера:

1. Критиковать нужно всю концепцию идеологического противника в целом, а не выхватывать отдельные фразы из контекста его выступлений.
2. Разбирать аргументацию противника следует, не обходя трудных и запутанных вопросов, с особой тщательностью анализируя и оценивая как раз те аргументы, которые самим буржуазным идеологам кажутся неопровержимыми.
3. Основной удар надо направлять против того, что представляет наибольшую опасность в данный момент. Так, разоблачая оголтелый антикоммунизм как главное идейное оружие империалистической пропаганды, необходимо вместе с тем показывать, насколько опасны сейчас антимарксизм и антисоветизм, прикрываемые левой фразой, «революционной» терминологией.
4. Следует не только критиковать ошибочные положения, но и противопоставлять им научные. Пропаганде марксистских взглядов на то или иное общественное явление необходимо уделять в произведении не меньшее внимание, чем разоблачению несостоятельности утверждений идеологического противника.
5. Надо изучать и разоблачать те методы, которыми пытаются буржуазные пропагандисты воздействовать на массовое сознание, на отдельные социальные группы: рабочих, студенческую молодежь, интеллигенцию. Тактика идеологического и политического противника должна особенно тщательно учитываться в произведениях, имеющих контрпропагандистскую направленность.
6. Наконец, необходимо обнажать связь теоретических, внешне иногда объективистских, буржуазных концепций с политической практикой империалистических государств.

Редактор обязан руководствоваться незыблемыми принципами социалистической этики. В советской пропагандистской книге не должно быть искажения, сознательного упрощения, неточного воспроизведения взглядов идеологического противника. В. И. Ленин учил пропагандистов: «Нельзя давать врагам оружие, неверно толкуя их». Говорил он и о двух разных формах полемики, о ее тоне, который зависит не только от политической тактики партии в данных исторических условиях, но и от того, против кого полемика направлена: против открытых и злобных врагов или против заблуждающихся единомышленников. Резкие выражения, гневные обличения, беспощадные характеристики применимы в борьбе с открытыми и замаскированными врагами, а по отношению к ошибающимся друзьям нужен тон товарищеского разъяснения (15, 297).

Особую важность в пропагандистской работе в связи с ее специфическими задачами приобретают такие методы изложения, которые способствуют развитию у читателя способности к самостоятельному критическому мышлению.

Известны три основных способа изложения научного материала в популярной литературе, в том числе и в пропагандистской:

Создание автором книги противоречивых ситуаций, или, как говорят психологи, ситуаций интеллектуального затруднения, - это и есть реализация проблемного метода изложения. Проблемы, которые постоянно приходится воспроизводить и решать автору полемических произведений, в наибольшей степени позволяют выполнить все функции, присущие пропагандистской литературе, ибо, споря, автору приходится разъяснять, доказывать, сопоставлять разные точки зрения, разоблачать ложь и утверждать истину. Спор в пропагандистской литературе можно вести не только с идеологическим и политическим противником. Спорить можно со скептиком. Автор располагает неисчерпаемыми литературными возможностями для создания ситуаций интеллектуального затруднения в тексте. В одной из книг, например, использована форма письма, присланного школьником на московское радио. В нем было написано:

«Говорят, что невозможно мышление без языка. Наверное, это так, но все-таки мне не очень верится. Я живу в Кировской области, в селе, учусь в девятом классе. И вот выйду я утром на опушку леса и наслаждаюсь красотой нашей русской природы: ветер шепчет что-то в верхушках сосен, поют птицы, трава посеребрена росой, и тонко-тонко пахнет ландыш... Так и хочется писать об этом стихи, но слова не идут на ум, а все равно переживаешь все это и чувствуешь красоту. При чем же здесь язык? Я ведь даже не могу подобрать подходящих слов, а все-таки думаю и все понимаю. Это, во-первых. А во-вторых, сижу я, скажем, за рулем автомобиля и кручу баранку вправо-влево. И никакими словами не пользуюсь. Или на ринге, когда боксер выбирает, куда бы ему ударить противника: он ведь тоже обходится без языка? Как же говорят, что мышление без языка невозможно?»

Здесь в самом начале книги, посвященной марксистским философским взглядам на соотношение языка и мышления, создана проблемная ситуация. Такое начало подчинило себе все последующее изложение, в котором доказывается, что язык и мышление взаимосвязаны; зачин выступил здесь в роли композиционного приема, способа организации материала в книге. Талантливые популяризаторы и пропагандисты активно используют проблемный метод изложения, ведя читателя от проблемы к проблеме, находя выход из одной ситуации умственного затруднения и сразу же создавая другую, казалось бы, убеждая читателя в справедливости какой-то точки зрения, чтобы потом противопоставить ей иную, подводя его в конце концов к правильному выводу.

Умелое использование проблемного метода изложения развивает у читателя диалектическое мышление.

В любой пропагандистской книге можно встретить все три метода изложения: информационный, иллюстративный и проблемный . Но не всегда они рационально используются в конкретных случаях. Часто на первый план выступает наименее выигрышный - информационный, в то время как его сила только в краткости и потому он уместен преимущественно для изложения Дополнительных сведений, помогающих читателю лучше понять основной материал.

Общие задачи редакторского анализа. Задача формирования марксистско-ленинского мировоззрения у широких масс, воздействия на их сознание с целью повышения трудовой и социальной активности требует от авторов агитационных изданий непосредственного обращения к жизни и прежде всего к ее политической стороне - отношениям между классами, партиями, нациями и государствами. Политические отношения проявляются в многочисленных событиях, в которых участвуют социальные классы и группы. Это - и претворение в жизнь политических идей и лозунгов, сформулированных в партийных и государственных документах; и сотрудничество с братскими странами социализма; и солидарность с народами, борющимися за свое национальное освобождение и независимость; и участие в движении народов за мир, против угрозы ядерной войны, и т.п.

Автор агитационной книги использует наиболее характерные для политической агитации формы интерпретации фактического материала. Факты и их интерпретация - это два основных компонента агитационного произведения, на анализе и оценке которых и сосредоточивает свое внимание редактор.

По своим методам и литературным приемам агитационно-массовые издания напоминают художественную литературу с четко выраженной политической тенденциозностью. Не случайно художественно-публицистические жанры находят все более широкое применение в современных агитационных книгах и брошюрах, а к их созданию работники издательств активнее привлекают художников слова - писателей и журналистов. Памфлет и фельетон, в которых разоблачается антинародная сущность политики буржуазных партий, очерк, в котором отражается жизнь советских людей, утверждаются коммунистические идеалы,- явление не редкое в современной литературной практике.

Редактирование художественно-документальных произведений имеет свои особенности. Работая над книгой, редактор, например, не может пройти мимо таких проблем, как художественная типизация, соотношение документальности и вымысла, особенности сюжетного построения текста, и т.п. Более подробно о задачах редакторского анализа и критериях оценки художественно-документальной литературы на примере очерка говорится в другом разделе учебника. Здесь же мы остановимся лишь но главных направлениях работы редактора над агитационной литературой вообще, независимо от ее жанра.

Анализ и оценка фактической основы произведения. В основе агитационного произведения, как правило, лежит эмпирический материал; всем доступный индивидуальный факт, пример, ситуация. Нередко используются и статистические данные, регистрирующие массовые общественные явления, например развитие экономики, повышение народного благосостояния, рост культуры, образования советских людей и т.п. Но независимо от того, единичные события или массовые явления отображает автор, он всегда описывает социальные факты, представляющие собой общественно значимые поступки людей. Причем человек интересует автора агитационной книги прежде всего как социально-политический тип, а не как индивидуальный характер.

Источниками информации, на базе которой создается агитационная литература, могут служить как личные наблюдения автора, так и документальный материал: газетно-журнальные публикации, справочники, данные социологических и исторических исследований.

Ценные указания мы находим в работе В. И. Ленина «Что делать?» . В то время, когда была написана эта книга, основная задача массовой агитационной литературы заключалась во всестороннем политическом обличении дикости и произвола, господствовавших в царской России. В И. Ленин тогда писал, что нам нужны «обличения не столько «мелочей», сколько крупных, типичных недостатков фабричной жизни, обличения, сделанные на примерах особенно рельефных и способные потому заинтересовать всех рабочих и всех руководителей движения, способные действительно обогатить их знания, расширить их кругозор» (6, 147-148). Обличая эксплуататоров, агитатор должен «схватывать» не мелочи, а действительно выдающиеся и типичные безобразия» (6, 148).

Сейчас, естественно, изменились конкретные задачи агитации, но характер, формы агитационного воздействия на массы, раскрытые В. И. Лениным, продолжают широко использоваться в идеологической работе партии и в наше время.

Из ленинской характеристики сущности политической агитации следует важный вывод для оценки фактов в агитационной литературе.

Факты должны отвечать, по крайней мере, трем главным требованиям: быть типичными (четко выражать основные закономерности жизни советского общества), обладать политической значимостью , нести большой эмоциональный заряд (затрагивать интересы масс, вызывать у них определенное социальное, классовое отношение, побуждать их к повышению своей социальной и трудовой активности).

Само собой разумеется, факты должны быть достоверными: правдивость - это один из коренных принципов, лежащих в основе всей идеологической работы Коммунистической партии. Типичное автор ищет в самой жизни. Агитационная литература документальна по своему существу. Художественный вымысел, словесная карикатура, гиперболизация и другие приемы, характерные для художественного творчества, «привязаны» в ней к реальным жизненным ситуациям и служат по преимуществу средством их оценочной интерпретации.

Массово-политическая книга является средством массовой информации, но на читателя воздействует иначе, чем газета, Радио или телевидение. В газете «информация представляет свой определенный непрерывный „сюжет"». Факты, сообщенные сегодня, соединяются в сознании читателя с информацией на ту же тему, которую газета дала вчера. В течение недели, месяца ряд фактов «выстраивается в восприятии читателя в некую картину, за фактами вырисовываются явление, процесс, тенденция развития» . Только совокупность выступлений за более или менее длительный срок способна верно отразить тенденцию общественного развития в той или иной сфере жизни.

Объем книги и, следовательно, длительность воздействия на читателя порождают у него устойчивые реакции. Поэтому явление, процесс, общая тенденция развития, стоящие за фактами, должны быть выявлены и изложены на основе анализа и оценки этих фактов и показаны с достаточной полнотой и отчетливостью.

Существуют понятия о положительных и отрицательных фактах. В этих понятиях отражено оценочное отношение к объективной действительности. В положительных фактах находит выражение прогрессивная направленность общественного развития. Отрицательные - это проявление отживших явлений, противоречащих основной линии исторического движения, затемняющих ее. Редактор должен следить за тем, чтобы в книге было показано действительное место отрицательных фактов в нашей жизни, их несоответствие принципам и нормам социалистического образа жизни, чтобы они были реальными, правдивыми, отражающими суть рассматриваемых явлений. Нельзя забывать, что наш советский человек «не приемлет упрощенных ответов на вопросы, чутко улавливает фальшь, порождаемую неумением или боязнью раскрыть реальную противоречивость общественного развития, истоки тех проблем, которые заботят и волнуют его. Говорить с ним мы обязаны только на языке правды, который не терпит обтекаемости, недомолвок, общих и ходульных фраз. Говорить всерьез, в равной мере избегая как завороженности успехами, замазывания упущений, так и смакования недостатков» .

Задача автора - выразить свое отношение к негативным явлениям, свою общественную позицию, показать пути и средства их устранения или исправления. Наконец, надо всегда учитывать большое значение и силу воздействия положительного факта и примера, добиваться того, чтобы они были жизненными, конкретными, правдивыми, убедительными.

Достоверность документального материала редактор обычно проверяет по справочникам, хотя в наиболее сложных случаях обращения к справочным изданиям недостаточно и приходится использовать другие источники и другие методы работы.

При определении типичности фактов существенную помощь могут оказывать методы их установления и критерии оценки, выработанные конкретной социологией и историческим источниковедением.

Автор агитационного произведения не исследует жизнь так, как изучает ее ученый, и даже, как правило, не популяризирует в прямой форме результатов теоретических изысканий. Однако отрывать советскую агитационную литературу от науки нельзя, поскольку автор воспринимает и освещает жизненные факты с позиций научного, марксистского мировоззрения, теоретически обоснованного политического идеала, связывая таким, специфическим для агитации, образом теорию с практикой. Недаром политическую публицистику В. И. Ленин называл историей современности.

Именно поэтому в практике редакторской работы над фактической основой агитационного произведения можно использовать методы, выработанные наукой.

Так, общая концепция автора, которая оказывает существенное влияние на отбор и компоновку фактического материала агитационного произведения, его конкретная цель, та идея, к которой он хочет подвести читателя на основе фактов, поддается в большинстве случаев проверке теорией, если она даже и не выражена в тексте в форме постулата. Например, автор одной из книг поставил перед собой актуальную цель - показать трудовой героизм наших современников, показать так, чтобы увлечь читателя, вдохновить его, дать пример для подражания. Но для решения этой агитационной задачи автор отобрал из жизни такие факты, которые показывали труд человека в исключительных обстоятельствах, требующих непросто усилий, но и большого физического напряжения. Подобные примеры, яркие, эмоционально впечатляющие, будучи собраны в одном произведении, подводят читателя к не совсем правильному пониманию трудового героизма. Они не выражают прогрессивной тенденции нашего времени, отмеченной в документах партии, тенденции к существенному изменению в характере труда. Не учитывают они и новых требований, которые научно-технический прогресс предъявляет к людям труда. Поэтому прав был рецензент, который в своем отзыве об этой книге отметил: «Слов нет, трудовой героизм - неотъемлемая черта строителя коммунизма. Но он находит свое выражение прежде всего в высоком профессиональном мастерстве, применении новой техники, умении рационально организовать производство, максимально облегчить условия труда».

При оценке документального материала агитационной книги достаточно продуктивными оказываются приемы так называемой аналитической критики исторических источников. Эти методы требуют принимать в расчет следующее:

• время создания документа, ибо, взятый вне времени, он оказывается вырванным из конкретно-исторических условий, его породивших, и не может быть правильно истолкован;
• политическое лицо автора документа, ибо «чистых» описаний, абсолютно беспристрастных свидетельств об общественных действиях личностей не бывает;
• авторитетность источника, возможная степень информированности его автора (рядовой участник события, руководитель, человек, получивший сведения из вторых рук, и т.п.);
• побудительные мотивы создания документа, его назначение (официальный отчет, публицистическое выступление, научное исследование);
• существенность тех характеристик, которые даются событиям в источнике.

Из какой бы области жизни ни был взят факт, он должен подводить читателя к политическому обобщению, к политической идее. Более того, политическая идея должна служить в агитационной книге стержнем, систематизирующим принципом, даже если факты, освещаемые в ней, не относятся непосредственно к сфере общественно-политической деятельности людей.

Правомерно ли, например, выпускать книгу о принципах планировки городов, об интерьере квартир, о строительных материалах и т.п. как агитационную? Все зависит от того, в каком аспекте будет отражена архитектурная и градостроительная практика. Если автор подчинит свое повествование тому, чтобы рассказать о строительстве жилых домов как одной из важнейших сторон коммунистического переустройства быта, если он скрепит весь фактический материал идеей о том, что подход к решению градостроительных проблем в нашей стране пронизан заботой о человеке, вытекает из природы социалистического строя и предусматривает создание самого высокого уровня жизни для всех советских людей, то книга, безусловно, будет агитационной.

Это требование не всегда выдерживается в рукописях. Иногда они перегружены чисто производственными, техническими, специальными подробностями, затушевывающими политическую суть фактов.

Исследуя закономерности социально-психологических процессов и пути формирования общественных настроений, эмоций, установок средствами массовой информации, социологи пришли к выводу о плодотворности так называемого принципа повторений как одного из способов повышения практической эффективности агитации. Однако повторять нужно лишь идею, мысль, лозунг, воплощая их во все новые и новые факты.

Интерпретация фактов в агитационной литературе . Пропаганда раскрывает сущность факта путем научного объяснения, ставит факт в прямую связь с тем или иным законом науки, а его оценка часто дается средствами науки и дополняет теоретический анализ. Так, В. И. Ленин в своей работе «Великий почин» дал замечательно глубокое теоретическое истолкование факта проведения первых коммунистических субботников в стране как проявления нового, сознательного, коммунистического отношения к труду.

Агитационной литературе присуща иная форма интерпретации фактов, во-первых, потому что в ней освещаются преимущественно единичные события; во-вторых, потому что автор агитационного произведения часто идет по горячим следам событий, а для теоретической интерпретации явлений, для их серьезного научного анализа требуется время, а самое главное - научное объяснение не может автоматически привести к агитационному эффекту.

Наиболее характерной формой интерпретации факта в агитационной литературе является его морально-политическая оценка. Давая оценку тех или иных событий, явлений общественной жизни, автор формирует у читателя первоначальную реакцию на них еще до того, как пропагандистская литература объяснит ему глубокую сущность данных событий.

Моральные оценки могут быть явными, отчетливо выраженными в тексте, и скрытыми, когда автор рассчитывает на то, что читатель прочно усвоил те морально-политические принципы и нормы, которые определяют его отношение к описываемым фактам. Это бывает тогда, когда сам факт, независимо от формы его описания, волнует читателя, затрагивает его интересы, хорошо соотносится с теми моральными нормами, которые являются общепринятыми в данном обществе и в данной среде. При оценке текста надо учитывать, что сдержанность описаний, простота, отсутствие громких фраз и риторики могут подчас оказать большее агитационное воздействие на читателей, чем призывы и лозунги.

Вообще сила агитационного действия определяется самыми различными факторами, поэтому автору нельзя предписывать строго определенную форму освещения факта. В. И. Ленин отмечал, что один агитатор добьется лучших результатов благодаря задушевному тону изложения, другой - благодаря своему воодушевлению, третий привлечет полемическим пафосом, четвертый - обилием ярких примеров. Все зависит от характера материала, настроения аудитории и индивидуальной манеры агитатора. Главный источник чувств и переживаний человека - не какие-то искусственные приемы психологического воздействия на него, а сама жизнь, реальные, близкие читателю факты и явления действительности. Характеризуя брошюру В. И. Ленина «Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих на фабриках и заводах» , Н. К. Крупская писала: «Брошюра исходит из конкретных, хорошо знакомых рабочему фактов и вся основана на фактах, заботливо собранных по массе источников, ясно изложенных. В брошюре говорят, убеждают не слова, а дела, факты. Они так говорящи, так убедительны, что рабочие, знакомясь с ними, сами делают выводы».

Моральная оценка факта в произведении может быть правильной или неправильной, объективной или субъективной, достаточной или недостаточной. Поэтому серьезный анализ интерпретации факта автором агитационной книги является одной из важных задач редактора.

Большое значение для методики редакторской работы над этой стороной произведения имеет логика, которая позволяет выявить структуру оценочного текста, найти в нем главные моменты, на которых следует сосредоточить внимание. Так, можно выделить четыре элемента, которые прямо или косвенно обнаруживаются в любом оценочном тексте. Это субъект оценки (автор), предмет оценки (факт в произведении), характер оценки (положительное или отрицательное отношение автора к факту, «величина» оценки: пафос или одобрение, обличение или ирония) и, наконец, основание оценки.

Особенно важным представляется выявление основания оценки, уяснение вопроса: почему автор реагировал на событие так, а не иначе, что послужило мотивом именно такой реакции - субъективные побуждения или объективные черты самого предмета?

Характер, сила моральных оценок, которые автор агитационного произведения дает жизненным явлениям, могут оказаться не соответствующими истинному значению факта, его подлинной ценности. Подобные недостатки агитационных текстов проанализировал М. И. Калинин . В своей речи на совещании секретарей обкомов комсомола по пропаганде 28 сентября 1942 г. он говорил:

«Нередко в газетных заметках можно встретиться с хвастовством. Недавно я прочел в газете описание одного боевого эпизода, в котором говорится, как командир роты лейтенант такой-то провел наступление в соответствии с возможностями роты и взял населенный пункт. Рассказав о всех стадиях боя, корреспондент добавляет, что лейтенант взял данный населенный пункт по-суворовски. Можно ли в данном случае так сказать? Можно, конечно, но все же термин „по-суворовски" нужно применять очень осторожно. Если мы будем применять этот термин к каждому относительно небольшому боевому действию взвода, роты, то этим мы снижаем его значение. Выходит, что действия Суворова - великого полководца, прославившегося в ряде блестяще проведенных военных кампаний, корреспондент приравнивает к важному, но относительно ограниченному по своим масштабам боевому действию. Мы должны лейтенантов поднимать до Суворова, а тут вдруг за одно удачное действие сразу окрестить: "по-суворовски"».

Причину оценок, не соответствующих характеру материала, часто можно обнаружить в недостаточной информированности автора, в том, что сведения, которыми он располагал, создавая свое произведение, были «протокольными», «анкетными» и не давали ему возможности вжиться в факт, прочувствовать его. Тогда в тексте появляется ложный пафос или слезливо-сентиментальный комментарий.

Редактор при анализе содержания агитационного произведения должен установить, достаточны ли основания для той или иной авторской оценки, нет ли здесь передержки или, наоборот, недооценки характеризуемого явления или факта.

Исходным моментом для редактора, анализирующего авторскую интерпретацию факта в агитационном произведении, даже если она представляет собой лишь эмоциональную его оценку, должен быть один из принципов марксистской этики: цель моральной оценки любого общественного явления, любого социального факта заключается в том, чтобы определить, в каком отношении находится это явление к объективным интересам прогрессивных сил общества, к политическому и моральному идеалу коммунизма, научно обоснованному в марксистской идеологии.

Важным критерием является определенность оценок, содержащихся в произведении, их ясность и непротиворечивость. Поставить моральную проблему и не решить ее, не подвести читателя к строго определенному выводу - значит не добиться агитационной действенности книги. Агитация должна быть наступательной и активной. М. И. Калинин советовал авторам агитационных выступлений: «...Когда по строго практической линии направляем... вопрос, только языком фактов говорим, то меньше доходит, а когда даешь обобщение, оценку политическую, - это воспитывает».

Иногда в процессе редактирования возникает необходимость усилить оценку или вызвать у читателей более определенную морально-политическую реакцию на какое-то событие, описанное в произведении. Особенно часто такая задача решается при редактировании газетно-журнальных материалов. Для этого можно использовать заголовок , почти не вмешиваясь в сам авторский текст. Например, в одной из заметок автор рассказывал о встрече бывших воспитанников детского дома, в прошлом беспризорников. Среди тех, кто приехал на встречу, оказались ныне всемирно известный академик, писатель, лауреат Государственной премии, генерал-полковник, директор одного из крупнейших в стране совхозов, руководители предприятий, учреждений, рабочие, удостоенные высоких правительственных наград. Текст был изложен в жанре хроникальной заметки, не несущей никакой морально-политической оценки. Для того чтобы усилить ее действенность, редактор дал ей заголовок «Их воспитала Родина», придав стилистически нейтральному тексту отчетливо выраженное патриотическое звучание. Этот заголовок сыграл роль политического обобщения.

Такой же прием допустим и в агитационной книге: оценку факта можно подчеркнуть в названии главы, раздела, а иногда даже всю рубрикацию текста подчинить этой цели.

Усиление или ослабление авторских оценок диктуется не только особенностями самого фактического материала книги, его объективной ценностью, но и социально-психологическими законами, регулирующими механизм усвоения социального опыта личностью. Автор агитационного произведения должен добиться того, чтобы читатель принял его точку зрения. А это зависит не только от мастерства автора, но и от подготовленности самого - читателя. Поэтому редактору нужно уметь смотреть на текст и глазами тех, кому адресуется агитационная литература.

Советская социальная психология уже приступила к изучению проблемы восприятия информации, распространяемой средствами массовой коммуникации. Однако в этом направлении сделаны лишь первые шаги. Какие же выводы социальной психологии могут помочь редактору в его работе?

1. Восприятие установок личностью зависит прежде всего от авторитетности социальных ценностей, от престижа агитации, от ситуации, от личных качеств автора (его умения, способности убеждать).
2. У взрослого человека с возрастом непосредственное подражание внешним образцам уступает место сознательному следованию примерам, основанному на их критическом осмыслении. Это обусловливает необходимость углубления содержания агитационных книг, усиления аналитического подхода к материалу.
3. Действенность агитационных выступлений зависит от соотношения характера той информации, которую читатель извлекает из литературы, и той, которую он получает путем непосредственного взаимодействия с общественной практикой, жизнью.
4. Многое определяется тем, насколько читатель будет вовлечен в решение проблем, которые изложены в книге, учтет ли автор действительные потребности и настроения людей, для которых он пишет.

Действенность произведений массово-политической литературы, независимо от их жанра, во многом определяется качеством литературного оформления. Ни актуальность темы, ни богатство и глубина содержания произведения не произведут должного впечатления на массового читателя, если оно написано невыразительным, малодоступным, сложным, трудным для понимания и восприятия языком, если материал изложен в нем нечетко и непоследовательно, с нарушением требований и норм современного литературного языка. В любом произведении читатель высоко ценит такие качества, как простота, точность, ясность, краткость, живость, логическая связность и последовательность изложения.

Массово-политическая литература создается почти без использования символов и знаков, характерных для формализованных рассуждений, часто применяемых в научной книге. Нормы литературной письменной речи носят обязательный характер, и их нарушение допускается лишь в тех случаях, когда автор сознательно делает это при решении тех или иных творческих задач.

Редакторский анализ стиля и языка литературных произведений преследует и более глубокие цели. Они обусловлены тем, что язык в разных сферах общения функционирует по-разному. Это позволяет говорить о существовании функциональных стилей как о лингвистическом явлении, обусловленном многими социальными факторами.

Редактор обязан определить, насколько правильно отобраны и использованы речевые средства в зависимости от особенностей предмета, целевого назначения и читательского адреса произведения. В процессе совместной с автором работы над текстом при подготовке рукописи к печати он добивается того, чтобы специфические цели данного произведения с учетом его принадлежности к определенному виду литературы были достигнуты с максимально возможной полнотой.

Массово-политическая литература тяготеет к публицистическому стилю. Его специфика связана с функциями и задачами агитационно-пропагандистского воздействия на читателя: надо не просто сообщить ему о чем-то, а убедить его, разъясняя, доказывая, внушая, определенным образом направляя его мысли, оценки, действия. При этом автор выступает не как частное лицо, высказывающее свое личное мнение потому или иному вопросу, а как представитель своего класса, своего народа, своего государства.

Однако подлинная публицистичность далека от поверхностного, однообразного повествования, от громких, неконкретных, общих фраз и штампованных выражений. «Настоящая публицистичность - это не выспренние слова, не нагромождение комплиментов или обвинений, а глубина и доказательность, аналитичность и убедительность решения той или иной темы» . Она требует органического сочетания глубокого содержания и выразительной, доходчивой, доступной формы изложения, четкой композиции, тщательной работы над языком и стилем каждой массово-политической книги и брошюры.

Относительные различия в функциях пропаганды и агитации неизбежно должны отразиться и на характере стилистических средств, используемых автором: то, что необходимо для агитации, может оказаться нецелесообразным, неприемлемым для пропаганды.

В пропагандистской литературе находит отражение научный материал, которому автор должен дать научное объяснение и основанную на нем теоретическую оценку. Все это невозможно осуществить без широкого привлечения стилистически нейтральной, абстрактной книжной лексики и фразеологии, терминов и терминологических фразеологизмов, слов-связок, помогающих лучше отразить логическую последовательность речи, что очень важно при воспроизведении в языке научных знаний, носящих строго системный характер.

Печатная пропаганда немыслима без оценок, поскольку она призвана формировать у читателя оценочное отношение к жизни. Однако теоретические оценки, в отличие от чисто эмоциональных и эмпирических, могут и не нести индивидуально-личностной окраски. Языковые средства, необходимые для их выражения, в принципе могут быть стилистически нейтральными; положительное или отрицательное отношение автора к факту может быть выражено без использования экспрессии. Повествование ведется преимущественно от третьего лица. В функции оценочных элементов языка часто выступают идеологические и политические термины и образованные от них прилагательные (например, гуманистический, демократический, свободный, прогрессивный, справедливый, равноправный, реакционный, эксплуататорский, агрессивный, контрреволюционный и др.).

Экспрессивные средства языка в пропаганде должны быть подчинены логике и не должны ни мешать ей, ни подменять ее.

Так называемый ложный пафос как стилистический недостаток появляется тогда, когда автор выражает эмоции (одобрения или негодования), не соотнося их с конкретным анализом фактов. В тексте контрпропагандистских произведений, посвященных критике и разоблачению империалистической политики и буржуазной пропаганды, порою можно встретить такие оценочные выражения, как «это бессовестная ложь», «злобные нападки ярого антисоветчика» и т.п., которые не всегда убедительно мотивируются, не обосновываются конкретными фактами и примерами. В таких случаях читателю не совсем ясна причина тех чувств, которые высказывает автор, он не имеет возможности проверить соответствие эмоциональной оценки действительному значению событий, явлений или лиц.

В одном из контрпропагандистских изданий, посвященном разоблачению широко раздуваемого на Западе мифа о «советской военной угрозе», приведены названия двух брошюр, выпущенных империалистическими пропагандистскими центрами: «Советская военная мощь» и «НАТО и Варшавский договор». «В обеих брошюрах, - пишут авторы, - содержатся лживые утверждения относительно состояния вооружений и Вооруженных Сил Советского Союза». Однако, в чем состоит лживость этих утверждений, почему их надо расценивать именно так, а не иначе, - этого авторы не раскрывают и для подтверждения своего оценочного суждения не приводят ни одного примера.

Агитационная литература освещает главным образом эмпирические факты, давая им эмоциональную морально-политическую оценку. Она требует сближения речи автора с разговорной, ограниченного использования абстрактных понятий, отвлеченно-книжных оборотов, достижения большей конкретности, изобразительности, выразительности и эмоциональности изложения, индивидуальности и психологизма. В то же время идеологические и политические термины, попав в контекст агитационного произведения, в значительной мере утрачивают свои логические функции и воспринимаются читателем на основе ассоциаций, интуитивно, не требуют точных и полных определений, уместных в пропагандистском произведении.

Исследователи отмечают, что в развитии публицистического стиля наблюдается действие двух противоположных тенденций. Первая заключается в образовании «типичных для данного стиля конструкций и оборотов, в типизации словоупотребления, что, естественно, ведет к возникновению функционально-прикрепленных штампов». Другая сводится к «устранению штампов, к оживлению повествования свежими словесными оборотами».

Отбор и использование языковых средств в публицистических произведениях подчиняется двум основным целям: стремлению к логической точности и однозначности, с одной стороны, и к эмоциональной напряженности - с другой.

Работая над агитационными и пропагандистскими произведениями, редактор учитывает как общие их публицистические качества, так и различия. И это отражается не только на методике редакторского анализа стиля и языка этих двух разновидностей массово-политической литературы, но и на критериях их оценки.

Например, различными оказываются требования к точности слова. В пропагандистской литературе широко используются термины, научные понятия. Поэтому о точности языка здесь уместно говорить в том смысле, в каком говорят о ней применительно к научной литературе: точность выверяется на основе терминологических словарей и теоретических исследований.

При анализе и оценке языка и стиля пропагандистских работ редактор особое внимание обращает на степень доступности изложения массовому читателю.

К сожалению, немало еще выходит пропагандистских книг и брошюр, написанных сложным, малодоступным, псевдонаучным языком. Вот, например, фрагмент текста из брошюры о становлении и культурном развитии личности в производственном коллективе.

«В социалистическом обществе производственный коллектив выступает в качестве основного элемента культурной среды. Культурную среду рассматривают обычно как устойчивую совокупность вещественных и личностных элементов, с которыми взаимодействует социальный субъект (личность, группа, класс, общество) и которые оказывают влияние на деятельность по созданию и освоению духовных ценностей и благ, на его духовные потребности, интересы и ценностные ориентации в области культуры».

В тексте без особой надобности употребляются модные социологические термины и терминологические словосочетания.

Например: «система межличностного взаимодействия и общения», «система нормативно-ценностных ориентации коллектива», «мотивационный фактор поведения», «опредмечивание духовного богатства личности», «самореализация человеческой индивидуальности», «система духовного производства», «сфера культурной деятельности производственного коллектива», «сфера функционирования культурного потенциала общества» и т.п.

В брошюре, посвященной нравственному воспитанию личности в трудовом коллективе и адресованной широкому кругу читателей, без всяких пояснений используются термины: «социально интегрированные функции», «конформистская направленность», «модель одномерного „экономического человека"», «адаптивное существо», «антиномия буржуазного индивидуализма», «механизм нравственного воспитания», «социальный институт воспитания», «ролевое общение», «личностное общение» и т.п.

Способы разъяснения терминов и введения их в текст достаточно хорошо освещены в учебных пособиях по логике, стилистике, редактированию. Анализируя конкретный текст, редактор устанавливает, правильно ли эти способы использованы. Его работа над терминами в пропагандистской книге усложняется следующими обстоятельствами.

В качестве терминов в марксистской науке, особенно в философии, используются преимущественно слова, которые читатель не воспринимает как непонятные для себя: они стали для него обиходными (материя, сознание, количество, качество, сущность, явление, государство, закон, власть). Житейский смысл таких слов не совпадает полностью с их научным смыслом, а иногда и противоречит ему (например, в обыденной речи «отрицание» обозначает отбрасывание, а в философии - отбрасывание с обязательным удержанием каких-то качеств предмета в процессе его развития).

Идеологические понятия отражают классовый подход к познанию общественных явлений, поэтому смысл одного и того же слова (например, свобода, демократия) в языке коммунистической и буржуазной идеологии нередко бывает диаметрально противоположен. Хорошо известно, что партии капиталистов обманывают народ с помощью рекламных названий и слов, которые они включают в свои теоретические концепции и политические программы («народный капитализм», «общество равных возможностей», «общество всеобщего благоденствия» и др.).

Все эти обстоятельства требуют от редактора пропагандистской литературы целенаправленного анализа способов разъяснения терминов, а также приемов введения их в текст, потому что автор-пропагандист не просто разъясняет читателю непонятные для него слова, а последовательно формирует у него научные понятия о различных сторонах социально-политической жизни, опираясь на те житейские представления, которые могут создать опору при разъяснениях.

В семиотике существует понятие модуса обозначения . Оно характеризует свойства текста отсылать читателя либо непосредственно к объективной действительности, либо к мыслям, суждениям об этой действительности, принадлежащим кому-то, либо к словам, которые были кем-то произнесены по поводу того или иного факта. В зависимости от этого различают предметный, смысловой и словесный модусы.

Например, фраза: «Расизм - одно из самых зловещих проявлений империализма» - отсылает читателя к объекту. А высказывание: «Коммунисты считают расизм одним из самых зловещих проявлений империализма» - уже отсылает нас к мысли.

Когда автор хочет подчеркнуть независимость объективного содержания научных знаний от желаний, воли, интересов людей, он использует предметный модус обозначения. Однако в пропагандистских произведениях, несущих в массы идеологические знания, неизбежен перевод изложения в другой план: читатель должен получить ясное представление о том, чья точка зрения излагается в данном случае. Отсюда - значительное число цитат в тексте пропагандистских произведений и вставных конструкций типа «как учит марксизм», «записано в решениях съезда: «по мнению ревизионистов», «с точки зрения агностиков» и т.п.

Важно также, чтобы в языке пропагандистской литературы нашла выражение динамика науки. Любое научное понятие, термин например, должны быть однозначными. Этого добиться трудно, так как наука постоянно развивается, совершенствуя свой понятийный аппарат и язык. Стабильный учебник вынужден показывать науку в статике. У пропагандистской литературы больше возможностей отражать новейшее слово науки. А вместе с тем ей приходится в значительно большей степени преодолевать многозначность некоторых терминов, причиной которой является недостаточно четкое ограничение содержания и объема стоящих за ними понятий.

Конечно, многозначность термина в пределах одного произведения - явление совершенно недопустимое. Но как быть редактору, если при проверке точности словоупотребления в тексте он обнаружил, что термин, введенный автором в текст, пока по-разному трактуется в науке? В этом случае можно исправить текст, предпослав определению или характеристике термина уточняющие выражения, например: «по мнению большинства советских исследователей», «этот термин в советской науке чаше всего трактуется...» и т.п. Во всех случаях желательно, чтобы термины были общеупотребительными, а не узкоспециальными. Если термин имеет не одно, а несколько значений, необходимо пояснить, в каком именно значении он употреблен в данном контексте. Например, в книге об укреплении дисциплины труда написано:

«В нашей стране накоплен опыт работы общественных организаций, предприятий по реабилитации алкоголиков».

Употребленный здесь термин «реабилитация» имеет несколько значений, причем наиболее известное из них - восстановление чести, репутации неправильно обвиненного или опороченного липа. Авторы же книги использовали это слово в другом, узкоспециальном значении как медицинский термин, который в академическом «Словаре русского языка» трактуется следующим образом: «Восстановление здоровья и трудоспособности лиц, физические и психические способности которых ограничены после перенесенных заболеваний, травм». Большинство читателей вряд ли знает такое значение термина «реабилитация», поэтому он в указанном контексте будет воспринят ими как восстановление репутации алкоголиков, неправильно обвиненных или опороченных кем-либо на производстве.

В пропагандистской литературе, как и в научной, важную роль играет правильная расстановка автором смысловых, логических акцентов, которые помогают читателю увидеть главное, уловить все тонкости научной мысли.

Для логических подчеркиваний могут быть использованы различные приемы: повторение слов, словосочетаний или целых фраз, специальные слова (лишь, только, именно и др.), противопоставления, инверсии, уточняющие определения, вопросы, скобки, шрифтовые выделения и т.п.

Весьма действенным, емким и поэтому очень распространенным стилистическим приемом является вопрос . Функции его в тексте чрезвычайно многообразны, но особенно велика его роль как средства подчеркивания логических связей.

Вопрос может служить своеобразным сигналом проблемных ситуаций. Особенно важны вопросы не «что», «где», «когда», а «почему», «как», «каким образом», «зачем», «с какой целью», так как именно они помогают фиксировать внимание читателя на наиболее глубоких связях между научными мыслями. Не случайно логика научного исследования отмечает, что ответы на первую группу вопросов не выводят науку за пределы эмпирического описания, в то время как ответы на вторую группу предполагают проникновение в сущность предметов, поднимают познание на теоретический уровень.

Однако вопросы не всегда правильно и уместно применяются авторами. Так, иногда уже в начале произведения ставятся семь-восемь вопросов подряд. Они вводятся для того, чтобы организовать внимание читателей. Но их нанизывание не облегчает восприятия текста: читателю трудно следить за ходом рассуждений автора, вскрывать логическую структуру изложения. Вопрос, поставленный не на месте или сформулированный неудачно, теряет свое значение.

Редактор должен видеть часто скрытые в тексте, не выраженные в явной языковой форме проблемные ситуации, облегчить читателю выявление глубоких смысловых связей в тексте.

Для логических подчеркиваний полезно использовать шрифтовые выделения: они дают возможность направить восприятие текста читателями по определенному руслу, сосредоточить внимание на главном. Выделять нужно те слова, на которые должно падать логическое ударение (если, конечно, не подчеркивается вся фраза целиком, как это делается, когда необходимо выделить дефиницию, тезис или вывод).

Как уже отмечалось, в публицистике языковые приемы, усиливающие логическую сторону высказывания, активно взаимодействуют с теми речевыми средствами, которые повышают его воздействие на чувства читателя.

Функции средств образной выразительности в массовой политической литературе многообразны, но эти средства не должны вводиться в ткань повествования механически, лишь для «украшения» или искусственного оживления речи. Авторы обращаются к ним, как правило, для того, чтобы полнее, понятнее, ярче раскрыть основную идею своего произведения. Образные средства часто позволяют выразить идею короче, подчеркнуть существенные признаки предмета, а главное - высказать отношение к тому, что освещается в произведении, дать ему социально-политическую, моральную или эстетическую оценку.

Анализируя средства образной выразительности в массово-политической литературе, редактор должен рассмотреть их с разных сторон, учитывая следующие требования.

Прежде всего, их уместность. Редактор принимает во внимание разновидность произведения, его жанр, тему и конкретную цель, поставленную автором, а также особенности исторической обстановки, в которой оно будет восприниматься читателем.

Известно, что изобразительно-выразительные элементы определенным образом окрашивают текст. А от тона политических выступлений часто в значительной степени зависит их действенность. «Каждый исторический момент требует своей особой формы агитации и пропаганды», - говорил М. И. Калинин . Она должна соответствовать сложившейся обстановке и настроению людей.

При использовании образно-выразительных средств следует учитывать, что степень доступности их может быть неодинаковой. Так, слова в переносном значении могут быть истолкованы в прямом смысле или поняты субъективно. Сложные ассоциации, на которых иногда строится образ, иносказания, при помощи которых описываются конкретные исторические и социальные факты, высказываются философские или политические идеи, могут не облегчить читателю понимание содержания книги, а, наоборот, затруднить.

Особенно внимательным нужно быть при оценке доступности образа, когда он выступает как основное, а не дополнительное средство выражения идеи, не как иллюстрация к научной мысли, сформулированной в начале книги в логической форме.

Но не следует и спешить вычеркивать все непонятное. Надо расширять круг знаний и представлений читателя. Поэтому в процессе редактирования можно несколько изменить контекст, словесное окружение, в котором выступает образ, если при этом не разрушится единый, оригинальный образный строй речи автора.

Образные средства должны быть использованы грамотно, не искажать реальные связи между теми предметами, на которых строится образ (если алогизм сам не является средством создания образа).

В уже упомянутой книге об укреплении дисциплины труда написано:

«На каждом производстве должен быть разработан механизм взысканий за дисциплинарные проступки, действующий по принципу раскаленной печки. Почему можно применять такое сравнение?

Во-первых, горячая печь излучает жар, предупреждая, что прикосновение к ней опасно. Система пресечения недисциплинированности также должна содержать элемент предупреждения, действующий таким образом, чтобы всякий потенциальный нарушитель мог предвидеть неизбежность наказания за свой проступок.

Во-вторых, разогретая печь обжигает сразу же, как к ней прикоснешься, причем, чем плотнее прикосновение, тем сильнее ожог. К тому же каждому понятно, что ожог - это результат прикосновения, а не чего-нибудь еще. И дисциплинирующий механизм должен действовать достаточно быстро, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что наказание - это логический результат проступка.

В-третьих, печь обжигает каждого, кто к ней прикоснется, какой бы пост он ни занимал и кто бы за него ни ходатайствовал. Точно так же должна действовать система пресечения недисциплинированности».

Авторы, по-видимому, считают, что они нашли удачное образное средство для раскрытия такого непростого понятия, как механизм или система дисциплинарного воздействия на нарушителей. В действительности же сравнение действия механизма взысканий с раскаленной печкой вряд ли можно признать удачным. Издревле в народе печь всегда ассоциировалась с такими положительными эмоциями, как тепло, уют, приготовление пищи и т.п. Здесь же авторы на первый план выдвинули ее отрицательное свойство: раскаленная печь обжигает. Стало быть и система дисциплинарных наказаний оказывает только отрицательное действие, что, конечно, противоречит смыслу дисциплинарной практики. Кроме того, если раскаленная печь обжигает каждого, кто к ней прикасается, - и правого, и виноватого, - то система взысканий должка «обжигать» только нарушителей дисциплины, Поэтому сравнение в данном случае, как говорят, «не срабатывает».

Характеристики, которые даются в произведении предметам при помощи средств образной выразительности, должны быль точными. Требования к точности образа особенно повышаются в пропагандистской работе, когда он служит для раскрытия сущности фактов или явлений, уже познанных наукой.

Большой интерес для редактора представляют высказывания академика Б. М. Кедрова по поводу точности употребления наглядно-образных сравнений при передаче философских знаний. Раскрывая сложную взаимосвязь теории и практики, он сравнивает значение практики с контрольным инструментом, а для характеристики роли теории использует традиционный образ компаса. «Это образное сравнение, - пишет Б. М. Кедров, - нам кажется более удачным, нежели сравнение ее с путеводной звездой. Конечно, и компас, и звезда выполняют одну и ту же роль по отношению к путнику, ищущему правильную дорогу. Однако теория не дана нам свыше, как нечто независимое от нас самих Она создается людьми, она ими разрабатывается для целей руководства своими практическими делами, а потому здесь несравненно более уместным представляется образ компаса как инструмента, специально созданного людьми, чтобы ориентироваться в своей деятельности».

Но аналогия с компасом применительно к нынешнему взаимоотношению науки и производства кажется ему уже недостаточной. «Ведь компас лишь указывает то направление, в котором практике надо двигаться для достижения своих целей. А сейчас речь идет буквально о прокладывании пути для ее поступательного движения, чего никакой компас сделать не в состоянии. Для этого требуется другое орудие, подобное буровому инструменту».

Образные средства должны быть по возможности оригинальными. Плохо, когда образ превращается в штамп.

Оригинальная образность изложения - это всегда и нестандартность мышления, и творческая переработка того, что уже известно. Образная речь - это прежде всего проявление авторской индивидуальности, один из самых действенных способов выражения тенденции автора к публицистике.

Наконец, необходимо иметь в виду еще один аспект работы редактора над языком и стилем произведений массово-политической литературы. С повышением образованности, обшей культуры и политического уровня советских людей их требования к качеству этой литературы, в том числе и к литературному оформлению изданий, постоянно возрастают. Современного советского читателя не удовлетворяют книги и брошюры, в которых даже верные истины, правильные суждения излагаются серым, невыразительным, стандартным языком. Неслучайно поэтому в Центральный Комитет партии, в редакции газет, журналов и издательств поступают письма трудящихся, в которых они выражают свою неудовлетворенность содержанием, языком и стилем отдельных публикаций, подвергают критике произведения, в которых нет ни глубоких обобщений, ни свежей мысли, ни ясности изложения. В этой связи перед редакционными коллективами стоит задача настойчиво избавляться от указанных недостатков, добиваться того, чтобы каждое агитационное и пропагандистское издание, предназначенное для массового читателя, отвечало известному ленинскому принципу: «максимум марксизма = максимум популярности и простоты».

Недостатки содержания и литературного оформления массово-политической литературы уменьшают ее значение как средства идеологической и политической пропаганды и агитации, снижают силу ее воздействия на массы. Поэтому вопрос о качестве языка приобретает такое же важное идеологическое значение, как и вопрос о ее тематике и содержании. Редактор как работник идеологического фронта должен требовательно и принципиально подходить к анализу и оценке литературного оформления каждой книги и брошюры, решительно освобождать текст от малейшей неясности, неоправданной усложненности, общих, расплывчатых, бессодержательных фраз и рассуждений, использованных без надобности иностранных слов и терминов - от всего того, что делает текст пропагандистской и контрпропагандистской книги аморфным, невыразительным, снижает ее боевой, наступательный характер.

Общественно-политическое издание

Общественно-политическое -- это издание произведения общественно-политической тематики. В массово-политическом издании агитационно-пропагандистского и воспитательного характера информация изложена в форме, доступной широкому кругу читателей.

Книжные издания выпускаются чаще всего в обложках. Иллюстраций в них немного -- до 2% площади набора. Часто в качестве иллюстративного материала используются фотографии. В их объеме большое место занимают листовые издания. Кроме того, большая часть газет по своему содержанию и задачам относятся к массово-политическим изданиям.

Справочное издание

Общая характеристика справочного издания

Справочное издание (СИ) содержит краткие сведения научного, агитационно-пропагандистского или прикладного характера, изложенные, оформленные и расположенные в порядке, удобном для их быстрого нахождения, не предназначенные для сплошного чтения. Кузнецова Т.В. Характерные особенности справочного издания//Делопроизводство. - №2002 - №1.

СИ используются во всех сферах человеческой деятельности, от научной работы до проведения досуга. Они характеризуются высокой степенью обобщения информации, достигаемой при помощи сжатого, лаконичного изложения сведений в форме готовых данных, выводов, рекомендаций. СИ -- хранилище емкостной универсальной и отраслевой информации, изложенной с максимальной плотностью.

СИ отличается от других видов изданий структурой основного текста. Оно состоит из статей, содержащих краткие ответы на предполагаемые вопросы потенциального потребителя, имеющих смысловую и композиционную законченность. Справочные статьи предназначены не для сплошного, а для выборочного чтения, поэтому группируются не в логической последовательности, а в порядке, дающем возможность быстрого нахождения необходимой информации. Чаще всего применяется алфавитная или систематическая группировка статей. Текст четко структурирован не только с помощью (статей, но и разделов, рубрик, подрубрик и пр. Специфичен язык (стиль) СИ. Он лаконичен, схематичен, предельно упрощен. Информация часто свертывается при помощи таблиц, формул и т.п. В СИ применяются сокращения, не принятые в изданиях других видов.

Все виды СИ, за исключением словарей, иллюстрируют. Иллюстрации в них несут смысловую нагрузку, позволяя сократить текст, т. к. рисунок часто может заменить несколько страниц описания.

В СИ тщательно разработан справочный аппарат, способствующий поисковой ориентации потребителя: комплекс указателей, система ссылок, содержащая указания типа «см» или выделенные курсивом слова, отсылающие к тематически близким статьям, ссылочные статьи, содержащие информацию о статьях на указанную в заголовке тему и т.д.

Важное место в системе поисковой ориентации занимают полиграфические средства выделения информации: шрифтовые выделения, высечки, выступы, плашки у обреза, переменный формат страницы, библиохром, цветовой код, твердый шмуцтитул, подвижные колонтитулы. Для СИ характерна двухколонная полоса.

СИ -- издание, как правило, большого объема, нередко состоящее из нескольких томов. СИ издают в прочных переплетах, чаще всего в цельнокрытых тканевых, иногда -- пластмассовых. Печатают их на прочной и вместе с тем тонкой бумаге. По функциональному назначению и характеру информации СИ принято делить на три подвида: энциклопедические издания, словари и справочники .

Филипп Бобков КАК готовили ПРЕДАТЕЛЕЙ НАЧАЛЬНИК ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ... эксмо Москва алгоритм 2011 Бобков Ф. Д. Как готовили предателей: Начальник политической контрразведки свидетельствует... / Филипп Бобков. - М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. - 240 с. - (Суд истории). ISBN 978-5-699-45985-8 Генерал армии Филипп Денисович Бобков свыше 20 лет боролся с диссидентами, будучи руководителем 5-го Управления КГБ СССР Он со- брал огромный материал о деятельности в Советском Союзе «пятой колон- ны» Запада Бобков один из немногих, кто знает, как «готовили» предате- лей, и даже называет их поименно. Не случайно с началом перестройки генерал Бобков подвергся резкой критике со стороны российских либе- ральных кругов и в январе 1991 года был освобожден от занимаемой должности. Одним из ключевых проектов по разрушению СССР был «План Лиоте», разработанный в ЦРУ США вскоре после окончания Второй мировой вой- ны. Он был назван по фамилии французского генерала, воевавшего в свое время в Алжире. Генерал Лиоте призывал сажать деревья вдоль алжирских дорог, чтобы через многие годы, когда эти деревья вырастут, французы могли отдыхать в их тени. Американский «План Лиоте» предусматривал создание в Советском Союзе мощной, ориентированной на Запад прослойки в среде интеллиген- ции и в верхних эшелонах власти. В нужный момент, «когда деревья станут большими», для США возникнет благоприятная ситуация для нанесения смертельного удара по СССР... Информация, приводимая автором, уникальна и во многом носит шо- кирующий характер, но вся она основана исключительно на проверенных данных. © Бобков Ф. Д.. 2010 © ООО «Алгоритм-Издат», 2011 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2011 ISBN 978-5-699-45985-8 Предисловие РОССИЯ В ОПАСНОСТИ Недавно в московском Институте социально-поли- тических исследований состоялась встреча специали- стов. Там были представители Америки, Эстонии, Лит- вы, Латвии, Польши, Израиля. Тема обсуждения - за- кон США Public Law 86-90 «О порабощенных нациях». Этот закон был принят Сенатом и Палатой Предста- вителей США в Конгрессе 17 июля 1959 года. Он был одобрен и утвержден президентом Эйзенхауэром. Ка- залось бы: «дела давно минувших дней, преданья ста- рины глубокой», «запах нафталина». Ничего подобно- го - этот закон жив, активно действует, на него ссыла- ются, с ним сверяют настоящее и связывают будущее. В этом законе (его еще иногда называют резолю- цией) перечисляются «порабощенные нации»- бо- лее двух десятков тех, кого «путем прямой и косвен- ной агрессии» Россия «лишила национальной незави- симости». Список и полвека назад вызывал ощущение некоего абсурда, так как там через запятую шли и ре- альные, и неизвестные человечеству страны, такие, к примеру, как: «Идель-Урал», «Казакия». Сегодня же страны этого списка просто изумляют: названы сохра- нившие до сей поры свою коммунистическую направ- ленность Куба, Северная Корея и КНР - были ли они 5 порабощены Россией? Испытывают сейчас на себе ее тиранию? Далее в списке страны, которые на момент изда- ния этого закона относились к социалистическому ла- герю, а также бывшие республики СССР. Говорится, что все народы этих стран, в том числе и такие, как «Идель- Урал» все время видят «в Соединенных Штатах цита- дель человеческой свободы» и до сих пор «ищут их водительства в деле своего освобождения и обрете- ния независимости». Также в законе-резолюции можно прочитать буквально следующее: «С 1918 года импе- риалистическая политика русского коммунизма приве- ла к созданию обширной империи, которая представ- ляет собой зловещую угрозу безопасности Соединен- ных Штатов и всех свободных народов мира». Если соотнести все с тем временем, когда эти стро- ки рождались, - все обобщения и невнятности можно оправдать холодной войной- война есть война. Но топор холодной войны, который, казалось бы, по логи- ке собственной своей природы, должен был быть зако- пан в том же белорусском лесу, где схоронили страну Советов, активно «рубит головы» любым созидатель- ным процессам, направленным на укрепление совре- менной России. Не меняя ни лексики, ни сути, ежегод- но, начиная с 1959 года и по сей день, в третью декаду июля «во исполнение названного закона» США озвучи- вают прокламацию в защиту порабощенных народов. Это создает правовую базу для вмешательства Амери- ки во внутренние дела, как России, так и отдельных, получивших в 1991 году независимость государств - бывших республик СССР, а также и всего Содружества (СНГ) в целом. Это не пустые слова, а реальные дейст- вия: не случайно второе название этого закона в самой Америке звучит как: «Закон о расчленении России». б * * * Расколотая, раздробленная, усеченная Россия - глубинная и многовековая мечта ряда государств - недругов России. Менялись лозунги, флаги, «этикетки на топорах войн», но не менялась причина, и ее хоро- шо объяснил в свое время император Александр III в своем завещании Николаю II: «Нашей огромности бо- ятся». Оглядываясь на историю, можно увидеть, как этот страх перерастал в агрессию у татаро-монголов, ливонцев, литовцев, шведов. Возьмем Наполеона и войны- Крымскую, Японскую, остановимся на Пер- вой мировой войне, цели которой были сформулиро- ваны до ее начала, в 1914 году, в меморандуме кай- зеровской Германии. Там говорилось, что завоевание России «...возможно будет стоить нам одного миллиона людей...» Но «России... придется смириться с потерей земель, в особенности когда мы прикроем ее тыл для дальнейшей экспансии в Азию... Если таким образом вести, излишек энергии трех поколений немцев будет направлен на колонизацию Востока...». Англия потра- тила немало усилий для того, чтобы подтолкнуть Гер- манию к осуществлению этого плана, а позже для раз- вязывания гражданской войны внутри России. До сих пор существует устойчивое выражение: «Власть в России захватили большевики». Но как им это удалось? У них было много лозунгов, но главный, кото- рый был созвучен настроениям людей, который позво- лил большевикам прийти к власти, - это был лозунг «Мир народам!». Временное правительство после Фев- ральской революции продолжало войну, Керенский начал массовое наступление, бросив людей на верную 7 смерть, тотальное поражение, - и большевики сказали то, что говорили солдатские матери: «Прекратить вой- ну!». К этому моменту, в октябре 1917 года, Россия была уже развалена, рассыпана на куски, которые растаски- вали, как мародеры, 14 государств. И опять же, имен- но Англия полностью инициировала белогвардейское движение. «Меня спрашивают, почему мы поддержива- ем адмирала Колчака и генерала Деникина, - говорил в июле 1919 года Черчилль, - они образовали армию по нашему наущению и, без сомнения, в значительной степени на наши деньги». Гражданская война «по наущению» извне- это всегда одна цель: развал, растаскивание на куски боль- шой страны, контроль над ее территориями. История СССР знает много таких «наущений»- «порабощен- ные нации», которые ищут на протяжении полувека США, - одно из ярких тому свидетельств. Большевикам удалось восстановить российское го- сударство почти в прежних размерах. Позже советско- му народу ценой героических усилий удалось отсто- ять не только свою страну, но и освободить весь мир от фашистских завоевателей. Не буду сейчас подробно останавливаться на роли тех же англичан в начале Вто- рой мировой войны. Но напомню, что через год после войны прозвучала известная речь мастера наущений, английского премьер-министра Уинстона Черчилля, в Фултоне. Он призвал применить силу против СССР, причем немедленно, пока там нет атомного оружия. Торопился и американский президент Трумэн. В докла- де, подготовленном по его поручению, говорилось, в частности: «Для быстрого сокрушения СССР в войне... США должны быть готовы вести атомную и бактерио- логическую войну». 8 Создание атомной бомбы в СССР подморозило эти планы, но не отменило их - началась холодная, или, как ее еще называли, психологическая война. Уже в 1950 году в директиве США СНБ 20-1 говори- лось о том, что «психологическая война чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и пре- дательству среди советского народа; она подорвет его мораль, будет сеять смятение и создавать дезорганиза- цию в стране...» Документы в своей перекличке через пространст- во и время говорят иногда на порядок больше, чем лю- бые слова повествователя: 25 октября 1995 года на за- крытом совещании Объединенного комитета началь- ников штабов Билл Клинтон сказал: «Последние десять лет политика в отношении СССР и его союзников убе- дительно доказала правильность взятого нами кур- са на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока... Мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Совет- ским Союзом посредством атомной бомбы...» * # * Сегодня на повестке дня снова стоит вопрос о су- ществовании России. Видеть «запальные шнуры» и во- время реагировать на них можно научиться только в том случае, если достало силы детально разобраться в их механизме. Известно, что образами прошлого про- двигаются проекты будущего. Сегодня Россия живет в нескольких системах координат и доминирует та, в ко- торой советское прошлое красится сплошной черной краской - без полутонов. Но правда, выхваченная из контекста событий и состояния той среды, в которой 9 эти события происходили,- страшнее лжи, потому что формально ее можно принять за истину. Вот я не- давно слышал такую речь: опять, мол, уходим в изоля- цию, оглянуться не успеем, как опять наши спецслужбы опустят железный занавес... Но выражение «железный занавес» впервые употребил Геббельс в своей статье в феврале 1945 года: «Железный занавес» против комму- низма». Черчилль в своей фултонской речи лишь по- вторил это выражение... Сорок пять лет службы в органах госбезопасности позволяют мне видеть самые болевые моменты нашей истории во всем их противоречивом многообразии - видеть, несмотря на эвфемизмы разного рода «науще- ния». Как писал в XVIII в. Георг Лихтенберг, «наши сла- бости нам уже не вредят, когда мы их знаем». Глава 1 «ОСНОВНЫЕ ТОЧКИ» СССР Итак, я хочу рассказать вам о том, что знаю. Если посмотреть на самого себя со стороны, то можно уви- деть, как тяжелый и во многом судьбоносный для чело- вечества 20-й век «меня не миновал». Есть такое мод- ное сегодня в научных, политических и журналистских кругах выражение: «реперные точки» - это точки, на которых основывается шкала измерений, к примеру, на них построена Международная температурная шка- ла Цельсия - температура замерзания (0°С) и кипения воды (100°С). Температуру прошедшего столетия, точ- ки его замерзания и кипения, можно отчасти изучать по мне как по наглядному человеческому пособию. Су- дите сами: родился через год после смерти Ленина, на девятом году жизни Советского Союза. Можно сказать практически без натяжки, что детство социализма в на- шей стране совпало с моим ранним детством. Те, кто жил при Ленине и пережил Первую мировую войну и Октябрьскую революцию, к моменту, когда я вел уже сознательную жизнь, были еще не старыми, полными сил и энергии людьми. То, что сегодня как российская, так и мировая пресса называет страшным словом «голодомор», знаю не понаслышке: сам в 1932 году, будучи семилетним 11 мальчишкой, радовался, как деликатесу, арбузным коркам, которые где-то добывал отец. Да и сам вместе с соседскими ребятишками на берегу пруда собирал водоросли и ракушки, а мама отбирала из этого что- то для стола... Моя семья жила в Макеевке - это один из крупных индустриальных городов Донбасса. К сло- ву сказать, голод захватил не только Украину, наш го- род был забит массой голодающих из Курской облас- ти, которые, спасаясь, подались сюда из России в по- исках куска хлеба. Они ночевали на большой тлеющей горе - было в Макеевке такое место, где сжигался кокс. Когда кокс за- тухает, тепло остается еще очень долго, и зимой люди спали на этой рукотворной горе. Появляется сверху ва- гонетка - они бегут врассыпную, прошла - они назад, к своим теплым «спальным местам»... Голод захватывал многие области России, особенно же сильно крушил он людей в Белгородской и Курской областях. Но акти- висты из компартии Украины в начале 90-х годов поче- му-то призвали увековечить память голодомора толь- ко на Украине. В 1934 году голод стал отступать, и детство наше обрело обычные черты советских школьников сере- дины тридцатых годов XX века,- пионерские кост- ры, песни, походы, школа, кружки. Чем были захваче- ны наши мысли? Прежде всего - гордостью за страну Советов, первую и единственную в мире страну социа- лизма. Это было время, когда на необычайно высокую социальную планку поднялись рабочие люди. Сложно найти в сегодняшнем дне аналог такого всенародного признания трудовых подвигов, как это было в годы на- шего детства. Любой ребенок на огромном пространст- ве СССР мог, не задумываясь, назвать фамилии героев 12 производства, лидеров ударного коммунистического труда. Мы, дети Донбасса, были счастливы тем фактом, что самыми популярными в стране людьми оказыва- лись наши земляки: шахтеры Изотов и Стаханов, трак- тористка Ангелина, машинист Кривонос, семья метал- лурга Коробова. Вряд ли смогут это себе представить дети шахте- ров, чья юность пришлась на 90-е годы,- их отцы были вынуждены стучать в столице нашей родины кас- ками об асфальт, для того чтобы привлечь внимание властей к бедственному своему положению. Людям месяцами не платили зарплат, ребятишки в детских са- дах шахтерских городов падали в голодные обмороки. И я хочу здесь сразу подчеркнуть, что такого в годы со- ветской власти, с середины 30-х годов, практически не было. Я, конечно же, говорю только о мирном времени, не о военном. Неуверенность в завтрашнем дне в мир- ное время у населения СССР появилась только с того момента, как политики самых разных мастей приня- лись раскачивать страну... Когда в пылу перестроечной риторики в конце 80-х и начале 90-х годов не заметили, как вместе с коммунизмом, против которого станови- лось модно и престижно выступать, умирала уникаль- ная и мощная страна.... * * * Но вернемся к «основным точкам» СССР, которые можно увидеть по моей биографии: таким образом, чи- татель, я надеюсь, освежит в памяти ближайшую нашу историю. Я перешел в девятый класс школы, когда началась Великая Отечественная война. Уже к осени первого 13 военного года немцы подошли к Донбассу, люди по- спешно уходили из Макеевки. Трест «Донюжгаз», в ко- тором прежде работал отец, эвакуировали в Пермь, и мы на семейном совете решили догонять его. Сказать, что это было трудно, - ничего не сказать, это было пострашнее любого современного триллера... Челове- ческая память устроена удивительно: даже самые го- рячие бои уже на фронте, где я был ранен дважды и где видел тысячи и тысячи смертей, не так преследо- вали меня в оставшейся жизни, как дорога беженцев. Но и ее я начал вспоминать особенно часто, во всех деталях в начале 90-х годов, то есть спустя практиче- ски полвека. Стал вспоминать, когда на улицах Моск- вы начали появляться беспризорные дети и впервые появилось слово «бомжи» - люди, выброшенные на улицу, ведь при социализме это был нонсенс! Исто- рия даже одного такого человека, если бы она попа- ла на страницы ругаемой сегодня всеми, кому не лень, коммунистической прессы, потрясла бы все население республик СССР. В 90-х же, видя чуть ли не на каждом шагу детишек, клянчивших денег на хлеб, и стариков, вынужденных торговать у метро сигаретами, видя так- же оборванных, опустившихся, грязных людей, жадно ожидающих, что обедающие у торговых палаток что- то недоедят и остатки достанутся им, - я вспоминал баржу. Когда немцы в буквальном смысле подошли к Макеевке, мы с отцом покинули город, добрались до Сталинграда и решили попытаться выбраться на бар- же в Пермь. Людской поток буквально внес нас с ним туда, баржа уже была переполнена, но беженцев, стре- мившихся попасть в нее, было чуть ли не в тысячу раз больше, чем площадь ее борта. Люди, как могли, пы- тались попасть на нее, влезали и стояли, чуть ли не на 14 одной ноге, не удерживались и падали в ледяную но- ябрьскую Волгу. Их некому было спасать. Баржа долж- на была идти вверх по реке, и, когда она пошла, никто не предвидел, не предполагал, что так рано пойдет лед, - и она к утру встала. А пробиться к ней было со- вершенно невозможно, потому что не было под рукой ледокола. Трое суток на вмерзшей в лед барже люди без еды и воды выживали, как могли, многие заболе- ли. А потом к нам пробился ледокол, всех «заложни- ков льда» переправили на пассажирское судно «Тими- рязев». Нам сразу дали горячий чай и еду. Наелись и через полчаса все заснули... Думаю, что эта ситуация несопоставима с тем «то- тальным неспасением», которое мы все увидели на улицах родной страны через 50 лет. В лихолетье вой- ны баржу с беженцами спасли, нас довезли до города Камышина и мы с отцом шли дальше вдоль железно- дорожных путей, в основном пешком. В общей сложно- сти, если считать, что вышли мы из дома в октябре и дошли до Перми в декабре, шли мы больше двух меся- цев. И повсюду, на станциях, в городах, как только мы показывали документ, что выбираемся из оккупиро- ванного немцами города, нас кормили, да еще и с со- бой давали продукты в дорогу. Вот такая была забота о людях, и это - в войну. А уж в мирное время при со- ветской власти таких явлений, как бомжи и беспризор- ники, вообще не существовало. А увидели мы людей за бортом жизни и «неспасение», как уже говорилось, только в 90-х, то есть тогда, когда систему этой власти разрушили... Когда закончилась эпоха жизни СССР. Но я про «реперные точки» века, а у нас с вами впе- реди еще две войны, где все как по шкале Цельсия - 15 горячий фронт Великой Отечественной и невидимый фронт холодной войны... Я расскажу в своей книге постепенно все, что так или иначе поможет найти ответ на главный, мучаю- щий меня, больной вопрос: почему народ победив- ший фашизм и освободивший не только свою страну, но и целый ряд стран Европы от немецких оккупантов, проиграл в холодной войне? Почему допустил рас- пад Советского Союза? Любой ответ здесь будет толь- ко верхушкой айсберга, но есть одно всеобъемлющее понятие, которое многое объясняет. Как ни удивитель- но прозвучит: это - понятие веры. Да, несмотря на все ошибки и перегибы советской власти, в 41 -м вера в со- ветскую власть была просто колоссальной. Слова «Со- циалистическое отечество в опасности!» поднимали на «святой и правый бой» всех- это было абсолютное единение людей, населяющих первую в мире страну социализма, готовых любой ценой отстаивать свой со- ветский строй жизни. И мы победили. А к концу 80-х годов эта вера была растоптана.... К тому времени, чуть ли не общим местом в разгово- рах становилось уничижительное слово «совок», вме- сто гордого и четкого определения «человек совет- ский». Пресса, тогда еще будучи советской, называла свою страну «тюрьмой народов». Но ведь заключен- ные, узнав о том, что на надзирателей напал враг, вряд ли пойдут биться за их свободу - страна же в 41-м шла на фронт в едином порыве. * * # Что же было до 41-го, откуда взялся этот единый дух веры? Какой была задумана советская жизнь, что в 16 стране происходило? Давайте попробуем заглянуть в истоки советской власти, зададимся вопросом: что ее вызвало к жизни? До Октябрьской социалистической революции 1917 года была известная Февральская ре- волюция в том же году. А уже весной, выступая перед парламентом, премьер-министр Великобритании лорд Дэвид Ллойд Джордж (пресса тех лет называла этого человека «кучером Европы») заявил, что «Цель войны достигнута». Это заявление прозвучало в связи с сооб- щением о Февральской революции и свержении царя в России. Парламентарии Британии стоя аплодирова- ли сказанному. Но если вся последующая риторика ненависти к России уже после Октябрьской револю- ции была посвящена теме коммунистического строя, то почему же британский парламент так радовался свержению царя, отчего именно этот факт посчитал целью Первой мировой войны премьер-министр Анг- лии? Здесь можно привести известные слова Клаузе- вица: «Россия не такая страна, которую можно дейст- вительно завоевать, т. е. оккупировать... Такая страна может быть побеждена лишь внутренней слабостью и действием раздоров. Достигнуть же этих слабых мест политического бытия можно лишь путем потрясения, которое проникло бы до самого сердца страны». Фев- ральская революция до сердца проникла потому, пре- жде всего, что она лишила Россию традиционной госу- дарственности. Временное правительство не слышало чаяний народа, измотанного войной, непомерными земельными оброками и налогами крестьянства. Вре- менное правительство вообще не было ориентирова- но на народ: оно смотрело в сторону Запада. Но при- сущий Западу индивидуализм не мог прижиться и не приживался в России, где испокон веков жил дух кол- 17 лективизма и советов. Большевики же потому и смог- ли в итоге придти к власти, что они, в отличие от мень- шевиков и эсеров, имели почву и опору в народе. Они были единственной силой, способной устранить при- чины массовых негодований: прекратить, наконец, войну, отдать землю крестьянам, власть- Советам. А главное- вывести страну из хаоса, восстановить государственность, порядок. Давайте вспомним, что именно с Февральской ре- волюции начался распад страны. Когда всего лишь че- рез семь месяцев к власти пришли большевики, Украи- на, Белоруссия, Грузия, Азербайджан, другие терри- тории, которые входили в состав царской России, уже провозгласили свою независимость... Спустя 70 лет си- туация повторилась, и мы с вами уже сами были ее очевидцами... То есть в момент начала и в момент кон- ца советской власти страна была одинаково разби- та, рассыпана, ее растаскивали по кусочкам все кому ни лень... И более чем 90 лет назад, и совсем еще не- давно, в конце прошедшего века, Россию по предпи- санию Клаузевица и многих-многих других его после- дователей, которых достаточно много и сегодня, руши- ли изнутри, раздувая национальные конфликты. Здесь очень важно понимать, что до Февральской революции в многонациональной единой России таких конфликтов не было. Не было даже межрелигиозных войн, - люди верили по-разному и с уважением относились к вере друг друга, были едины. Давайте вспомним, сколько людей перебили католики, для того чтобы завоевать Ев- ропу. Вспомним Варфоломеевскую ночь: 10 тысяч уби- тых парижан, вспомним также гуситские войны. Ничего даже близко похожего в нашей стране не было. Путеше- 18 ственники из Европы изумлялись в XVI веке тому фак- ту, что им в христианской стране попадаются на гла- за мечети. Если в Европе встречалась католическая церковь - значит страна католическая и любая иная религия была запрещена под страхом инквизиции... Есть интересный факт: ислам как религия появился в IX-X веке. В России татары, башкиры, другие мусуль- манские народы праздновали тысячелетие своей ре- лигии, а нынешние мусульмане Европы насчитывают всего-навсего столетие существования ислама. Пото- му что из поколения в поколение люди, насильно об- ращенные в католичество, к примеру в Испании пере- давали друг другу, кто они есть на самом деле. И толь- ко сто лет назад стало можно произнести это вслух: «мы мусульмане». Повторюсь: Россия ничего подобного не позволяла, вопрос вероисповедания никогда не решался насиль- ственным путем, а потому и не было на территории на- шей страны межнациональных, межконфессиональных раздоров. Они начались также, как и гражданская вой- на, по специальному, вспомним удачное слово, кото- рое подобрал к теме Черчилль - «наущению» .... Большевикам, по сути, удалось вновь собрать быв- шее многонациональное имперское государство, зано- во выстроить все то, что «выронил» на своем пути Фев- раль 1917 года. Исключение составили только Прибал- тика, Финляндия и Польша. * * * Предложу читателям внимательно сравнить две цитаты: «Англия в войне употребляла европейские го- сударства как «отличную пехоту»,- это было сказа- 19 но в середине XIX века канцлером Германии Отто фон Бисмарком. Цитата вторая: «Русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувстви- тельной с того момента, как белые армии будут уничто- жены и большевики установят свое господство на всем протяжении необъятной Российской империи», - так уже в конце второго десятилетия XX века заявил воен- ный министр Англии Уинстон Черчилль. Складывается ощущение, что подданный британ- ской короны взялся иллюстрировать догадку немецко- го канцлера новыми на тот момент времени историче- скими примерами. Действительно, «добрая старая Анг- лия» жила именно в такой стратегии, будучи, возможно, и убежденной в том, что однажды сформулировал То- мас Карлейль: «Обязанность всех континентальных держав вести войны в интересах Англии». Первую ми- ровую войну развязала Англия. Бурное развитие двух стран - России и Германии - перед войной было не в ее интересах. И если в начале Первой мировой войны роль «отличной пехоты» для Англии выполняла Фран- ция, то дальше уже иная пошла «пехота». Разжигание непомерных аппетитов Германии и бесконечно хитро- умное и планомерное науськивание ее на Россию пре- вратили немцев в «игрушечных солдатиков» Англии. Но и внутри самой России нашлась «отличная британ- ская пехота» - это Белое движение. Иной логики в прошедшей истории нет. Любая дру- гая мотивация терпит поражение, как только мы начи- наем всерьез задумываться над фактами. Задумаемся: Англия помогает революционерам в царской России и ликует, когда их дело побеждает. Царь свергнут. И бу- квально через год после этого та же Англия начинает 20 так же рьяно помогать белогвардейцам, которые вслух декларируют (не важно сейчас, что ими движет на са- мом деле) необходимость возрождения именно цар- ской России. Нет логики? В таком раскладе ее действи- тельно нет. Но она абсолютно четко очерчена в другом: царская Россия или пролетарская- какая угодно - должна была быть, с точки зрения Англии, разломана на мелкие кусочки, состоять из обрубков, а ломать ее можно было, как мы с вами здесь уже говорили, легче всего изнутри. Любая государственность- сила, потому, когда это было царское государство, - Англия помогала си- лам, воюющим против царского самодержавия. А когда к власти пришли большевики во главе с Лениным - та же Англия принялась поддерживать силы, борющиеся против них, потому, прежде всего, что именно от них исходило намерение восстановить государственность. И именно они и были той единственной реальной си- лой, которая могла и делала это. По моему глубокому убеждению, в нашей стране не было бы национальной трагедии братоубийствен- ной гражданской войны, так называемой русской сму- ты, если бы не Англия. Уже к концу 1917 года Черчилль, призвав страны Антанты «задушить большевизм в ко- лыбели», предложил опираться в этом деле на анти- большевистские силы. Российских офицеров царской армии «обрабатывало» английское посольство в Пе- тербурге, а позже- в Вологде, в других российских городах. По сути, англичане и сколачивали белое дви- жение, выстраивали и подстраивали его. По инициа- тиве той же Англии уже 22 декабря 1917 года состоя- лась конференция в Париже, где представители стран Антанты приняли решение открыть кредиты для анти- 21 большевистских правительств Сибири, Кавказа, Украи- ны, казачьих областей и Финляндии. А на следующий день было заключено англо-французское соглашение о разделе сфер будущих военных действий в России. Так и возникла ситуация, при которой на деньгах Англии стали жить и подниматься в России Колчак и Деникин, а на деньгах Франции - Врангель, - вот она структура белого движения. «Каждый патрон, выстре- лянный русским солдатом в течение этого года в боль- шевиков, сделан в Англии, английскими рабочими, из английского материала, доставленного во Владивосток английскими пароходами», - так говорил про 1919 год английский генерал Альфред Нокс, главный снабженец колчаковской армии. Вспомним еще раз, что Черчилль в том же го- ду оправдывался в британском парламенте по пово- ду того, что слишком много уходит из государствен- ного бюджета денег на адмирала Колчака и генерала Деникина. Во вступлении к этой книге уже приводи- лась сокращенная цитата этих оправданий парламен- ту, сейчас же настало время дать более расширенный фрагмент: «Я отвечу парламенту с полной откровен- ностью, - объяснялся Черчилль. - Когда был заклю- чен Брест-Литовский договор, в России были провин- ции, которые не принимали участия в этом договоре, и они восстали против правительства, его подписав- шего... Они образовали армию по нашему наущению и, без сомнения, в значительной степени на наши деньги. Такая наша помощь являлась для нас целесообразной военной политикой, так как если бы мы не организова- ли этих русских армий, германцы захватили бы ресур- сы России и тем ослабили бы нашу блокаду... Таким об- разом, восточный фронт нами был восстановлен не на 22 Висле, а там, где германцы искали продовольствие. Что же случилось затем? Большевизм хотел силой оружия подавить восставшие против него окраины, сопротив- лявшиеся ему по нашему наущению». * * * Возвращаясь в день сегодняшний, хочу сказать о нашумевшем фильме «Адмиралъ». Фильм, как извест- но, посвящен Колчаку. Конечно же, не о художествен- ных особенностях этой картины хотелось бы вести речь, а о тех настроениях романтизации и героизации «господ офицеров», выражением которых этот фильм и явился. Белый миф начал прорываться в сознание со- ветских людей еще в 60-х годах прошлого века, когда на телеэкранах появилось сразу несколько фильмов, в ко- торых воюющие с красными белые офицеры предста- ли «благородными рыцарями» в белоснежных мунди- рах с золотыми погонами. В 90-х же очарование «быв- шими», которые шли «за Россию до конца», захватило очень многих людей. Это все происходило от неинфор- мированности, с одной стороны, и от массированной атаки на умы наших сограждан - с другой. Без конца муссировались в прессе и на телевидении темы красно- го террора и в изобилии, чуть ли не из всех щелей, ли- лись песни о поручиках Голицыных и корнетах Оболен- ских, которые «честь имели» и «носили ордена». Вечные ценности - родина, ее слава и любовь к ней преданных сынов отечества - превратились в до- весок к образу белого мифа и были мифом этим как бы приватизированы. Но в такой подаче все причин- но-следственные связи перерезаны. О какой же люб- ви к отечеству можно говорить применительно хотя 23 бы опять же к тому же Колчаку, если у него в Сибири бесконтрольно хозяйничали интервенты, если им был обещан золотой запас России? «Не за Россию до кон- ца», а чуть ли не саму Россию до конца готовы были от- дать «белоснежные мундиры»: шел фактический раз- дел страны, 14 государств Антанты уже имели абсолют- ный доступ к нашим природным богатствам. Только когда золотой запас уже был вычерпан из России, со- юзники предали адмирала Колчака. Что же касается темы красного террора, то здесь важно учитывать, что он возник в ответ на террор бе- лый. Деникин расстрелял людей не меньше, чем Туха- чевский, и когда мы говорим, что в Крыму расстреляли белых офицеров, не надо забывать, что в период власти Врангеля там же было расстреляно не меньше сторон- ников красных. А жестокие экзекуции и погромы кол- чаковцев в Сибири приводили к таким явлениям, когда не выдерживали даже свои: целые соединения перехо- дили на сторону красных. Вспомним, к примеру, пере- ход колчаковского подпоручика Говорова в 1919 году к красногвардейцам в Томске,- известно, что впо- следствии этот человек дослужился до статуса совет- ского маршала. Никого не оправдывая в смысле таких явлений как террор, хотел бы только заметить, что это все было в период революции. Логика революций вез- де одинакова - вспомним Англию в период Кромвеля, вспомним Великую французскую революцию. Сегодня определенной частью высших эшелонов власти специально инициируется идеологическая кам- пания критики советского прошлого. Но критика, ко- гда она объективно аргументирована,- полезна и целительна. На деле же мы видим сплошное очерни- тельство, злобную антисоветскую пропаганду. Поче- 24 му в качестве примера к теме я выбрал именно фильм «Адмиралъ»? В нем, как в примере к сказанному, как будто специально сошлось все. Белые в фильме - все сплошь святые, красные, если и появляются - то это даже чисто внешне сплошь выродки рода человече- ского, пьянь голодраная со звериными инстинктами... Непонятно, правда, как этот адмирал, которому присвоили звание Верховного главнокомандующего России, при финансах и полном вооружении Англии, да и всей Антантой поддержанный, с армией в 400 ты- сяч «офицеров последней выточки» такому сброду в итоге проиграл? В фильме на этот вопрос нет ответа, а он ведь прост: большевики не могли бы выиграть гра- жданскую войну, если бы их в этой войне не поддер- жал народ. Да и у власти они бы без этой поддержки не удержались. Почему же эта поддержка была? Да по- тому, прежде всего, что именно большевики прекрати- ли насильственную мобилизацию и это они останови- ли массовые порки голодных крестьян. Потому, что нет для народа ничего страшнее, чем «заклятие хаоса», а большевики государственность восстанавливали, на- водили порядок. Потому еще, что со своим народом они говорили на одном языке... Почему обсуждаемая картина в определенном смысле вещь знаковая? Дело в том, что сегодня вряд ли какой-либо начитанный человек сможет спорить с тем фактом, что адмирал Колчак был прямым ставлен- ником Запада, невозможно отвернуться от большого количества фактов, из которых в этой главе приведе- на лишь толика. Так вот и фильм, героизирующий бе- лых, уже в новом веке создавался опять же на день- ги Запада. Никто и не скрывает этого: в титрах идет за- ставка известнейшей голливудской киностудии «XX 25 век Фокс». Ничего, казалось бы, страшного, пустячок, всего-навсего художественный фильм. Но как человек, долгие годы возглавлявший оборону СССР в холодной, или, как ее еще называют, в психологической войне, - вижу другое. Сеется из-за рубежа смута в головах рос- сиян, и чтобы не быть голословным, назову такое сло- во: «Лиоте». Сделаем узелок на память, запомним это слово, а далее, когда тема коснется середины прошед- шего века, вернемся к этой теме. * * * А теперь давайте рассмотрим «реперные точки» нашей истории с несколько необычного ракурса. Нет сегодня на земле человека, которого не беспо- коила бы тема мирового финансового кризиса. Анали- тики, экономисты, политики и банкиры говорят нам о тромбах, образовавшихся в банковских системах, ава- рийных ситуациях на биржах, об экономическом кол- лапсе... Весь этот трагический процесс, напрямую за- девающий, а подчас и разбивающий судьбы людей во всем мире, сопровождается массовым поворотом к тому, что когда-то было растоптано и предано осмея- нию. В Англии, к примеру, издается полное собрание сочинений вождя Октябрьской революции Владимира Ильича Ленина. Во Франции собрания сочинений Кар- ла Маркса скупаются, их переиздают заново с взлетев- шими чуть ли не втрое тиражами - и снова раскупают на корню - дефицит. А значит, не столько в мировой финансовый кризис попало сегодня человечество - суть явления в гораздо более глубоких вещах. То, что мы с вами наблюдаем сегодня, - это кризис мироуст- ройства. 26 Почему же именно к Марксу и Ленину обрати- лись сегодня люди, проживающие, как у нас принято говорить, в сверхцивилизованных западных странах? В 2003 году вместе с уважаемыми соавторами Е.Ф. Ива- новым, АЛ. Свечниковым, СП. Чаплинским мы написа- ли книгу «Современный глобальный капитализм» (Из- дательство «Олма-Пресс»). Мы там достаточно подроб- но исследовали тему и говорили, в частности, о том, что если внимательно присмотреться к течению гло- бальных общественных событий прошлого века, то в основе можно увидеть фундаментальное основание - стремление человечества отыскать новые формы об- щежития, позволяющие утвердить справедливость и равенство в народном, обиходном значении этих по- нятий. Именно в истории нашей страны был уникаль- ный и бесспорный факт, когда вера в достижение этой цели, сама по себе, оказалась могучей силой, изменив- шей мир. Мы имели в виду факт Октябрьской револю- ции, состоявшейся в 1917 году в России. Кроме одной-единственной господствующей в мире капиталистической системы, - зародилась и ут- вердилась другая, пока еще совсем слабая - социали- стическая. Новое государство- Союз Советских Со- циалистических республик - заняло шестую часть суши: Советскому правительству, как я уже говорил, удалось восстановить геополитическое пространст- во Российской империи. Все народы, за исключением стран Прибалтики, Финляндии и Польши, приняли со- ветскую власть: гибкая система территориальных авто- номий была поддержана национальными меньшинст- вами - таким образом сохранилась территориальная целостность страны. 27 В этом государстве не было, как таковых, понятий безработицы, нищенства, платной медицины и плат- ного образования. Людей учили и лечили за счет госу- дарства, им были гарантированы безопасность и соци- альная защищенность. Да, в ходе строительства этого государства были ошибки, просчеты, были допущены ничем не оправданные факты несправедливости. Но я не устаю повторять во всех своих интервью, статьях и книгах о том, что это был путь первопроходцев. (Осо- бенно подробно об этом в статье, которая так и назва- на «История первопроходцев», найти ее можно в моей книге «Последние двадцать лет», изданной в 2006 году московским издательством «Русское слово».) Подчеркну еще раз: впервые в истории человече- ства учение социализма начало превращаться в прак- тику, совершенно новый общественно-политический и экономический строй на планете Земля. Такое бы не было возможным, если бы народ не поддержал этот строй. Поддержка оказывалась в самых сложных ус- ловиях жизни страны, проверялась тяжелыми испы- таниями. Первым из них явилась война с интервен- тами, ворвавшимися в Россию с целью подавления власти Советов. Затем развязанная ими гражданская война- не менее жесткое испытание. Но молодая, новая власть устояла. Ее поддержали, в нее поверили народные массы России. В результате создавались ус- ловия, открывалась возможность идти дальше, разви- вать, говоря современным языком, социалистический эксперимент. Как же виделось его развитие? Естест- венно, что практика социалистического строительст- ва вытекала из теории социализма, руководствова- лась теорией Маркса- она служила компасом для первопроходцев. 28 Воплощал ее в практику вождь революции Ле- нин. Как же он определял будущее России и что гово- рил после Октября? Он говорил, что мы обрели самую демократическую передовую власть - советскую. Она должна иметь крепкую экономическую базу. Ее он ви- дел в государственном капитализме. Уже в 1918 году Ленин в статье «О продовольственном налоге» писал, что государственный капитализм был бы шагом вперед для Советской республики. Сочетание советской вла- сти с государственным капитализмом являло три чет- верти социализма. Это ленинское положение совер- шенно забыто. А Ленин об этом четко и во многих выступлениях говорил. В известнейшей своей работе «Очередные за- дачи советской власти» он главной задачей называет необходимость «учиться торговать». Это и есть рыноч- ная экономика. Ленин считал, что она вполне сущест- вует и при социализме. Ошибочно растиражировано утверждение о том, что нэп был вынужденной политикой. Большевики из- начально не отрицали рынка как условия развития эко- номики. Да, они ликвидировали капиталистическую ча- стную собственность на средства производства, в том числе и собственность иностранных монополий. Они тем самым сняли путы экономической и политической зависимости вторгнувшегося в дореволюционную Рос- сию иностранного капитала. Сняв «ошейник» из займов и долгов царской России, они прекратили превраще- ние страны в полуколонию иностранного империализ- ма. Да, они победили под лозунгом «фабрики - рабо- чим, земля - крестьянам». Но государственный капи- тализм был нужен, потому что экономику надо было 29 развивать прежде всего за счет тяжелой промышлен- ности. Без машиностроения, к примеру, экономика не поднимется, а частник поднимать тяжелую промыш- ленность не станет просто по определению: при капи- тализме он будет делать только то, что даст прибыль минимум через год-два. Вкладывать же деньги в то, что даст прибыль лет через десять, - ему невыгодно. Ле- нин потому и ориентировался именно на государст- венный капитализм. Кстати, благодаря тому, что государство взяло в руки тяжелую промышленность, Рузвельт в свое время вывел из кризиса США. После Второй мировой войны в Великобритании национализировали угольную про- мышленность и тем, по сути, укрепили страну. Мы же, в России имеем пример приватизации 90-х годов, ко- гда пришел дикий рынок и остановились некогда быв- шие мощными и уникальными советские предприятия. К сожалению, эта ситуация сохраняется, по большому счету, до сих пор: посчитайте, сколько лет прошло с на- чала 90-х годов прошлого века, когда мощь тяжелой промышленности СССР была разрушена, - и так она и не восстановилась... В 20-х же годах ситуация была страшнее: страна находилась в глубочайшем политическом и экономи- ческом кризисе, заводы и фабрики лежали в руинах, свирепствовал голод и лютовали многочисленные бан- ды, еще шла гражданская война. И в такое время боль- шевистское правительство под руководством Лени- на принимает и начинает осуществление грандиоз- ного проекта - Плана ГОЭЛРО. Уже через 15 лет- к 1935 году - было построено 40 электростанций вме- сто запланированных 30. 30 * * * Даже только на одном этом примере можно ви- деть, что никакой титанический труд не привел бы в итоге к тем результатам, к каким пришел СССР, если бы в основу не был заложен четкий расчет и правиль- ная организация дела изначально. Как это было воз- можно сделать в стране, где подавляющее большинст- во населения было безграмотным? Обратимся к ленин- ской брошюре «Успехи и трудности советской власти»: «Нужно взять всю культуру, которую капитализм оста- вил, и из нее построить социализм. Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство. Без этого мы жизнь коммунистического общества построить не мо- жем. А эта наука, техника, искусство - в руках специа- листов и в их головах». Ленин не уставал подчеркивать, что в некультурной стране социализм построить нель- зя, что он «останется мертвой буквой и пустой фразой» без «соединения победоносной социалистической ре- волюции с буржуазной культурой». Он был категориче- ски против разговоров о том, что существует отдель- ная, особая пролетарская культура, вне всеобщей ци- вилизации. И ставил задачи: длительной культурной революции, всеобщей грамотности, личной вовлечен- ности каждого в строительство новой системы миро- устройства - социализма. Известные слова «о каждой кухарке», которую яко- бы большевики пустили руководить страной, происхо- дят в мифологизированном нашем сознании опять же от незнания контекста происходившего. Если же сле- довать принципам объективного историзма, то нужно здесь непременно вспомнить дореволюционную дис- 31 криминацию граждан по сословному признаку, селек- цию школьников, которую проводил царь Николай II. «Кухаркины дети» не имели ни малейшего шанса по- лучить образование, так как доступ в «классические» гимназии был резко ограничен. В университет же по- ступить могли как раз выпускники таких гимназий - в основном это были дети представителей высших со- словий. Даже выпускников реальных училищ царь за- прещал принимать в вузы, что же касалось крестьян, то здесь на возможности образования для них изначаль- но был поставлен жирный крест. Если же они каким-то образом все же получали образование - у них изыма- лась надельная земля и их исключали из общины. Вот этой дискриминации граждан по сословно- му признаку Ленин своим решением о необходимости обучения всех трудящихся государственному управле- нию положил конец. При этом он заявлял: «Мы не уто- писты и, конечно, прекрасно понимаем, что с сегодня на завтра каждая кухарка управлять государством не сможет», но подчеркивал, что важно стремиться к тому, чтобы каждый гражданин общества понимал политику своей страны. Для этого нужна всеобщая грамотность, так как, говорил он, «безграмотный человек стоит вне политики». Он считал серьезной угрозой для всего строительства социализма плохую организацию куль- турной работы, считал, что именно на этой почве вы- зревают такие уродливые явления, как бюрократизм, взяточничество, национализм, - все то, что тормозит развитие общества. Звучит, согласитесь, актуально, но ведь мало кому сегодня в России придет в голову обратиться, вслед за европейцами, к трудам Ленина. «Нет пророка в сво- ем отечестве» - к Ленину это мудрое изречение под- 32 ходит очень точно. Тому много причин - уже после смерти Сталина к учению Ленина подходили как к дог- ме, а его жизнь превратили в житие святого. Далее, уже в годы перестройки 90-х, все перевернули с точностью до наоборот - глумливо и ернически подвергали ле- нинские статьи осмеянию, а сам же его образ предста- вал не иначе, как образ кровавого монстра. Он же был только человеком, который имел смелость попытаться претворить в жизнь многовековую мечту человечест- ва, стал первопроходцем в строительстве такой моде- ли жизнеустройства, которая была бы удобна всем, - строилось общество равных возможностей. Ленин имел удивительный дар прозорливости - прошел без малого век со дня его смерти, а многое из того, что он говорил в начале прошлого века, сего- дня сбывается. Достаточно вспомнить ленинскую фор- мулу о «борьбе держав за раздел и передел мира» и увидеть иллюстрацию в моменте расставания России с Советским Союзом, то есть вернуться еще раз мыс- лями к трагическим 90-м годам. А можно снова загля- нуть в 20-е годы, когда страна социализма вдохновила и подняла рабочий класс многих стран мира на рево- люции и опьяненные победой советские коммунисты гордились тем, что «мы вот-вот совершим мировую революцию». Тогда Ленин сказал, что надо взвесить очень многое, и прежде всего - не зазнаваться. Мол, мы считаем, что уже никогда не будем в каком-нибудь арьергарде, но не исключено, что центр тяжести ком- мунистического движения переместится в Индию или в Китай, и мы должны быть готовы это пережить. Не пе- режили! Как только центр стал перемещаться, Хрущев порвал все отношения с Китаем - в 1956 году. Но важ- но то, что Ленин действительно мог предвидеть: Ки- 33 тай сейчас идет социалистическим курсом, и в осно- ве его успешного развития - ленинская формула о народной власти и государственном капитализме. По- следние решения съезда компартии Китая напомина- ют о том, что государственный капитализм при народ- ной власти есть две трети социализма. По моему убеж- дению, разговор о том, что социализм ликвидирован, что он больше не имеет под собой основы, беспоч- венен. Социалистический строй рано или поздно все равно будет развиваться. То, что делает Китай, - это путь социализма, основанный на ленинских, марксист- ских принципах. Китайцы от марксизма никогда не от- казывались, для того чтобы в этом убедиться, достаточ- но почитать Дэн Сяопина. Китай внимательно изучает опыт СССР, аккуратно относится к нашему социалисти- ческому прошлому, не подвергая его никакой критике. Но и ошибок наших не повторяет. * * * Хотелось бы задаться еще раз вопросом: поче- му в сегодняшнем кризисе мироустройства европей- цы переиздают труды Ленина и Маркса? Природа кри- зиса напоминает ту, что была на земле в годы Первой мировой войны: с одной стороны - накопление ги- гантской массы богатств в европейских странах (а се- годня - прежде всего в США), с другой - гигантский разрыв, не только имущественный, но и культурный, между верхами и низами. Разница в том, что в процес- се противостояния социалистической системе капита- листический мир сплачивался, а после ухода из Евро- пы социалистической системы мир свалился в глобаль- ный капитализм. Промышленный капитал, не сойдя со 34 сцены, уступил власть капиталу финансовому. По сути, глобальный капитализм есть капитализм финансовых олигархов, их путь к мировому господству, по сущест- ву, возрождает мировую колониальную систему, а соот- ветственно усиливает противоречие не между трудом и капиталом (как при рождении капитализма), а между нищетой и богатством. Это означает, что практически всеми ресурсами, средствами производства и финан- сами владеет еще меньшая часть населения планеты, чем это было в мире капитализма во времена СССР. ...Как-то, во времена особо жестокого обращения с советским прошлым, когда даже нейтральное произне- сение имени Ленина считалось в нашей стране дурным тоном, я выступал перед учеными мужами на одной конференции. Привел к месту цитату из ленинской ра- боты «Империализм как высшая стадия капитализма». И все зааплодировали, сказали: «Как здорово и точ- но сформулировано». «Тогда сейчас скажу, чья это ци- тата, - пообещал я и тут же выполнил обещанное: - Это в 1916 году было сказано Лениным». Ленин писал, что империализм как высшая стадия капитализма бу- дет развиваться так, что власть в нем возьмет финансо- вый капитал. Он уберет промышленников с основных ролей на роли второстепенные, и сам займет их мес- та... Жизнь нам дает подтверждения - стоит только за- думаться. На память приходит то, что мировую колониаль- ную систему промышленного капитализма сломало появление на мировой сцене социалистического пути развития человечества. Под его влиянием поднялось и развилось национально-освободительное движе- ние, приведшее к окончательному краху колониаль- 35 ной системы во главе с ведущими капиталистическими державами мира. Может быть, социализм, выйдя вновь на мировую сцену, станет основной силой борьбы с овладением миром финансовой олигархией. Ведь нежелающих ни- щенской кабалы в мире немало... Напомним, что Октябрь 1917 года вызвал в свое время подъем революционного движения во многих странах мира. Реальность подтверждала тезис учения Маркса о том, что пролетарская революция, возникнув в одной стране, неизбежно поднимет на борьбу с бур- жуазией весь мировой пролетариат. В 1917 году дей- ствовал еще фактор Первой мировой войны: преж- де всего именно в воюющих странах вызревали рево- люционные ситуации. Народы мира устали от войны и они видели, что большевики в России пришли к власти именно с призывами к прекращению массовой бойни, провозгласив «мир народам». Вспомним, что продолжения войны в то время тре- бовала больше всех Англия. Но и в России Временное правительство пошло на сговор с союзниками и зая- вило о том, что страна будет продолжать войну до по- бедного конца. Это и открыло путь большевикам к вла- сти. Их наглядный пример привел к революционному взрыву в государствах, особенно сильно пострадавших от войны. Вот небольшой фрагмент хроники этих со- бытий: в октябре 1918 года произошла буржуазно-де- мократическая революция в Венгрии, а уже 21 марта 1919 года была провозглашена Венгерская Советская республика. Но просуществовала она недолго, была подавлена силами иностранных интервентов в июле того же года. Могучий подъем революционных сил под влиянием Октября произошел в Германии. В январе 36 1918 года по всей стране прошла политическая стачка с требованием прекращения мировой войны и немед- ленного заключения мира с Советской Россией. Даль- ше события развивались так: 3 ноября 1918 года вспых- нуло восстание моряков военного флота в Киле - это и послужило началом буржуазно-демократической ре- волюции. Уже 9 ноября началась всеобщая забастов- ка рабочих Берлина, к которой присоединились солда- ты. В тот же день была свергнута монархия Гогенцол- лернов. К власти пришли правые социалисты и лидеры «Независимой социал-демократической партии», их первые движения были направлены на подавление ре- волюционных явлений. Они действовали провокаци- онно: в январе 1919 года сами организовали выступ- ление рабочих Берлина - неподготовленное и преж- девременное. Разгромили это выступление с особой жестокостью, именно тогда и были зверски убиты ру- ководители КПГ К. Либкнехт и Р. Люксембург. Немецкие республики, провозглашенные советскими, существо- вали недолго: в Бремене с 10 января по 3 февраля, а в Баварии с 13 апреля по 1 мая. Их жестоко разгроми- ли с помощью вооруженных сил. Та же участь постиг- ла октябрьское восстание, вспыхнувшее в Гамбурге. К 1923 году пролетарская революция в Германии была окончательно подавлена. Новые факты образовывали новую реальность: вы- яснилось, что время для мировой революции еще не наступило, капитализм слишком силен. Мировая война, служившая в свое время мощным импульсом к борьбе с буржуазией пролетариев всех стран, теперь сказыва- лась иначе: страны, пережившие ее, ослабли. Особен- но тяжело было Советской России, выдержавшей еще и войну гражданскую. Сил для оказания помощи ан- 37 тибуржуазным восстаниям соседних стран у молодо- го государства не было. Здесь очень важно понимание сути событий: да, в мире действительно нарастал ре- волюционный процесс и все ожидали, что вот-вот гря- нет мировая социалистическая революция. Вспомним строки из поэмы Александра Блока: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем...». * * * Но наступил момент, когда революционный пыл в мире стал затухать. И вот на этом этапе перед боль- шевиками России встал главный вопрос: «Куда и как идти дальше? Что делать в России и с Россией?» Выбор пути привел к расколу в партии большевиков. Сталин и большинство в Центральном Комитете ВКП(б) реально оценивали перспективы «мировой революции». Они хотели ее победы, но понимали, что для ее осуществ- ления нет условий, нет на данный момент даже пред- посылок. Россия должна была взять на себя роль спич- ки и сгореть дотла, для поддержания огня мировой ре- волюции,- такой участи трезвомыслящие политики допустить не могли. Тогда и появилось решение, как выход из ситуации: был поставлен вопрос о возможно- сти построения социализма в отдельно взятой стране. Троцкий и его сподвижники усмотрели в этом отказ от марксизма, увидели даже предательство дела револю- ции. Полагаю, такой раскол в партии большевиков был вызван в известной мере еще и болезнью и уходом из жизни Владимира Ильича Ленина. Не развитие госу- дарства, а борьба за власть подогревала оппонентов Сталина, потому что логика жертвовать Россией ради 38 мировой революции была ничем не оправдана, ничего позитивного для страны не сулила. И все-таки в основе раскола партии большевиков назывался вопрос дальнейшего развития государства. Один путь: жертвовать Россией ради мировой револю- ции, подчинить этому делу все ресурсы России. Вто- рой: построение социализма в отдельно взятой стра- не. Для этой цели нужно было сначала отвести беду: слабое, обнищавшее государство легко могло стать до- бычей для ненавидящих ее новый строй капиталисти- ческих держав. Надо было сохранить и обеспечить го- сударственную самостоятельность, а для этого- в кратчайшие сроки преобразовать экономику страны, подготовить ее к неизбежным испытаниям. При этом не идти на сговор с мировой буржуазией, а привлекать к строительству социализма симпатии мирового про- летариата в мирных целях. Повторюсь, эти два пути и есть основа раскола в партии большевиков. После смерти Ленина Троцкий и ряд других социалистов не могли согласиться с укреп- лением роли Сталина в руководстве партии, а именно он был инициатором второго пути. А потому и сам этот путь не подходил троцкистам: они боролись со Ста- линым и для этой цели готовы были жертвовать стра- ной. Сталин же понимал, что возможность построения социализма в отдельно взятой стране есть в извест- ной степени отход от учения Маркса и Ленина о миро- вой революции. Но и Маркс, и Ленин всегда говорили о том, что теория не есть догма, практика же диктова- ла именно такую необходимость. Уже в последний год жизни Ленина, а после его смерти особенно явно было видно, что готовится военный марш на Советское госу- дарство. Международная обстановка требовала посто- 39 янной мобилизационной готовности защищать, если не спасать страну. Угроза вооруженного вмешательст- ва в ее жизнь никак не устранялась. И ставка на мяте- жи внутри страны не снималась с повестки дня - они постоянно подстрекались зарубежными антисоветски- ми центрами. Надо было решать вопрос: или мы будем защищаться, или потеряем свою самостоятельность. Надо было решать: или мы прекращаем развивать со- циалистическое государство, идем на поклон к Западу, получаем иностранные инвестиции, но одновременно и зависимость от иностранного капитала, или всесто- ронне укрепляем и развиваем это государство, закреп- ляем то, чего добились в октябре 1917 года: строим со- циализм в одной стране. Второй вариант, по которому и пошло развитие страны, не вызвал восторга у государств, предрекав- ших гибель социалистического государства с первых дней его образования. Ярость в мире капитала усили- лась, когда клич английских рабочих «Руки прочь от России!» подхватили народы других стран. Конечно, враги социалистического строя смириться с этим не могли, наша страна оказалась в политической и эко- номической изоляции. Нам ничего не давали в кредит и ничего не продавали за наличные: решили выждать, пока мы задохнемся сами. Страна находилась в тисках экономической и дипломатической блокады. У нас не было ни экономической, ни финансовой - никакой и ниоткуда поддержки. Мы опирались только на то, что у нас есть, а что у нас было? Руины... Отсюда пошла жестокая экономическая полити- ка - надо было укреплять государство, а это требова- ло неимоверной мобилизации внутренних ресурсов, вынуждало к насилию над экономикой, над объектив- 40 ными законами экономического развития. Укрепление государства требовало серьезного развития экономи- ки, и прежде всего тяжелой промышленности. Индуст- риализация «требует колоссальных вложений, причем, как показывает история отсталых в промышленном от- ношении стран, тяжелая индустрия не обходится без ко- лоссальных долгосрочных займов... Без развития тяже- лой промышленности мы не можем построить никакой промышленности, не можем провести никакой индуст- риализации, - писал в одной из своих статей Сталин. - А так как мы не имели и не имеем ни долгосрочных зай- мов, ни сколько-нибудь длительных кредитов, то остро- та проблемы становится для нас более чем очевидной. Из этого именно и исходят капиталисты всех стран, ко- гда они отказывают нам в займах и кредитах, полагая, что мы не справимся своими собственными силами с проблемой накопления, сорвемся на вопросе о рекон- струкции тяжелой промышленности и вынуждены бу- дем пойти к ним на поклон, в кабалу...». * * * Политика нэпа в такой ситуации уже не могла быть эффективной - крупную промышленность с ее помо- щью не построишь. Единственным источником средств для индустриализации было сельское хозяйство. Об- становка на селе после революции сложилась нелег- кая. Раздел земли помещиков и иных крупных собст- венников обогатил землей крестьян, но осложнилась возможность обработки полученных в собственность десятин этой земли. У подавляющей массы не было са- мых элементарных орудий сельскохозяйственного тру- да, тягловых сил - плуга, бороны, лошадей. 41 Новоиспеченным владельцам земли приходилось обрабатывать свои участки вручную. Это привело к сни- жению урожайности, к резкому упадку производимого зерна. Так возникал питательный бульон для роста на селе кулачества: лишенные орудий труда крестьяне за бесценок продавали или сдавали в аренду свои десяти- ны, кулаки же использовали обездоленных людей в об- работке пахоты. Так возрождался принцип работы кре- стьян на помещичьих усадьбах. Свои трудом крестьяне заменяли нехватку техники и рабочего скота. Для критиков советского периода, кстати, одним из самых веских аргументов служила тема о том, что до- революционная Россия обеспечивала хлебом мировые державы. Мол, так его было много, что сбыт за границу помогал спасать излишки от гибели, а большевистская власть повернула развитие процветающей и благопо- лучной страны вспять. Но если вспомнить правду исто- рии, излишки хлеба были у помещиков, а подавляющая часть крестьян тем временем голодала, и лучше всех об этом рассказал великий писатель Лев Николаевич Толстой. Давайте вспомним его статью «О голоде», он ее написал, посетив черноземные уезды Тульской об- ласти: «Употребляемый почти всеми хлеб с лебедой - с 1/3 и у некоторых с 1/2 лебеды - хлеб черный, чер- нильной черноты, тяжелый и горький; хлеб этот едят все, - и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные... Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже... Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызрев- шая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкно- венно бывает в ней, нет совсем, и потому она несъе- добна. Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделан- 42 ного на муке с лебедой, люди шалеют. Здесь бедные дворы доедали уже последнее в сентябре...». Вспомним его же слова: «Народ голоден оттого, что мы слишком сыты». Так вот, экспортировали в дорево- люционной России хлеб, который возделывали для по- мещиков полуголодные крестьяне. Собственных запа- сов им хватало, в лучшем случае, до февраля. А затем они шли в долговую кабалу к тем же помещикам и за- житочным соседям - к кулакам. И такой же принцип начал действовать на селе и после революции. Вместе с тем для укрепления госу- дарства, для роста промышленного производства и подъема земледелия нужны были деньги. Для этого было два пути: разрешить обогащаться кулакам за счет забора земли у единоличников. Но это было бы против справедливости и означало, что и в Советской стране существует класс угнетенных. И второй путь: земель- ная кооперация, которая позже сменилась коллективи- зацией. Коллективные хозяйства позволяли внедрять технику, сплачивать крестьянский труд, тем самым по- вышая уровень обработки земли. Но кулачество пре- пятствовало такой государственной политике, что и привело к непоправимым последствиям. Это были тя- желые годы. Было много ничем не оправданных жертв. Но их было бы больше на порядок, если бы не удалось выжать все внутренние средства, чтобы создать тяже- лую промышленность. Народа бы не стало вообще как такового в 1941 году. * * * Но по порядку: после прихода к власти национал- социалистов в Германии угроза войны стала еще более 43 реальной, чем прежде. Выступая 4 февраля 1931 года, Сталин сказал свои знаменитые слова: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробе- жать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Это был абсолютно точный реали- стический прогноз: если бы именно через десять лет, к февралю 1941 года, оборонная промышленность СССР не вышла на уровень передовых стран, вряд ли наша страна смогла бы устоять через несколько месяцев под натиском гитлеровской Германии. Советских лю- дей просто истребили бы, или превратили в рабов не- мецких «сверхчеловеков». Фашизм вскармливался Западом, прежде всего Ве- ликобританией и США. Он служил для них силой, на- правленной против Советского Союза. И то, что война с Германией неизбежна, сознавали даже мы, довоен- ные дети. Но кроме угрозы с запада зрела агрессия и на востоке. К концу 30-х годов Япония уже развязыва- ла вооруженные конфликты, были бои на озере Хасан в 1938 году, а через год- военные действия на реке Халхин-Гол в Монголии. Антикоминтерновский пакт, подписанный Германией, Японией и Италией в те годы, создал ось Рим-Берлин-Токио, нескрываемо направ- ленную против СССР. В этих условиях защита отечест- ва становилась первоочередной - общество сплачи- валось, мобилизовывалось на ударный созидательный труд. А это означало подчинение, прежде всего эконо- мики, развитию промышленности, способной обеспе- чить производство средств обороны, создать сильную армию, оснащенную современным оружием. Обороноспособность требовала жертв, отказа от планомерного развития экономики. Все это не дава- ло социалистическому эксперименту никаких условий, 44 кроме жизни в постоянной мобилизационной готовно- сти. Народ верил в дело, которому отдавал силы, до- верял власти и не сомневался в правильности избран- ного пути. Это показывали в своих трудах даже зару- бежные писатели. В 1931 году Теодор Драйзер в книге «Трагическая Америка» писал о том, какое впечатле- ние произвели на американских рабочих успехи совет- ского народа, достижения социалистического государ- ства. Он называл Советский Союз «радостной страной подвигов», «подлинно социальной страной, где духов- ная жизнь прогрессирует» и где создалось неведомое капиталистическому строю драгоценное «чувство на- ционального товарищества». Многие выдающиеся прогрессивные зарубежные писатели в 30-х годах посетили СССР. Среди них были Барбюс, Арагон, Нексе, Бехер, Фейхтвангер, Роллан, многие другие. Внимательно знакомился с жизнью СССР Б. Шоу, он резко осудил «слепую безрассудную кампа- нию с целью дискредитации СССР», проводимую реак- ционной прессой. Он обратился к своим соотечествен- никам с призывом «поддержать те течения, которые требуют политики мира, установления торговых отно- шений, прочной дружбы и понимания великой рабо- чей республики». С глубоким уважением и сочувстви- ем писал Шоу о мирной созидательной деятельности советских людей; книги «Сталин» А. Барбюса и «Два мира» М. Нексе также рассказывали об исторических трудовых подвигах народов СССР. Ю. Фучик, назвавший свою книгу об СССР: «В стране, где наше завтра стало уже вчерашним днем», в предисловии к ней говорил: «Не о рае, а о Советском Союзе написана эта книга, не о чудесах, а о вас, советские рабочие, которых я видел на лесах величественного здания нового общества. 45 О вас, о людях, которые выполняют пятилетку... Я видел план великих работ в ваших руках». Рукотворное чудо свершилось: уже к 1936 году производительность труда в промышленности пре- высила уровень царской России более чем в 2,5 раза по годовой выработке и более чем в 3,5 раза - по ча- совой. По уровню промышленного производства СССР вышел на первое место в Европе и на второе в мире. * * * Переоценить внешнюю угрозу, которая нависа- ла над СССР в 30-е годы, невозможно. Достаточно об- ратиться к произведению Гитлера «Майн кампф», ко- торое, с ростом популярности автора в Германии, ста- новилось по тиражам вровень с Библией. В русском переводе эта книга появилась до начала Великой Оте- чественной войны и распространялась строго между партийными работниками - для изучения. Достаточно четко там было указано направление, в котором нуж- но было расширять жизненное пространство для Гер- мании: «Мы, национал-социалисты, совершенно соз- нательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое раз- витие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и оп- ределенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке... Когда мы говорим о за- воевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те ок- раинные государства, которые ей подчинены». 46 Общеизвестно, что внутри Германии книга Гитле- ра служила руководством к действию и действия не заставили себя долго ждать: уже в начале 1934 года 240 предприятий были переориентированы на произ- водство военной продукции. Версальские ограниче- ния, сдерживавшие Гитлера, были отброшены с пода- чи британского министра иностранных дел сэра Джона Саймона, который в мае 1934 года предложил при- менить принцип равенства вооружений к Германии. Даже сам фюрер не сразу решился официально де- монтировать Версальскую систему. Он взялся за это спустя год: 16 марта 1935 года было объявлено о соз- дании в Германии тридцати шести дивизий, в которых служили полмиллиона человек. 5 ноября 1937 года на заседании на Вильгельмштрассе Гитлер откровенней- шим образом раскрыл свои милитаристские планы, заявив, что «85 миллионов немцев скучены на узком пространстве, страдая более чем какой-либо другой народ... Немцы имеют право жить на большем жизнен- ном пространстве, чем другие народы... Будущее Гер- мании полностью зависит от разрешения проблемы ее жизненного пространства... Экспансия может осущест- вляться лишь путем борьбы с окружающим миром и при условии готовности к риску... Проблема Германии может быть решена лишь обращением к оружию, а это всегда сопровождается наличием риска». Не видеть германскую угрозу было нельзя, но Анг- лия и Франция упорно пытаются разыграть немецкую карту против СССР. Вершиной этой политики становит- ся Мюнхенский сговор 1938 года. Это азбучные сведе- ния: 29 сентября 1938 года в Мюнхене собрались главы четырех крупных европейских государств: премьер- министр Англии Невилл Чемберлен, премьер-министр 47 Франции Эдуард Даладье, канцлер Германии Адольф Гитлер, ну и от Италии, конечно же, дуче Бенито Мус- солини. И приняли решение, которое, если вещи назы- вать своими именами, было разрешением на расчлене- ние Чехословакии. Каждый из этих первых лиц в своих странах провел мощнейшую пропагандистскую атаку на умы своих сограждан, внушая, что без этой жерт- вы- Чехословакии- может начаться Вторая миро- вая война. Поэтому их встречали как триумфаторов после Мюнхена - триумфаторы отдали Гитлеру чеш- скую Судетскую область, а еще ряд территорий этой, по сути, убитой страны поделили между другими го- сударствами. В то время, как, вернувшись из Мюнхе- на, Чемберлен делал громкие заявления о том, что «отныне мир обеспечен на целые поколения». (Заме- тим в скобках, что речь эта произносится чуть ли не накануне настоящей войны.) Черчилль, надо отдать ему должное именно в данной ситуации, был про- зорливее в оценке Мюнхенского сговора, он говорил: «Англия должна была выбирать между войной и позо- ром. Ее министры выбрали позор, чтобы затем полу- чить и войну». Единственной страной в мире, пожелавшей ока- зать помощь Чехословакии, был Советский Союз. Еще до Мюнхена, когда гитлеровские войска проводили ак- цию устрашения у границ Чехословакии, президент этой терроризируемой страны Бенеш обращался к нам и получил положительный ответ. СССР был готов вве- сти свои войска и занять позиции против Германии в самой Чехословакии, и эти позиции на немецко-чеш- ской границе были очень сильными. Там можно было воевать месяцами - немцы ничего бы не смогли сде- 48 лать. Но для того чтобы войти советским войскам, нуж- но было получить разрешение Польши, а эта страна, под давлением Англии, отказалась, а в итоге сама ока- залась в руках фашистов. Если б мы вошли в Чехосло- вакию - события бы развернулись по-иному. Если бы даже хотя бы после Мюнхена Франция и Англия согласились бы на союз с нами, что им и пред- лагалось неоднократно, не было бы и «Пакта Молото- ва - Риббентропа». Но они уклонились от создания антигитлеровской коалиции и делали все для того, что- бы Германия, наконец, напала на СССР. И поэтому со- ветское руководство пошло на заключение в 1939 году договора с Германией - другого выхода нам не остав- ляли. Именно этот договор отодвинул начало войны для нашей страны и в пространстве, и во времени: вой- на с фашистской Германией могла бы начаться на це- лых два года раньше и на 400 километров ближе к Мо- скве. Протоколы о разделе Польши дали нам западные территории Украины и Белоруссии, а если бы этого не произошло, немцы войну начали бы под Минском - и когда бы они пришли к Москве? А значит, допустимо говорить о том, что этот договор позволил Красной Ар- мии отстоять столицу нашей родины. Из-за него немец- кая военная машина начала бросок все-таки с рубежей, отдаленных от жизненно важных центров СССР. Этот договор, как я уже говорил, был спасителен для нас - немцам пришлось тратить время и силы, для того чтобы пройти новую нашу территорию. То есть, ис- ходя из логики момента, все было сделано правильно, а вот уже позже, в послевоенное время, извечная наша секретность привела к тяжелым последствиям. Прото- колы 1939 года необходимо было публиковать и обсу- 49 ждать в печати, это можно было сделать хотя бы даже в 60-х годах. Но их засекретили, и особенно тяжело эта таинственность отозвалась в 90-х годах, когда опреде- ленные круги в Прибалтике создали истерию по пово- ду пакта. Это было начало раскола Советского Союза. Для Англии и США Прибалтика изначально виделась как площадка для старта распада страны. Они доби- лись цели, но удивляет, что сами прибалты не унима- ются по поводу этого исторического документа до сих пор. «Пактом Молотова - Риббентропа» они размахи- вают и сегодня, я задаю им в таких случаях традици- онный вопрос, и сделал то же самое на той недавней встрече, с которой начинал введение к этой книге, - где обсуждали закон США «О порабощении наций». Ли- товцы начали свое выступление именно с громких за- явлений по поводу пакта... Я сказал им: «Зачем вы так шумите, вы отдайте Вильнюс Польше - это же по дого- вору Молотова - Риббентропа Вильнюс вам вернули... Вернули исконные земли, а не отхватили чужое, но на тот-то момент это же был польский город Вильно. А ва- ша столица была в Каунасе...» Не нашли литовцы, что ответить... * * * И вновь возвращаюсь к основным точкам» нашей истории, одна из самых главных- Великая Отечест- венная война. «Германский народ! В этот момент начинается марш, который по своим масштабам может быть срав- нен с величайшими виденными миром. Я решил сего- дня вручить судьбу и будущее рейха и нашего народа в руки наших солдат!» - это фрагмент из заявления, с 50 которым от имени Гитлера выступил 22 июня 1941 года Геббельс. «Сегодня в четыре часа утра без предъявления ка- ких-либо претензий к Советскому Союзу и без объяв- ления войны германские войска напали на нашу стра- ну... Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» - это фрагмент из заявления, с которым от имени Сталина выступил 22 июня 1941 года Молотов. Отношение к этой информации у всех было разное. Общеизвестно, что Гитлер к этому времени практиче- ски за шесть недель завоевал Францию, а уж «расо- во неполноценные славяне», как он заявлял в первые дни войны, будут разбиты еще быстрее. Под канонады германской авиации, чуть ли не в самые первые часы боевых действий разбомбившей десятки советских аэ- родромов, речи о неминуемом классическом блиц- криге мало кому в мире представлялись нереальны- ми. Но такие умонастроения были только за предела- ми молодой Страны Советов, внутри же - миллионы и миллионы - все, от мала до велика, истово верили в победу... Позволю себе привести еще несколько фрагментов из жизни моей семьи. В декабре 1941 года мой отец по- лучил назначение Наркомугля в Перми на строительст- во заводов № 1-2 подземной газификации углей в го- род Ленинск-Кузнецкий. Здесь же вместе с ним начал трудиться и я. Немецкая оккупация выбросила из род- ного Донбасса не только нас - сотни тысяч наших зем- ляков нашли защиту и кров в близких по духу местах, там, где жили шахтеры и металлурги. На одной только территории Кемеровской области (бывшей Новосибир- ской) разместилось 13 эвакуированных заводов из До- нецкой области (бывшей Сталинской). Опыт и знания 51 донбассовцев оказались достаточно остро востребо- ванными- война требовала неимоверного подъема производства. Надо было компенсировать потери, вы- званные оккупацией промышленных районов Украины и европейской части РСФСР. Это удалось сделать: если, по свидетельству специалистов, валовая продукция промышленности СССР с июня по ноябрь 1941 года из- за военных потерь и процесса эвакуации сотен пред- приятий уменьшилась в 2,1 раза, то уже начиная с де- кабря того же года падение прекратилось, а в марте следующего начался подъем производства. Выпуск во- енной продукции только в восточных районах страны достиг уровня производства, который был в довоен- ное время на всей территории СССР. Тыл ковал победу наряду с фронтом, совершая великий массовый под- виг. «Все для фронта, все для Победы» - такой настрой был на всей огромной территории страны, - от рабо- ты отвлекались только для того, чтобы прослушать из тарелок громкоговорителей неутешительные понача- лу сообщения с фронта. И с еще большим упрямством, молча, шли трудиться люди. И работали с удвоенными упорством, стойкостью и волей. Слова из знаменитой песни: «Пусть ярость благородная вскипает, как вол- на» - отражали общее состояние советского народа, потому что это была для нас действительно священная война - мы защищали Родину. В первые же дни войны массовый порыв создал народное ополчение. Десятки тысяч москвичей жизнью своей сорвали гитлеровский блицкриг, задержав в смоленском и вяземском сраже- ниях в 1941 году моторизованные и вооруженные до зубов немецкие полчища. «Они продолжают сопро- тивление даже будучи окруженными, я такое наблю- даю впервые, - изумлялся известный немецкий гене- 52 рал Гальдер, рассказывая о сопротивлении советских войск в битве за Смоленск. - Они стремятся отделить наши механизированные части от пехоты, которая сле- дует за ними». Он был потрясен: «Их сопротивление «фанатичное и зверское». Тогда, кстати, не существовало заградительных от- рядов, о которых так любят говорить сегодня те, кто хочет принизить роль своей собственной страны в ве- ликой победе над фашизмом. И никаким тоталитар- ным режимом, никакими репрессиями невозможно было бы устроить так, чтобы возникал конкурс для тех, кто хотел защищать родину с оружием в руках. Го- воря современным языком, это был настоящий кас- тинг: людей приходилось уговаривать остаться в тылу, и они из-за этого сильно расстраивались. Но если ты шахтер-забойщик- значит нужен шахте, если ме- таллург - на заводе, а они рвались в бой. Это общее было состояние, - говорю сейчас о том, что видел и чувствовал сам, в чем участвовал. В самые тяжелые дни войны, в июле 1942 года, в Сибири возник мощ- ный порыв, образовавший бурный поток формирова- ния частей добровольцев. И это - в момент пика ус- пехов фашистских войск, которые уже практически выходили к Волге. До двух крупнейших побед в битвах под Сталинградом и на Курской дуге, переломивших, как сказал И.В. Сталин, хребет гитлеровской армии и поставивших Германию перед катастрофой, еще было очень и очень далеко. И вот - в это самое критиче- ское время люди горели желанием внести свой вклад в освобождение родины от захватчиков, отлично по- нимая, что рискуют жизнью. Мне до сих пор помнится песня, звучавшая буквально повсюду: 53 ...По Сибири, по таежной шири Раздался наш клич боевой, Мощь сибирская, сила богатырская Поднялась на решительный бой. Сибиряк своей родине верен. В бой вступая и в зной, и в пургу, Он идет на фашистского зверя, Как на зверя ходили в тайгу... * * * Отец мой ушел на фронт добровольцем - рядо- вым бронебойщиком. Через несколько месяцев и я по- следовал за ним. Заявления подавались везде- на предприятиях, в шахтах, в колхозах - лавиной. Были созданы комиссии по отбору - у нас в городе ею руко- водил один из секретарей горкома партии, он прини- мал решения вместе с военкомом и представителями комсомола. Шел отбор по принципу: чем ты занят сей- час? Многих приходилось упрашивать забрать свое за- явление назад. Месяц комиссия заседала, потом воен- ком клал на стол свое заявление, секретарь парторга- низации и комсомола - свои, и комиссия уезжала на фронт вместе со всеми, прошедшими «кастинг». Мне было 1 б лет, и я был секретарем горкома ком- сомола ВЛКСМ города Ленинск-Кузнецкий - это впол- не была обыденная ситуация во время войны. Когда первая группа уехала, я вошел в эту комиссию и посту- пил так же, как и мой предшественник, Николай Туров. С ним через год примерно мне случилось увидеться уже на фронте, где-то в районе Великих Лук... Конечно же, не только из нашего города шли доб- ровольцы- процесс захватил всю Сибирь: Новоси- 54 бирск, Кемерово, Алтай, Омск, Красноярск, Томск - так возник 6-й сталинский стрелковый корпус доброволь- цев-сибиряков, окончивший войну 19-м гвардейским. Части добровольцев формировались и на Урале и в За- байкалье, и во многих других регионах страны. Под- черкиваю- добровольцев, не тех, кого специально призвали на фронт, а тех, кто по доброй воле шел сам, веря в победу и готовый отдать за эту победу жизнь. Многонациональная страна защищала свою родину - страну как родину ощущали все нации и народности, ее населявшие. Без такого единения, без сплочения на- рода ради победы мы бы этой победы не достигли... У нас, добровольцев-сибиряков, было хорошее во- оружение: дали автоматы, которые делались на сибир- ских заводах, - их вручили перед выездом на фронт. Было и минометное вооружение - вплоть до ротных минометов, которых тогда было мало. Провожали теп- ло, когда проезжали Москву, с активом встретился Во- рошилов, а перед комсомольцами выступил первый секретарь ЦК комсомола Михайлов. Объяснение этому простое - у нас был абсолютно добровольческий кор- пус, и он носил имя Сталина. К тому же это было очень тяжелое время, поговаривали, что наш корпус готовят к Сталинграду, но его бросили на Калининский фронт. Наступление под городом Белым служило для сковы- вания сил противника, чтобы они не ушли под Сталин- град. К тому же нужно было ликвидировать Ржевский выступ, остававшийся после 1941 года и продолжав- ший угрожать Москве. За эти бои я получил свою пер- вую в жизни боевую награду - медаль «За отвагу». Вскоре во время боя за станцию Павлиново полу- чил я и первое свое ранение - пулей ранило руку. Ле- чился в медсанбате, и здесь случилось чудо- меня 55 разыскал отец. Оказалось, что он служит в соседней дивизии помощником начальника штаба полка. Услы- шал о моем ранении и, конечно же, разыскал. Дальше мы с ним уже воевали вместе под местечком Ленино, в Белоруссии, вместе с прибывшей на фронт польской дивизией имени Тадеуша Костюшко. Немецкая авиация готовила для нее специальный удар, досталось и нам. За бои под местечком Ленино я был награжден вто- рой медалью «За отвагу», а вскоре, в боях под Оршей, около меня разорвалась мина. Тело изрешетило более 40 осколков, пробили плевру легких. 32 из них до сих пор во мне... За эти же бои был награжден только что учрежденным солдатским орденом Славы третьей сте- пени. Мне повезло: в Москве на Белорусском вокзале санитарный поезд обходила бригада врачей знамени- того хирурга академика Брайцева, они отбирали тяже- ло раненных по своему профилю и отправляли в кли- нику. Всю жизнь вспоминаю с благодарностью замеча- тельных врачей Центральной клинической больницы имени Семашко Наркомата путей сообщения, где про- лежал восемь месяцев и где меня подняли на ноги. Вернулся на фронт, догнал полк отца под городом Новоржевом. 13 июля 1944 года наш полк снялся с обо- роны и маршевой колонной пошел вперед во втором эшелоне наступающих - это был солнечный день. Мы находились уже близ деревни Большие Гривны, места там красивые, напротив - Пушкинские Горы. - Вот закончить бы побыстрей войну и поселить- ся здесь, - сказал отец. Остро почувствовалось, как устал он, казалось, его преследуют какие-то мрачные мысли, может быть, предчувствия. Спустя два часа полк наткнулся на не- 56 мецкую засаду. Я был от отца метрах в двухстах, когда из-за леса вынырнул «мессершмитт». - Берегись, сейчас ударит! - крикнул мне отец. И действительно, «мессершмитт» развернулся и сбросил бомбу. На месте, где только что находился отец, была глубокая воронка, раненые лошади, тела убитых. Отца нашел в кювете, он был тяжело ранен. Мы доставили его в медсанбат, и там я с ним простился. - Догоняй полк, - сказал отец на прощание. А ут- ром его не стало, он погиб от гангрены... Потом были бои за Ригу- ни одного дома в этом городе мы не повредили. Мы вошли 13 октября 1944 года, вышли на набережную Даугавы, перед нами открылись здания Домского собора и других старин- ных домов, башен. С крыш пулеметчики вели по нам огонь. Мы вытащили свою полковую артиллерию, но только-только выстроили пушки, как прибежал орди- нарец, привез от командования приказ, запрещающий стрелять по старой Риге. И когда сюда через дня три- четыре входили уже основные наши войска - они не могли идти никак иначе, как только по цветам, - вот так приветствовали нас горожане, собравшиеся в ог- ромном количестве. Они-то и бросали цветы освободи- телям - это уже в 90-х годах пошли громкие разгово- ры о том, что немецкую оккупацию сменила «советская оккупация»... А тогда рижане бросали цветы советским воинам, и этого никто специально организовать не мог, это был порыв, настоящие чувства. Вообще опорочить такую твердыню, как победа со- ветского народа в Великой Отечественной войне, пы- тались с самых разных сторон - чего мы только не на- слушались, особенно в последние 20 лет! И это при том, что мы до сих пор живем в обществе, которое пользу- 57 ется накоплениями прошлого, заслугами тех, кто побе- дил в октябре семнадцатого и в мае сорок пятого, кто трудом своим залечил раны войны, вывел страну в ми- ровые лидеры! * * * В продолжение темы о попытках любыми спосо- бами опорочить нашу великую Победу и о борьбе с фальсификаторами истории хочется рассказать о за- мечательной книге Н.Н. Яковлева «Власов и власовцы». В нашем обществе прочно утвердилось мнение, буд- то в минувшую эпоху горькая участь «работать в стол» подстерегала лишь тех, кто так или иначе вставал в оп- позицию к тогдашней власти. Между тем бывали слу- чаи и совершенно иного, я бы даже сказал, в некото- ром роде противоположного свойства. В опале иногда оказывались и те рукописи, которые, казалось бы, не противоречили идеологическим основам, но зато ста- вили своей целью на базе строгих фактов восстановить историческую истину, чтобы- соответственно этой абсолютной фактологической истине - воздать долж- ное неправедно опороченным и незаслуженно восхва- ляемым. На первый взгляд есть некая парадоксальность в том, что это важное уточнение наших представлений о некоторых особенностях советской эпохи приходится делать человеку, несколько десятилетий работавшему в системе госбезопасности, которая, по общему мне- нию, и занималась надзором за идеологической сте- рильностью. Но в своей книге «КГБ и власть» я уже пи- сал о весьма непростых взаимоотношениях, сложив- шихся в так называемый андроповский период между 58 Старой площадью и Лубянкой. Не все в них было так однозначно, как полагают некоторые. Именно в этой связи особый, возможно даже исключительный, инте- рес и представляет судьба рукописи, судьба историче- ского эссе Н.Н. Яковлева «Власов и власовцы». Так уж получилось, что волею обстоятельств я имел самое не- посредственное отношение к созданию этой неорди- нарной книги и потому могу по сути и, как говорится, по фабуле - поведать о ее необычной судьбе. Николай Николаевич Яковлев был одним из круп- нейших советских и российских историков, челове- ком ярким и вдобавок наделенным незаурядным ли- тературным даром. Его перу принадлежит немало книг, не только получивших признание читателей, но и вызвавших широкий общественный резонанс. Это вообще была очень крупная личность, и я благодарен судьбе за то, что она достаточно близко свела меня с этим необычайно эрудированным, интересным чело- веком, который живо откликался на самые сложные, а порой и неблагодарные, совсем не конъюнктурные, спорные темы. Собственно говоря, именно так произошло и с той темой, которая впоследствии получила наименование «Власов и власовцы». Вопрос о власовском движении, а в просторечьи - вопрос о власовцах, был актуален в первые послевоенные годы, когда он прочно, казалось незыблемо, ассоциировался с предательством, с изме- ной Родине и не вызывал разнотолков. В ту подцензур- ную пору данные о судьбах бывших военнопленных оставались засекреченными, и на бытовом уровне ут- вердилось мнение, будто практически все они из не- мецкого плена, как говорится, «транзитом» проследо- вали через фильтрационные лагеря в лагеря ГУЛАГа. По 59 служебной необходимости изучая впоследствии этот вопрос, могу сказать, что молва несомненно преувели- чила размеры репрессий в отношении бывших военно- пленных. Здесь, конечно, нет возможности углубляться в анализ этой проблемы, однако хочу все же привести один эпизод, который и дает представление о «верхов- ном» подходе к ней, то есть линии в этом вопросе Ста- лина, которая по вполне понятным причинам и была определяющей. Эпизод, о котором мне поведал один из его непо- средственных участников, произошел в сороковых го- дах, вскоре после окончания Великой Отечественной войны. На заседании Секретариата ЦК ВКП(б), прохо- дившем под председательством Сталина, в ходе обсу- ждения взял слово секретарь ЦК П.К. Пономаренко и сказал примерно следующее: - Иосиф Виссарионович, я слушаю выступающих, и мне кажется, они совершенно не думают о том, что нам, возможно, еще придется воевать... Сталин моментально отреагировал на это очень мудрое замечание и круто повернул обсуждение в плоскость того, что надо обстоятельно разбираться с каждым бывшим военнопленным в отдельности, а не зачислять в категорию предателей и трусов всех под- ряд. Действительно, людям, прошедшим войну, хоро- шо известно, в каких трагических, безвыходных об- стоятельствах порой оказывались на фронте солдаты и командиры, далеко не каждого попавшего в плен мож- но было обвинить в трусости. А уж что касается пре- дательства, измены, тут и вовсе разговор особый, счет штучный, а не массовый. Пономаренко, который в годы войны возглавлял Центральный штаб партизанского движения, возмож- 60 но, лучше, чем кто-либо другой, знал эту проблему, по- скольку именно в его отрядах геройски сражались мно- гие советские солдаты и офицеры, попавшие в фаши- стский плен, а затем бежавшие к партизанам. Метить всех бывших военнопленных клеймом изменника Ро- дины означало бы не только вершить жгучую неспра- ведливость, но и создавать опасный прецедент на бу- дущее: в следующей и скорой войне, которую в ту пору считали практически неизбежной, попавшие в плен не стали бы стремиться к возвращению на Родину, опаса- ясь неотвратимых репрессий. Именно эту ноту, эту опасность чутко уловил Ста- лин в реплике Пономаренко. А потому сразу свел раз- говор к персональной ответственности каждого быв- шего военнопленного. Этот эпизод весьма примечателен, поскольку ил- люстрирует ход мыслей самого Сталина. А от его мне- ния, повторюсь, целиком и полностью зависела госу- дарственная политика в отношении бывших военно- пленных. * * * Тем не менее дров, конечно, было наломано нема- ло, но в 60-70-х годах волна пошла в другую сторону и начала поднимать на свой гребень и бывших власов- цев. Самая крупная, я бы сказал, запевная публикация на эту тему принадлежала известному донскому писа- телю Анатолию Калинину. Литератор, безусловно, та- лантливый, он с большой художественной силой пове- дал в повести «Эхо войны» об одном из таких людей, не по своей воле оказавшихся в РОА, в «Русской освободи- тельной армии», сколоченной генералом Власовым. 61 Надо сказать, что в тот период тема об отзвуках во- енного лихолетья вообще была популярной. В частно- сти, Аркадий Сахнин опубликовал в «Комсомольской правде» большой очерк под таким же названием - «Эхо войны», посвященный обнаружению и размини- рованию в Курске колоссального потаенного склада немецких артснарядов и мин, от взрыва которого мог взлететь на воздух почти весь город. Резко оживился интерес к военным мемуарам: крупные советские вое- начальники фронтовых лет к тому времени начали вы- ходить в отставку и получили возможность взяться за перо, чтобы поведать, говоря словами популярной песни военных лет, о друзьях-товарищах, об огнях-по- жарищах, о собственном видении великой войны. На этом фоне повесть Анатолия Калинина, которая по существу как бы оправдывала власовское движение, привлекла внимание своей исторической неточно- стью, своего рода «вселенской смазью»: о бывших во- еннопленных начали судить в целом, вообще, скопом, объявляя всех их невинно пострадавшими,- вместо того чтобы разбираться в каждой конкретной судьбе. Я неплохо знал Калинина и при встрече высказал ему сомнения на этот счет. Однако разговор у нас не полу- чился. Но, к сожалению, мои тревоги оказались не на- прасными. Повесть «Эхо войны» совпала по времени с появлением на Западе потока литературы о власов- цах, причем все публикации били в одну цель, доказы- вая, что власовское движение было не чем иным, как восстанием свободолюбивого русского народа против большевизма. При этом само понятие «власовцы» было, с одной стороны, антиисторически расширено, а с другой - 62 сведено к русскому национальному вопросу, что так- же не соответствовало исторической истине. Поэтому возникает необходимость более подробно разобрать- ся в этой проблеме... Если исключить из рассмотрения диверсантов, за- кончивших спецшколы, и полицаев, численность ко- торых в целом была невелика, то прослойка так назы- ваемых власовцев подразделяется на три категории. К первой, относительно самой большой, причислялись те, кто носил немецкую форму, однако не имел оружия и служил в тыловых частях, в обозах, кого привлекали на хозяйственные работы. Как правило, таких людей подневольно использовали в командах генерала Тод- та, возглавлявшего инженерно-тыловое обеспечение фашистской армии. Они не принимали участия в бое- вых действиях, к тому же среди них было немало пар- тизанских лазутчиков, выполнявших разведыватель- ные задания. Этих людей неправомерно причисляли к власовцам, несправедливо ассоциируя их с изменни- ками Родины. Вторая категория, крайне малочисленная, состоя- ла из отпетых бандитов, бывших уголовников, которых немцы использовали в качестве провокаторов: пере- одевали в советскую форму и забрасывали в наш ближ- ний армейский тыл. Они начинали там пальбу, инсце- нируя вражеские прорывы, устраивая панику и так да- лее. Разведка регулярно доносила, что такие группы провокаторов всегда находились у немцев под рукой, это были своего рода «камикадзе», в плен они не сда- вались, прекрасно понимая, какая участь их ждет. Этих изгоев тоже нельзя причислять к власовцам, они к ним никакого отношения не имели. 63 И, наконец, третья категория- это непосредст- венно власовцы, то есть те, кто служил в «Русской ос- вободительной армии» генерала Власова. Но в обыденном сознании все три вышеуказанные категории объединились одним понятием - «власов- цы». Между тем оно отнюдь не безобидно - не только в плане несправедливости по отношению к конкрет- ным личностям, но и в смысле большой исторической неправды. Дело в том, что волна реабилитации Власо- ва, поднятая в 70-х годах на Западе, преследовала да- леко идущие цели и была, что называется, с двойным дном. Внешне речь вроде бы шла о том, что Власов и его воинство хотели освободить Россию от больше- вистского ярма, а потому генерал Власов - это в не- котором роде антиСталин, намеренно скомпромети- рованный Кремлем как предатель, изменник. В этой плоскости шло «отбеливание» предательства вообще, «облагораживание» тех, кто в годы смертельной схват- ки с фашизмом воевал с оружием в руках против сво- его Отечества, к тому же предал присягу. Но был во всей этой пропагандистской возне и второй, как бы подспудный пласт. Армию генерала Вла- сова и власовцев вообще, вдобавок в явно расшири- тельном, искривленном толковании, о котором сказа- но выше, все более активно начали ассоциировать с сугубо национальным русским явлением. Здесь запад- ные пропагандисты делали своего рода обратное саль- то-мортале, возвращаясь к теме об измене Родине, и отождествляли предательство власовцев, воевавших на стороне Германии, с национальным русским позо- ром, превращая власовцев в синоним и в символ рус- ского предательства вообще. 64 Не говорю о том, что это даже фактически не со- ответствовало истине, поскольку и в РОА, и среди дру- гих категорий бывших советских граждан, так или ина- че оказавшихся в вооруженных силах фашистской Гер- мании, были люди многих национальностей, как в свое время, предположим, в русской редакции радио «Сво- бода». Но коварство такого отождествления власовцев с русским населением заключалось в том, что предста- вители некоторых других национальных групп, в го- ды Великой Отечественной войны сражавшиеся про- тив СССР, сразу же ухватились за этот тезис, ставший для них неким оправданием. В частности, мне извест- но, что его взяли на вооружение бывшие бандеровцы, утверждавшие примерно следующее: да, мы воевали против СССР, но нас, украинских националистов, было меньше, чем русских власовцев. Да и прибалты, напри- мер, чьи воинские формирования воевали на сторо- не Германии, начали использовать тезис о власовцах для сопоставления с ними своего «уровня предатель- ства» - в процентном отношении к общей численно- сти той или иной нации. Короче говоря, непроясненность вопроса о Вла- сове и власовцах, попытки чохом реабилитировать всех состоявших в РОА, неправомерно расширитель- ное толкование самого понятия «власовцы», стремле- ние объявить власовцев борцами за святую Русь и в то же время бросить тень предательства на весь русский народ- все это перемешалось в мутном потоке не- вольной или преднамеренной дезинформации, в кото- ром принялись «удить рыбку» самые различные, порой даже противостоящие друг другу общественные, поли- тические и национальные силы. 65 * * * Примерно в тот период у нас и состоялся обстоя- тельный разговор на эту тему с Николаем Николаеви- чем Яковлевым. Разговор сводился к тому, что проти- вопоставить этому мутному потоку дезинформации и недопонимания можно только одно- строго выве- ренную, основанную на неопровержимых историче- ских фактах истину. Человек очень энергичный, с жи- вым умом, Яковлев сразу, несмотря на сложность темы, заразился ее привлекательностью для серьезного на- учного исследования. Он высказал желание порабо- тать над ней, выдвинув условие: привлечь архивы КГБ, относящиеся к Власову и власовцам. Эта просьба была выполнена, и в распоряжении историка оказались не только материалы оперативной разработки Власова и его ближайших подручных, но также документы Четвертого управления НКВД, кото- рое в годы Великой Отечественной войны занималось закордонной, зафронтовой работой. Управление это было ликвидировано в 1947 году за ненадобностью, но в его архивах сохранилось много интересных данных о деятельности наших диверсионных групп в тылу врага, а также о противодействии проникновению немецкой агентуры в наш тыл. В его сферу деятельности входила и работа против РОА - «Русской освободительной ар- мии» генерала Власова. Николай Николаевич Яковлев с головой погрузил- ся в изучение предоставленных ему материалов и че- рез некоторое время написал большую книгу, всесто- ронне освещавшую тему «Власов и власовцы». Но са- мостоятельно Николай Николаевич отнести рукопись 66 в какое-либо издательство не мог. В то время такие сложные, противоречивые исторические темы предва- рительно обкатывались на Старой площади и лишь за- тем по указанию из Агитпропа ЦК КПСС принимались в печать. Однако неожиданно для меня самого в тот пе- риод, в первой половине семидесятых годов, публика- ция книги Н.Н. Яковлева «Власов и власовцы» встрети- ла в Агитпропе ЦК КПСС довольно активные возраже- ния. В то время, полагаю, причин было несколько, но ни одна из них не носила принципиального характера. На мой взгляд, просто сказывалась атмосфера тех лет, нежелание углубляться в суть исторических явлений. Ведь публикация книги Н.Н. Яковлева влекла за собой некие официальные разъяснения, уточняющие само понятие «власовцы». Она требовала поставить за- слон обелению, даже возвеличиванию самого Власова и, как следствие, покончить с оправданием предатель- ства некоторых других национальных «героев» типа Бандеры. Наконец, она восстанавливала справедли- вость по отношению к тем тысячам солдат и офицеров 2-й ударной армии, которые не сдались в плен вместе с Власовым и его штабом, а пали смертью храбрых в боях за Родину. И вот мне кажется сегодня оправданным решение вернуться к написанному мною в 1996 году «преди- словию к предисловию». Предисловие- вступитель- ная часть рукописи, сохранившаяся в домашнем архи- ве ушедшего из жизни профессора. Оно позволяет кос- нуться самой концепции всей книги Н.Н. Яковлева: «В зарубежной, а в последние годы и в российской литературе о Власове и власовцах проводятся мысли о будто бы «мессианской» задаче избавления России от большевизма, которую ставило перед собой вла- 67 совское движение. Но исторические факты неумолимо свидетельствуют: никакого власовского движения по сути и не было. Ведь понятие «движение» предпола- гает определенную идеологию, а также единомыслие, целеустремленность его участников. Между тем, сами обстоятельства пленения Власова и его дальнейшее «использование» немцами показывают, что РОА скола- чивалась на основе вовсе не идейной, а сугубо шкур- ной мотивации. Начать с того, что генерал Власов пробыл в должно- сти командующего 2-й ударной армии считанные дни - почему-то об этом сейчас упорно умалчивают. Эта ар- мия зимой 1942 года попала в окружение, но благо- даря умелым артиллерийским ударам командование Волховского фронта сумело пробить коридор шири- ной примерно полтора километра и армия начала вы- ходить из котла. Однако был тяжело ранен командарм генерал Журавлев, его срочно эвакуировали в тыл, а на смену ему направили заместителя командующего Вол- ховским фронтом генерал-лейтенанта Власова. Когда Власов прилетел в штаб 24-й ударной армии, немцы снова замкнули кольцо окружения. На помощь вылетел, как он мне рассказывал, заместитель коман- дующего артиллерией фронта генерал-майор Куле- шов- чтобы восстановить коридор прежним спосо- бом. Но он застал лишь пустые блиндажи и палатки - Власов и его штаб ушли к немцам. Таким образом, ни о какой сдаче в плен врагу всей 2-й ударной армии речи вообще не было- армия продолжала мужественно сражаться, генерал Кулешов тоже был тяжело ранен, однако избежал плена. Добровольно сдалась фаши- стам лишь маленькая горстка штабистов, близких ге- нералу Власову. Эти обстоятельства и предопределили 68 дальнейшую судьбу Власова, пошедшего на сотрудни- чество с фашистами. Изначально у него не было своей армии, и ее пришлось рекрутировать в лагерях для во- еннопленных. Естественно, при таком разношерстном наборе ни о каких идейных соображениях просто не могло быть и речи. В РОА в основном шли две катего- рии военнопленных, причем ни тех ни других, на мой взгляд, осуждать не следует. Одни просто пытались вырваться из нечеловече- ских условий концлагерного существования, чтобы не умереть от холода и болезней. А другие сразу прикину- ли: если пойти в РОА, то появится возможность попасть на фронт, а это самый близкий путь для возвращения к своим, на Родину. Что же касается тех, кто действитель- но стремился свести счеты с большевиками, то их было очень немного. Именно по этой причине в верховном германском руководстве существовало стойкое недо- верие к РОА, а самого Власова использовали прежде всего в пропагандистских целях. От его имени издава- ли газеты и бесчисленные листовки, которые забрасы- вали в наш ближний фронтовой тыл, - в таких листов- ках непомерно раздувались масштабы власовской ар- мии, а сами они служили пропуском для прохода через линию фронта к немцам. Именно из-за недоверия к Власову и его армии в германском руководстве постоянно шли трения и отно- сительно использования РОА. Непосредственно «дви- жение» курировал Гиммлер, который все же считал возможным «опробовать» власовцев в боевых услови- ях. Но этому упорно противился Гитлер, ко

Господин председатель, Техас отдает семнадцать голосов Робертсу и тридцать девять Манчестеру!

«РОБЕРТС - 581, МАНЧЕСТЕР - 509».

Десять - два в пользу Манчестера!

Зрители стали спускаться с галерки в ложи, в разных местах зала вспыхнули кулачные бои. Полиция бросилась восстанавливать порядок.

«РОБЕРТС - 584, МАНЧЕСТЕР - 560».

«РОБЕРТС - 586, МАНЧЕСТЕР - 584».

Восемь - шесть в пользу Манчестера!

«РОБЕРТС - 592, МАНЧЕСТЕР - 592».

Двадцать пять - пять в пользу Манчестера!

Шум в зале давно достиг пика, но все-таки усилился каким-то образом непостижимым образом. Гроздь воздушных шаров с буквой «М» взмыла в воздух из рядов делегации Огайо. Манчестер впервые повел в счете.

«РОБЕРТС - 597, МАНЧЕСТЕР - 617».

Семь - два в пользу Манчестера!

Все пять - Манчестеру!

Терьюн оглядел толпу и улыбнулся впервые за весь день.

Проводим перекличку воздержавшихся штатов, - объявил он.

Пенсильвания! - третий раз повторил человек в белом. - Шестьдесят четыре голоса!

Воздерживаемся!

Объявляются предварительные результаты!

На экране загорелось: «РОБЕРТС - 602, МАНЧЕСТЕР - 641».

В беспорядке, охватившем партер, то тут, то там можно было заметить Грейс Оркотт. В конце концов она прорвалась к председателю делегации Техаса, схватила его за лацканы пиджака и принялась что-то кричать. Председатель горячо закивал и подтолкнул Грейс к микрофону.

Техас хочет изменить решение! - послышался в динамиках ее высокий голос.

Нет, нет! - зычно закричал губернатор Бенджамин Уилкокс, врываясь в центральный проход и расталкивая толпу. - Пенсильвания готова!

Карл Флейшер пытался расчистить путь и дико орал:

Джо, Джо, Пенсильвания за нас, 53–11!

Сенатор Флобера заметил приближающегося Уилкокса и подбежал к помосту.

Джо, Пенсильвания идет! - гаркнул он.

Господин председатель! - вновь раздался высокий напряженный голос Грейс Оркотт.

Мы за Робертса! - кричал Уилкокс, но крик его тонул в грохоте зала. Глаза Уилкокса горели багровым огнем, крупные капли пота катились по щекам. Сторонники Манчестера высыпали в проход, чтобы преградить ему путь, а губернатор, словно в опьянении, размахивал кулаками и рвался к микрофону. Подвернувшийся ему под горячую руку знаменосец Юты упал, повалив флаг.

Робертс! - кричал Уилкокс. - Робертс выиграл!

Господин председатель, господин председатель, - снова послышался голос Грейс Оркотт, перекрывший гомон толпы. Арчи дю Пейдж сложил ладони рупором, подошел к Терьюну и завопил ему в ухо:

Джо, дайте слово Техасу! Техасу!

Глаза председателя устремились к техасскому знамени.

Слово для поправки предоставляется даме из Техаса! - рявкнул он.

Техас… Техас отдает все пятьдесят шесть голосов Чарлзу Манчестеру! - раздался тонкий, сорвавшийся от волнения голос Грейс.

Техас… - повторил клерк, - отдает пятьдесят шесть голосов…

Все остальное потонуло в крике и грохоте. На большом экране зажглась новая надпись: «РОБЕРТС - 585, МАНЧЕСТЕР - 658. МАНЧЕСТЕР ПОБЕДИЛ».

Господин председатель! - Уилкокс добрался наконец до микрофона, но орган уже играл гимн Огайо, а в проходах толпились кричащие, танцующие, ликующие республиканцы.

В четверг, 17 августа, между 16 и 19 часами телетайп «Ассошиэйтед Пресс» передал следующие сообщения из Чикаго:

«Губернатор Робертс сегодня покинул свой номер, чтобы посетить нового кандидата в президенты от республиканской партии. На вопрос репортеров о нарушении Джо Терьюном порядка голосования Робертс ответил: «Все это уже быльем поросло. Теперь надо думать о том, как избрать Манчестера в президенты».

«Президент Стюарт поздравил Манчестера с победой и обещал ему свою поддержку в ходе предвыборной кампании».

«Кандидат в президенты от демократов заявил, что не намерен использовать вопрос об оборонной политике как средство в борьбе против республиканского кандидата Чарлза Манчестера».

«Миссис Джон Манчестер, супруга сына кандидата от республиканской партии, заявила репортерам, что это она позвонила десятку своих знакомых и попросила послать телеграммы с призывом голосовать за министра финансов. «Однако я и представить себе не могла, - сказала Пэтси Манчестер, - что мой призыв породит такую цепную реакцию».

«Чарлз Манчестер объявил сегодня, что менеджером его предвыборной кампании назначен мистер Оби О’Коннел. На вопрос репортеров о том, насколько верно менеджер предсказал результаты голосования, мистер О’Коннел ответил: «На сто процентов. Победу всегда приносит последний тур».

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Составитель А. М. Юдин

Переводчик А. С. Шаров

С 47 След истины / Сост. А. М. Юдин; Пер. с англ. А. С. Шарова. - Алма-Ата: Казахстан, 1989. - 704 с. - (Сер. «Лабиринт»)

В сборник включены остросюжетные приключенческо-детективные романы и рассказы английских и американских писателей. Основная тема произведений - борьба против фашизма и гонки ядерных вооружений, раскрытие и разоблачение нравов современного буржуазного общества.

Широкому кругу читателей.

С 4703000000-32 124-89

401(05)- 89

ББК 84 (0) 3

ISBN 5-615-00442

© Издательство «Казахстан», 1989

Массово-политическое издание

След истины

Составитель Александр Михайлович Юдин

Редакторы Р. Б. Добрая, Т. П. Казанникова, С. М. Паскевич, Т. В. Терехова

Художники Г. М. Горелов, Л. Тетенко

Художественный редактор Б. Мухамедиев

Технический редактор Л. И. Конькова

Корректоры Р. Г. Ермошкина, Э. М. Тлеукулова

Сдано в набор 25.08.88. Подписано в печать 03.02.89. Формат 84×108 1 / 32 . Бумага тип № 1. Гарнитура Тип Таймс. Высокая печать. Уел. печ. л. 39,96. Уел. кр-отт. 37, 59. Уч. - изд. л. 40,17. Тираж II-го завода 50000 экз. (с 50001 - 100000 экз.). Заказ № 3022. Цена 4 руб. 60 коп.

Ордена Дружбы народов издательство «Казахстан» Государственного комитета Казахской ССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, 480124, г. Алма-Ата, проспект Абая, 143.

Фабрика книги производственного объединения полиграфических предприятий «Kiтап» Государственного комитета Казахской ССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, 480124, г. Алма-Ата, ул. Гагарина, 93.

Набрано в ВЦКП ГКИ СССР с использованием АСУТП «СОЮЗ» операторами О. Штучной, А. Абуовой, Л. Ивановой